думал, но не думал Амадео, который уговорил Ксавьера взять его на работу. О дури Томас знал много, как-никак, занимался торговлей практически всю жизнь, и такой кадр не мог пропасть втуне. Ксавьер в который раз уступил принцу и вскоре вынужден был признать его правоту — работником Томас оказался отменным и ответственным.

Даже чересчур.

Он принялся за работу с таким рвением, которое в другое время Ксавьер счел бы похвальным. Но в последние дни им овладела апатия. Он не хотел ничего делать, не хотел ничем управлять, прекрасно осознавая, что его нежелание приведет к срыву поставок. Собственно, этого он и добивался. Но внезапно этого не происходило. В последний момент ему каким-то чудом удавалось взять себя в руки — сказывалась многолетняя привычка доводить все до идеала. Она блоком вставала в сознании, не давая апатии проникнуть глубже, заставляла отрывать голову от подушки, когда не хотелось даже шевелиться, и гнала вперед. Ксавьер не желал работать на Себастьяна, всеми силами пытался сорвать хоть одну поставку, он даже готов был сесть в тюрьму, только бы утянуть Себастьяна за собой! Но ничего не выходило.

Он просто не умел работать плохо.

И сейчас, слушая излияния Томаса, он думал только об одном: пусть этот непутевый работник сколется ко всем чертям и накосячит по-крупному. Пусть его возьмут на горячем, и он укажет на Ксавьера как на своего хозяина. Тогда его посадят в тюрьму, вся цепочка поставок рухнет, и Себастьян останется ни с чем.

И принц будет спасен.

Ксавьер сам понимал, что это чушь. Амадео никогда не позволит ему запереть себя в клетке. Таков уж этот принц — все еще ищет способ вытащить Ксавьера из кабалы. Маленький глупый принц…

— Вышвырни его, — прервал он Томаса. — Пусть колется в другом месте. А еще лучше сдай его полиции, чтобы уж наверняка убрать с глаз долой.

— Я ж с самого начала предлагал его выгнать, — проворчал Томас. — Но сдать? Если его возьмут копы, он же запоет, как птичка!

— Да пусть поет, — отмахнулся Ксавьер. — И чем громче, тем лучше. Сдай его, сказал.

Томас покачал головой, но спорить дальше не стал и ушел.

Ксавьер выдохнул и с силой потер скулы ладонями. Он не спал уже вторые сутки — стоило закрыть глаза, как начинались кошмары. И везде, везде был принц!

Чего с ним только ни делали! Пытали, резали, душили, убивали всеми возможными способами. Вкалывали наркотик, давали в руки оружие и посылали убивать свою семью. Вырезали органы на живую и заставляли Ксавьера слушать его крики. Даже продавали в бордель! Флавио, будь он жив, восхитился бы.

А вот Ксавьер больше так не мог.

Еще немного, и он попросту сойдет с ума.

Но он не мог вернуться к принцу, только не сейчас. Пока Себастьян здесь, пока Ксавьер выполняет все его требования, Амадео ничего не грозит. С Бьянкой он способен справиться и сам.

Так почему же в животе все время ворочается кусок льда? Почему Ксавьер несколько раз за ночь вскакивает от кошмаров? Почему при каждом удобном случае трезвонит принцу, чтобы убедиться, что с ним все в порядке?

Взгляд упал на пакетик, который забыл Томас.

Один укол — и все проблемы исчезнут, словно их и не было. Растворятся в белом дурмане и больше никогда не появятся. Не останется никаких забот, кроме одной — добыть еще. Так просто. Всего несколько знакомых, успокаивающих движений, и все перестанет иметь значение.

— Господин Санторо!

Ксавьер вздрогнул и обнаружил, что держит пакетик с героином в пальцах. Рука едва заметно затряслась, когда он понял, что едва не натворил. Йохан же обеспокоенно смотрел на босса, не подозревая, что тот стоял на краю героиновой ямы, и только его появление спасло от неминуемого падения.

Ксавьер швырнул пакетик в мусорное ведро и сцепил пальцы перед собой.

— Что случилось, Йохан?

Телохранитель выглядел донельзя взволнованным.

— Звонил Амадео. Себастьян вернулся.

Рассказывать Амадео ничего не пришлось — когда они подъехали к особняку Солитарио, Даниэль мирно дрых на заднем сиденье, сжимая в пальцах заветную ручку. Не проснулся он даже после того, как Амадео на пару с Кианом затащили его в дом и уложили на кровать в гостевой спальне. Катрин озабоченно суетилась вокруг, но Амадео заверил ее, что брат попросту переутомился, и уговорил ее не тревожить его сон.

Сам же он был только рад увильнуть от разговора — он все еще не был уверен, что Даниэлю стоит знать подробности, но как еще предупредить его о том, что Себастьян крайне опасен, он не знал. Проснувшись, Даниэль все равно пожелает услышать всю историю, однако теперь у Амадео появилось время как следует ее продумать.

Утром он, не дожидаясь пробуждения юноши, поехал в «Азар». Он не сомневался, что нетерпеливый жеребенок прискачет туда, как только разлепит глаза, и собирался урвать немного времени на неотложные дела. После Рождества Бьянка поутихла и затаилась, но Амадео все равно не отзывал приставленных к ней людей — эта дамочка могла выкинуть что угодно, и то, что она отступила, только усиливало подозрение, что она что-то замышляет.

Но едва переступив порог кабинета, Амадео и думать забыл о Бьянке.

Спиной к нему, у окна, стоял человек в белом костюме и смотрел на город.

Киан моментально оказался впереди и проговорил в рацию:

— Охрана, посторонний в главном офисе. Господин Амадео, вам нужно…

— Не нужно, — перебил его Амадео. — Я знаю, кто это. А вот как он сюда попал — тот еще вопрос. Какого черта ты тут делаешь, Себастьян?

На лице Киана отразилось изумление, но он все же подчинился молчаливому приказу Амадео и отошел в сторону. Себастьян же обернулся и радушно улыбнулся, будто кабинет был его.

— Зашел в гости. Мне запрещено?

— Будто сам не знаешь, насколько ты нежеланный гость, — отрезал Амадео, садясь за рабочий стол. — Убирайся, пока охрана не вытащила тебя отсюда за шкирку.

— Думаешь, им это под силу? — усмехнулся тот. — Я пришел просто поздороваться, ничего более. Вчера нам так и не удалось достойно поприветствовать друг друга.

— Предпочел бы вообще с тобой не встречаться. — Амадео указал на дверь. — Вон.

Киан сделал шаг вперед, намереваясь увести гостя прочь, но тот примирительно поднял руки и, не произнеся больше ни слова, вышел за дверь. Амадео провел по лбу трясущимися пальцами и без удивления обнаружил, что весь взмок. Его трясло, как в лихорадке, и он едва смог выдвинуть ящик стола.

Однако добыть лекарство из плотно закрытого пузырька оказалось для него делом непосильным. Киан мягко