но Сергея Бобунца я не мог выловить достаточно долго, хотя у нас много общих друзей. То какой-то из его администраторов скажет, что он ушел в монастырь, то еще какой-то перец скажет, что он распустил группу и играет шансон. Но нас так просто не сломить! Захожу как-то в пепелац, а он там сидит, я как наехал на него, типа почто избегаешь? А Серега глазами моргает и извиняется, дескать директор не говорил, и все такое прочее. Я так строго ему: «Пойдешь в передачу ко мне?» – «А то! С нашим уральским удовольствием!» Вот и славно, промолвил я, и по-английски в ответ, дескать вэлкам!» – Евгений Маргулис.

– Сегодня Сергей Бобунец и его команда на «Квартирнике»! По-моему, последний романтик из Свердловского рока.

Сергей Бобунец: Спасибо, Женя. Если что, Женя, ты-то вечно молодой давно уже.

– Вечно молодой и вечно…?

С. Б.: А это уже не важно. Вечно пьяный – это уже не важный нюанс. Ты можешь быть вечно пьяным от жизни. Не обязательно от алкоголя. Жажда жизни – это тоже капец как мощно.

– Я хочу сделать такой маленький экскурс в прошлое. Команда, в которой он играл, была последней командой, которую приняли в уральский рок-клуб, и после этого…

С. Б.: В свердловский, да.

– В свердловский. И после этого рок-клубу настал кирдык. Я прав?

С. Б.: Это я нес через всю жизнь.

– Историю знакомства я, может, толком сейчас и не вспомню, потому что я вечно молодой, а он подрастал, вы понимаете, да? Мы знакомы давно и на каких-то фестивалях потом уже встречались. И конечно же, «Галлюцинации» я хотел пригласить на «Квартирник», мы только начали снимать. Я не мог найти телефон Сергея, можете себе представить такую фразу.

С. Б.: Это нормально, кстати. Мне нравится сидеть у себя дома и не брать трубку телефона. То есть все, что я могу сделать, это выйти покормить собак, погулять с собаками, побить грушу – у меня висит груша на улице, и на это уходит много часов.

– Я позвонил директору, и директор у вас был вечно странный. Он мне сказал, что у вас гастроли, сейчас концерт на всем земном шаре, и времени на нас нет.

С. Б.: Мы – уральцы, для нас это свойственно, создавать совершенно странные проблемы, потом решать. Мы не ищем легких путей. Но спасибо вселенной, что мы здесь. Спасибо, Женя. На самом деле я уже целый год мечтал сюда попасть и, слава богу, это произошло.

– Дай я подойду.

С. Б.: Обнимемся.

(Песня «Первый день осени».)

– Я тут прочитал о тебе, что, учась в школе, ты посещал одновременно двадцать кружков. И один кружок был бальных танцев. Расскажи, пожалуйста, поподробнее о бальных танцах.

С. Б.: Сегодня обсуждал с водителем, который меня сюда вез на съемки, что в принципе каждый человек, не важно, женщина, мужчина, должны получить элементарное начальное фортепиано как минимум. Про балет я бы не сказал это, конечно.

– То есть тебе не пригодилось, ты нигде не выступал?

С. Б.: Я потом любил брейк-данс, а вот балет, черт… Ну то есть я помню… Дело в том, что это было несколько месяцев в первом классе. То есть все остальное мне реально гораздо больше помогло. Моя мама хотела сделать из меня сверхчеловека. Слава богу, ей теперь дали внука.

– А видно, кстати, сверхчеловека, прикольно. Давай поподробнее.

С. Б.: Да нет ничего прикольного.

– Кроме бальных танцев, что ты еще умеешь делать?

С. Б.: На самом деле самое главное, в чем мне повезло, и к этому я пришел сам… У нас есть великий детский писатель – Вячеслав Крапивин. Повезло, что он жил с нами в одном городе. Человек из шестидесятых годов объединял детей, которые строили яхты, занимались фехтованием и так далее. Это был единственный в истории пионерии внешкольный пионерский отряд – отряд «Каравелла» при журнале «Пионер». Можете себе представить мальчиков: мне десять лет, я иду, красивый, с погонами, в шортиках с аксельбантами – конечно же, я гребу по полной. Так жизнь научила нас быть мужчинами.

(Песня «Улыбайся».)

– Возвращаясь к твоей разносторонности, прочитал, что ты был учеником слесаря, журналистом, оператором эфира и еще учился играть на трубе.

С. Б.: Так, а что интересует-то?

– Нет, вообще сразу стал «битлом» и прошел вот эти замечательные профессии?

С. Б.: Нет, должны понимать, группа «Смысловые галлюцинации» появилась, когда мне не было еще шестнадцати лет.

– Да ладно?

С. Б.: Да, 21 августа 1989 года мы стояли возле прекрасного места под названием Дом архитектора в Екатеринбурге и придумывали название для группы. Название появилось шикарное. Страдал всю жизнь после этого. Это была шутка уральская – сейчас даже и шутки не заходят вообще… Ну вот так. Представляете, как мне было жить с этим вообще. А сейчас мне сорок пять. Два ключевых момента: шестнадцать и сорок пять. Это очень много.

– Ну да, в сорок пять… Слушай, это почти двадцать…

С. Б.: Двадцать девять, в следующем тридцать будет.

– Слушай, у вас же ветеранский коллектив получается.

С. Б.: Как «Машина времени» почти.

– Да (смеется).

С. Б.: Я не подкалывал сейчас.

– Нет, я, кстати, подкола не почувствовал, потому что в следующем году краснознаменному коллективу «Машины времени» исполнится целых пятьдесят лет. Какой ужас.

С. Б.: Вы не представляете – ладно мы, в двухтысячных пришли, уже довольно какой-то другой шоу-бизнес. А вот ребятки, которые по семь концертов давали на одном месте, ездили со своими собственными гвоздями, чтоб в гримерке прибить и пальто повесить… Нет, не смешно вам? А это актуально было на самом деле.

– Это да, это было.

С. Б.: Вообще не смешно, да?

– Я тебе хочу сказать, что на самом деле это наша победа. Я не помню, рассказывал или нет – в городе Курган за четыре дня сыграли двадцать концертов. То есть по пять концертов в день. Как вы понимаете, были страшно популярны, информации было мало о хороших артистах, поэтому на нас шли все. И первые ряды, конечно же, всегда золотозубые буржуа, с халами, в этих платьях замечательных – директора комиссионных магазинов и прочее – в общем, интеллигенция. Так что мы это прошли.

С. Б.: Спасибо, Жень.

– Сегодня у нас не тронутая мхом группа, Сергей Бобунец и его команда!

(Песня «Все в порядке».)

– Слушай, а можешь спеть хотя бы один куплет самой первой песни, которую ты взял и написал, сидя в школе на последней парте.

С. Б.: Я боюсь, что вы в эфир не пустите. Я не шучу.

– Давай, показывай.

С. Б.: То есть первое, что мне пришло в голову?

– Покажи так, детей нет.

С. Б.: «А над рекою солнце встает, а вниз по течению говно течет». Все.

– Подожди, это была такая короткая песня?

С. Б.: Мне было одиннадцать лет, да. Но этого было достаточно. Уже в одиннадцать лет я был концептуалистом.

– Да, представитель канала НТВ есть, я думаю, нужно делать новый хит. Надо включать это произведение. А вторую, покажи тогда вторую.

С. Б.: Мы же были панк-группой, если что. Если бы…

– Одиннадцатилетний панк.

С. Б.: …Если бы Википедию бы нормально заполняли, это понятно было бы, что, конечно, без ужаса до 95-го года группу «Смысловые галлюцинации» невозможно было слушать. Почему рок-клуб закрылся? Потому что мы реально выходили и – на третьей песне дружинники просто вытаскивали нас со сцены, выключали аппарат. Хватало трех песен просто.

– А каких, подожди-подожди. Первую