Нина бросила на нее подозрительный взгляд, но не заметила насмешки и продолжила:

– Я думала, что Сергей отвлечется от своих дурных мыслей, подышит свежим воздухом… Он так мало бывает на воздухе!

Надежда побоялась, что ее собеседница так никогда и не дойдет до сути своего рассказа, постоянно отвлекаясь на любимую тему – переживания своего дорогого Сергея. Однако Нина продолжила:

– Когда я увидела ее, эту, с позволения сказать, журналистку, я очень испугалась. Я подумала, что Сергей не выдержит, сорвется и сделает что-нибудь ужасное. Но он проявил незаурядную выдержку и твердость характера – сделал вид, что просто не замечает ее… Несмотря на то что ужасно неудобно было перед Ильей, я предложила Сереже уехать – просто взять и вернуться в город, ничего и никому не объясняя. Сергей не согласился, он сказал, что, если мы уедем, правда выплывет наружу, все снова вернутся к той истории, будут обсуждать, неизвестно, что наговорит эта девица. Илья Константинович такой приличный человек, ради него он согласен вытерпеть эти выходные. И чтобы я не беспокоилась – он не сорвется и не испортит никому отдых.

«Вот зануда!» – подумала Надежда, но Нина воскликнула с пафосом:

– После этих слов я еще больше зауважала его! – Рассказчица перевела дыхание и снова заговорила: – Но я все равно чувствовала ужасное беспокойство. Я представляла, что творится у Сергея в душе, и боялась, что он все же не выдержит такого нервного напряжения. Поэтому и старалась не спускать с него глаз. В какой-то момент Сергей исчез из комнаты, где шла игра в карты. Я заволновалась и пошла разыскивать его, чтобы успокоить и удержать от какого-нибудь опрометчивого поступка…

Надежда подумала, что такая назойливая опека вряд ли понравилась бы какому-нибудь мужчине, но ничего не сказала. Однако все же Нина упустила на короткое время своего опекаемого, раз хозяин дома успел сфотографировать его, ссорящегося с Горностаевой в укромном месте за сараем.

Еще она подумала, что Нина и сама порядочная зануда. Возможно, именно это качество привлекло в свое время Сергея Ивановича к ней. Такая спокойная, заурядная женщина, тихо заботится, условия создает, как умеет, ничего не требует. А он молча позволяет за собой ухаживать. Скукотища, в общем, жуткая!

Но вслух Надежда ничего не сказала и продолжала внимательно слушать рассказ Нины.

– На первом этаже дома я его не нашла и вышла в сад. Случайно оказалась под окном комнаты Горностаевой… Оттуда доносились какие-то странные звуки – возня, тяжелое дыхание… Я подумала, что эта безнравственная особа занимается там… сами понимаете чем со своим столь же безнравственным спутником. Слушать это безобразие мне совершенно не хотелось, это не в моих правилах, и я поспешила удалиться от ее окна. – Нина покосилась на Надежду, чтобы убедиться, правильно ли та поняла ее побуждения, и добавила: – Поблизости от меня в кустах кто-то был. Во всяком случае, я услышала, как кто-то пробирается через них, ломая сучья…

«Поэтому ты и ушла от окна, – подумала Надежда, – хоть и хотела что-нибудь подслушать, но побоялась, что тебя застанут за таким неблаговидным занятием, и решила ретироваться».

– Вернувшись в комнату, я увидела, что Сергей уже там, среди гостей. И больше он не уходил, так что никак не мог убить… эту мерзавку. А вот тот, кто пробирался в кустах…

– Когда вы заметили пропажу кулона? – спросила Надежда, убедившись, что Нина не спешит продолжать свой рассказ.

– На следующий день, – рассказчица еще больше покраснела, – уже когда… когда мы возвращались в город…

– Тогда вы поняли, что скорее всего потеряли кулон ночью, под окном Ирины Горностаевой, и если его найдет полиция, это может бросить на вас подозрения!

– Ерунда! – вскрикнула Нина. – Какие подозрения? Я даже близко не подходила к ее комнате!

– Не кричите так громко, – вполголоса проговорила Надежда, – на нас уже люди оглядываются! Вот лучше пирожное скушайте, вам полегчает…

Нина испуганно огляделась по сторонам и понизила голос:

– Я не подходила к ней, но ведь вы знаете, как рассуждает сейчас полиция: им бы только получить подозреваемого, а дальше они сделают все возможное, чтобы предъявить ему обвинение… Ведь вся история со статьей тут же выплыла бы на свет божий… А это такой мотив…

С этими рассуждениями Надежда не могла не согласиться.

– Соседка слышала, – сказала она, убедившись, что Нина не собирается продолжать, – как той ночью ссорились две женщины. Одной из них, по-видимому, была покойная Ирина Горностаева. А второй случайно были не вы? У вас не было ссоры с ней?

– Нет, – Нина удивленно взглянула на Надежду, – я с ней и словом не обмолвилась…

Они помолчали, Надежда с грустью поглядела на пустую чашку, потом решилась и заказала еще кофе, но без сливок и сахара.

– Вы мне не верите? – прошелестела Нина.

Надежда сморщилась от горького и горячего напитка, поставила чашку и поглядела Нине в глаза.

– Как ни странно, я верю… – решительно сказала она. – И знаешь почему?

Она оговорилась, обратившись к Нине на «ты», но та махнула рукой, соглашаясь.

– Верю я, что ни ты, ни твой Сергей Иваныч не трогали эту Горностаеву и пальцем, – заговорила Надежда сердито. – Ты бы могла это сделать, но не в его присутствии. То есть я хочу сказать, – заторопилась она, видя, что глаза у собеседницы угрожающе потемнели, – что если бы ты встретила эту Горностаеву одна, приехала бы в гости к Илье одна, а тут эта – красивая, наглая… запросто могла бы ее придушить…

– Но я этого не делала, – возразила Нина.

– Да знаю я! Потому что он с тобой рядом был, и ты только о том и думала, как бы его уберечь! – вскричала Надежда с досадой. – А на него я не думаю, потому что, уж извини за прямоту, Сергей твой – форменный слабак.

– Что? – угрожающе спросила Нина и даже приподнялась со стула.

Надежда посмотрела на нее агрессивно, возможно, это объяснялось двумя выпитыми чашками кофе, причем последний кофе был очень крепкий, к тому же несладкий.

– Что слышала! – прошипела она. – Хотела, так слушай правду! Совершенно не может твой Сергей удар держать! Ну что с ним случилось? Ну оболгала девчонка наглая, ну папаша ее разъярился на него! Но потом-то все разъяснилось! И дело закрыли, еще небось следователь и извинился.

– Точно! – угрюмо согласилась Нина. – Простите, мол, извините, Сергей Иваныч, ошибочка вышла. Идите, мол, и спокойно работайте, у нас к вам претензий никаких нету! Да как же можно после этого спокойно работать?

– Да молча! – заорала Надежда так громко, что девушка у стойки, должно быть, забеспокоилась и вызвала из подсобки здоровенного охранника, чтобы выставить скандальных теток из кафе. – Да молча! – повторила Надежда чуть тише. – Ведь он же на самом деле ничего плохого не сделал, что ж он скукожился! Ну подумаешь, родители под окнами скандалили да гадости писали в парадном.