— Так-так, это, значит, и есть та самая музочка, из-за которой весь сыр-бор разгорелся? — Надо сказать, что вертел Андрей в руках статуэтку без всякого уважения. Никакого священного трепета перед вечным искусством. И на меня поглядывал оч-чень нехорошо. — И почему это у меня, Иванова, такое странное подозрение на твой счет, будто ты не очень хотела мне ее показывать?

— Да что ты, и в мыслях не было ничего подобного! — очень натурально возмутилась я.

— Знаю я твои мысли. Хотела тихо слямзить статуэтку, чтобы вернуть хозяину?

— А что, это было бы здорово! Я имею в виду вернуть. Андрей, ну ты же сам понимаешь, приобщишь ты ее к делу, как вещдок, хозяин ее еще сто лет не получит. Будет вместо скульптуры на твою расписку любоваться. А если бы ты отдал «Талию», то законный хозяин получил бы принадлежащую ему вещь без лишней волокиты.

— Ну, Танька, ты, похоже, совсем одичала, даже не знаю, как тебя обругать, — вздохнул Мельников. — Порядок забыла, все обвинение развалить мне хочешь?

— Можно подумать, у тебя улик не хватает! И пистолет нашел, и я, живая жертва нападения. А человек «Талию» у хозяина под честное слово брал, обещал через две недели вернуть. — Я незаметно толкнула Игоря, чтобы не стоял столбом, а тоже принял участие.

Он тут же сложил ладошки и затянул жалобно:

— На коленях ползал…

Я, собственно, и не ожидала от этого никакого результата, Мельникова такими штучками не проймешь. Так что, честно говоря, немного удивилась, когда, послушав, с некоторым даже интересом, Игоревы завывания, Андрей сказал:

— Вот что, господин Маслов, приходите ко мне завтра, часов в одиннадцать, попробуем решить вопрос. — И тут же повернулся ко мне, шепнул с ехидной улыбочкой: — Я его на начальство напущу, пусть тоже развлекутся.

Он небрежно снова замотал статуэтку во фланель и сунул ее обратно в коробку. А коробку поставил перед Семеновым.

— Оформи изъятие.

Минут через десять, когда Игорь уже стал счастливым обладателем автографа Мельникова на бумаге, подтверждающей, что скульптура работы Осипова, изображающая музу «Талия», изъята в квартире гражданина Шлица В. Н. и приобщена к делу в качестве вещественного доказательства, и выпровожен за дверь, я окликнула Андрея:

— Слушай, Мельников, ничего, если я пойду, или я тебе еще нужна буду?

— Да ладно, иди, я тебе позвоню или сам с бумагами заеду. — Он внимательно посмотрел на меня. — Ты как, в порядке, машину вести можешь? А то Леша тебя отвезет.

— Не надо, все нормально, я уже оклемалась.

— Ты, Иванова, придешь домой, выпей полстакана коньяку и ложись спать. Очень помогает в стрессовых ситуациях, — подмигнул Андрей.

— Язва ты, — привычно осудила я его. — Мне сейчас и целая бутылка не поможет после такого стресса.

— А нечего было поперек батьки в пекло лезть! Не могла подождать, как человек.

— Я ждала! А потом просто решила проверить, действительно этот тип сюда пошел или нет. Я же знала, что вы вот-вот подъедете. Лучше скажи, где тебя носило.

— Где носило, где носило! Торопились очень, по короткой дороге поехали. А там пробки такие… мы полпути, как на велосипеде, по тротуару шмыгали. Ладно, иди отдыхай.

Игорь сидел в машине и разглядывал расписку. Когда я села рядом с ним за руль, он поднял на меня глаза.

— Как ты думаешь, отдадут?

— Рано или поздно обязательно.

— Да нет, я имею в виду завтра?

— А-а… Не знаю. Но ты все равно сходи, вдруг получится. А если нет, тоже ничего страшного, главное, что «Талия» цела. И у Мельникова, уж будь уверен, она никуда не пропадет. А пока береги его расписку, это сейчас самый главный в твоей жизни документ!

— Только бы отдали, — с тоской сказал Игорь.

Меня неожиданно начал пробирать нервный смех.

— Неблагодарное ты существо, Игорь! Ты только подумай, за два дня «Талию» нашли, убийцу Петечки арестовали! А ведь статуэтка махонькая, ее могли вывезти из страны, продать неизвестно кому, ищи ее тогда по белу свету! А теперь она будет в надежном месте, под охраной! После суда ее в любом случае вернут владельцу. Так что не гневи бога, Игорь!

— Действительно, когда ты говоришь, вроде все правильно, даже радоваться надо, — несмело улыбнулся он. — Танечка, ты не думай, я все понимаю, и как мне повезло, что я именно к тебе обратился… просто… ты правда думаешь, все будет хорошо?

— Все будет прекрасно. — Нет, смеяться я не могла, голова слишком болела. — Одним словом, выше бороду! Кстати о бороде, а почему ты ее не сбреешь?

— Людмиле нравится, — он пожал плечами, — и Вере тоже. Если бы не они, давно сбрил бы, мне-то от нее одни хлопоты.

Я только вздохнула и включила мотор. А что тут скажешь, у каждого свои причуды.

— Тебя куда забросить, домой или в галерею? — Я поморщилась от звука собственного голоса, он показался мне слишком громким.

— В галерею, я думаю. Елена Александровна там и вообще дела…

Около галереи я тоже вышла из машины. Просто так, воздуха вдохнуть. Очевидно, пережитый стресс все же подействовал, голова кружилась и болела, мир вокруг меня становился все более неустойчивым и зыбким. Не хватало только опять без сознания грохнуться! Игорь говорил мне что-то, вдруг лицо его изменилось, он встревоженно подался ко мне и левой рукой подхватил меня под локоть.

— Что с тобой? Тебе плохо? Таня, ты же зеленая совсем!

— Все нормально, Игорь, перестань меня хватать, а то уронишь. Просто я устала очень и пить хочу, — я безуспешно попыталась облизнуть сухим языком сухие губы.

— Так пойдем к нам, сейчас Елена Александровна сделает чай, или кофе выпьешь, — он уже тянул меня к массивным дверям.

— Не надо ничего, я лучше домой сейчас поеду, — остановила я его.

— Может, мне тебя подбросить? Вид у тебя…

— Доберусь сама. Просто голова разболелась. Ты мне позвони завтра вечером. Я отчет напишу, счет составлю, оформим окончание дела.

— Как скажешь, Танечка, — похоже, Игорь постепенно начал приходить в себя. — Я тебе так благодарен… Я же понимаю, что если бы не ты…

— Ладно, ладно, поняла я все. — Я села в машину. Игорь стоял и смотрел на меня. Я махнула ему рукой и улыбнулась. — Все в порядке, буду ждать твоего звонка. Счастливо!

Дома было тихо. Я зашла в ванную, умылась, потом на кухне достала из холодильника бутылку минералки, попила прямо из горлышка. Проглотила таблетку аспирина, подумав, добавила еще одну. Тишина угнетала, так что для создания звукового фона я включила телевизор. На экране молодой Царев в роли профессора Хиггинса возмущался: «Вы, жалкое насекомое! И я трачу на вас сокровища своего разума!» Всегда любила Бернарда Шоу, всегда любила «Пигмалиона». Сварила себе кофе, настоящего, из зерен. Достала парадную кофейную чашечку, настоящий фарфор, мой любимый рисунок — геометрический орнамент, цвета кобальт с золотом. Взяла пакетик сушеного инжира, вы когда-нибудь пили кофе с инжиром? Очень рекомендую попробовать. Только тогда сахар в кофе класть ни в коем случае не надо. Залезла с ногами на диван, откинулась на подушку. Глоток кофе, инжир в рот, что еще нужно девчонке для счастья… Ну, вообще-то, кое-что можно было бы придумать…