нового вида оружия — знаменитых ракет «Фау». Успешная работа с ним продолжалась до отъезда Зарубиных из Берлина в 1937 году. «Брайтенбах» был передан на связь сотруднику «легальной» резидентуры и был одним из самых результативных ее источников. В декабре 1942 года в результате провала «Брайтенбах» был арестован гестапо и расстрелян.

Другим ценным источником нелегальной резидентуры Зарубина был сотрудник германского МИД «Вальтер». Являясь членом СС, он, тем не менее, критически относился к нацизму, не одобрял политику Гитлера и симпатизировал нашей стране. От источника регулярно поступала документальная информация, включая телеграммы и письма германских послов в других странах, копии записок по различным политическим вопросам, которые готовились для руководящих деятелей третьего рейха. В дальнейшем он наряду с «Брайтенбахом» стал одним из тех источников, кто проинформировал берлинскую резидентуру о готовящемся нападении Германии на СССР.

Елизавета восстановила в Берлине связь с «Ханум», которая к тому времени работала в центральном аппарате гитлеровского МИД. Она передавала советской разведке очень важные документы. Из них следовало, что Гитлер готовит большую европейскую войну. Получаемые от «Ханум» материалы позволяли перепроверять сведения, поступавшие от «Вальтера», а также существенно их дополняли. Однако через некоторое время «Ханум» заболела и вскоре умерла. Лиза сумела найти ей замену в лице скромного служащего МИД Германии, который работал в дальнейшем под псевдонимом «Винтерфельд». Весной 1936 года Е. Зарубина обучила «Винтерфельда» технике фотографирования документов микроаппаратом, и вскоре он стал передавать советской разведке копии секретных шифротелеграмм и другие важные документы германского внешнеполитического ведомства.

В агентурной сети нелегальной резидентуры в Берлине были лица, тесно связанные с влиятельными кругами нацистской партии. Благодаря этим связям Центр получал сведения о доверенных лицах национал-социалистической партии в германских представительствах в СССР, а также о деятельности нацистского партийного аппарата, включая и разведывательную, так как НСДАП располагала собственной партийной разведкой. Центр также регулярно получал данные о тайных внешнеполитических замыслах нацистского руководства. Информация нелегальной резидентуры, возглавляемой В. Зарубиным, неизменно получала высокую оценку его кураторов на Лубянке. Из потока информации, направлявшейся резидентурой, следовал вывод о неизбежности военного столкновения с Германией в ближайшие годы.

В середине 1937 года нелегалы Зарубины были направлены на несколько месяцев в США для выполнения нового важного задания. В связи с реальной угрозой гитлеровского нападения на СССР Центр принял решение реорганизовать деятельность внешней разведки. При этом упор делался на подготовку к работе в чрезвычайных условиях. Разведчикам предстояло подобрать агентуру из числа американцев для возможной работы в Германии в военный период. В этом плане большой интерес представляли лица, которых можно было бы использовать в качестве курьеров-связников. С поставленной задачей разведчики успешно справились. Ими были завербованы три агента, среди которых выделялась «Елена». Она ненавидела нацистский режим в Германии и согласилась сотрудничать с советской разведкой на этой основе. В дальнейшем «Елена» поступила на учебу в аспирантуру Берлинского университета и выполняла роль курьера нелегальной разведки.

За успешную работу в нелегальной разведке В. Зарубин в конце 1937 года был награжден орденом Красного Знамени.

В конце 1937 года в связи с бегством в США резидента НКВД в Испании А. Орлова, лично знавшего нелегалов Зарубиных по их работе во Франции, они были отозваны в Москву и работали в центральном аппарате разведки. В этот период массовые репрессии, получившие название «ежовщина», привели к уничтожению большого числа сотрудников советской внешней разведки. Однако, к счастью, волна репрессий не затронула В. Зарубина и его жену.

В конце 1938 года наркомом внутренних дел стал Лаврентий Берия, который продолжил «чистку» разведки и контрразведки. В начале 1940 года он вызвал к себе группу сотрудников внешней разведки, включая В. Зарубина. На совещании всем им было предъявлено нелепое обвинение в сотрудничестве с зарубежными спецслужбами. По воспоминаниям очевидцев, Василий Михайлович, обвиненный «железным наркомом» в том, что является агентом гестапо, вел себя мужественно и с большим достоинством. Он отверг голословные обвинения Берии, заявив, что никто не может его завербовать. Такое поведение разведчика сыграло определенную роль. В. Зарубин был оставлен в центральном аппарате разведки, правда, с понижением в должности.

Весной 1941 года руководство внешней разведки направило В.М. Зарубина в Китай с заданием восстановить связь с ценным источником Вальтером Стеннесом («Друг»), являвшимся военным советником Чан Кайши. Хотя в прошлом Стеннес был одним из руководителей «штурмовых отрядов», он критически относился к гитлеровскому режиму. Чтобы спасти Стеннеса от неминуемой расплаты (с учетом его прошлых заслуг перед рейхом), Геринг направил его в Китай.

Контакт с агентом был утерян из-за репрессий, жертвой которых стал его куратор, ранее поддерживавший с ним связь. Зарубин выехал в Китай под прикрытием сотрудника советского банка. Он должен был договориться с «Другом» о встрече с ним в Москве представителя советской разведки.

В.М. Зарубин посетил «Друга» на его вилле в Шанхае и провел с ним беседу. Стеннес не возражал против продолжения работы и встречи в Москве с представителем Центра. Они договорились о создании условий, при которых поездка Вальтера в Москву не вызывала бы особых подозрений со стороны его сослуживцев, среди которых было немало осведомителей гестапо. «Друг» написал записку жене, которая намеревалась приехать к нему в Шанхай из Берлина транзитом через Москву. В записке он просил ее задержаться в Москве. Стеннес рекомендовал своей жене Василия Михайловича как своего хорошего знакомого по Китаю, который с ней встретится и окажет необходимую помощь.

«Друг» категорически отказался от материального вознаграждения, подчеркнув при этом, что сотрудничает с советской разведкой в качестве активного борца против нацизма. Он сообщил, что, по сведениям крупного чиновника, только что прибывшего из Германии, выступление Гитлера против СССР в военном и экономическом отношениях практически подготовлено. Начала войны следует ожидать в самое ближайшее время, скорее всего, в мае 1941 года. На другой встрече с оперработником, состоявшейся 9 июня 1941 г., он назвал более точную дату начала войны — «до 25 июня». «Друг» сообщил также разведчику, что согласно разработанному плану боевых действий война должна быть скоротечной и длиться не более трех месяцев. Он просил немедленно передать эту информацию в Москву.

В тот же день в Москву ушла срочная телеграмма В. Зарубина с сообщением «Друга». Она была незамедлительно доложена Сталину. Однако он проигнорировал сообщение разведки о близящейся войне. Дальнейшее развитие событий полностью подтвердило правдивость сообщения «Друга».

На встрече 9 июня немец также сказал оперработнику, что из идейных соображений он готов информировать СССР по важнейшим политическим вопросам, и попросил дать ему для этих целей связника. Работа советской разведки с ним в Китае была продолжена. Стеннес информировал Москву о германо-японских