«Великие боги, и этот ищет смерти», – пронеслось у вещуньи в голове, но она не стала с ним спорить, а только обреченно вздохнула:

– Как хочешь, гость.

– Ну вот и порешили, – обрадовался Приам лишнему воину, который был совсем не лишним. – Твой жених Кореб остается в Трое до того момента, пока землю Троады не покинет последний ахеец, после чего мы справим свадьбу, и вы отправитесь во Фригию.

Слушая отца, Кассандра пыталась уловить в его голосе хоть какой-то намек, отдает ли Приам себе отчет, что Троя неминуемо падет, или действительно верит в то, о чем говорит? Неужели даже ее родители до сих пор не верят в ее пророчества? Да, конечно, они отправляют Полидора с частью золота к дружественному царю, а ее готовы сосватать за первого встречного и отправить подальше от Трои, но что ими движет: желание спасти хоть кого-то из детей или, может быть, троянскому царю надо, чтобы она прекратила говорить о падении Трои?

– Могу ли я на правах жениха поговорить со своей невестой? – попросил разрешения Кореб у Приама, и тот, помявшись, кивнул головой. – Я слышал, у вас есть небольшой сад, и мне хотелось, чтобы моя невеста мне его показала.

– Идите, – махнул рукой отец, словно говоря этим жестом: «Да делайте, что хотите, только отстаньте!»

Мягко улыбаясь, фригиец подошел к Кассандре и ласково заглянул в глаза:

– Ты не будете возражать, если я попрошу уделить мне немного времени?

Глаза у него были темные, словно южная ночь, и такие же бархатные. И Кассандра неожиданно для себя улыбнулась в ответ:

Их прогулка среди олив, мирта и лавра была одним из самых радостных воспоминаний в ее жизни. Стояла теплая, ясная погода. В чистом безоблачном небе исчезли примелькавшиеся падальщики, один только лебедь сделал круг над Пергамом и улетел к заводям Скамандра.

Удивительно, но Кассандра, обычно дичащаяся незнакомых людей, уже через полчаса разговаривала с Коребом так, будто знала его всю жизнь. Оказалось, что он, как и она, любит уединение, природу и, хоть побывал во многих сражениях, мечтает о тихой и размеренной жизни в окружении толпы детей.

Болтая с ним о том о сем, девушка почувствовала себя ребенком, не знающим еще, что на свете есть боль и смерть. Ей было приятно просто сидеть и разговаривать с мужчиной, во взгляде которого читались любовь, нежность и восхищение, а его легкий акцент делал более выразительными слова любви.

Внезапно Кассандру потянуло в город, и она предложила Коребу пройтись с ней по его узким улочкам. Тот с радостью согласился, и девушка повела его по дороге, ведущей от Пергама к Скейским воротам.

Кореб как раз рассказывал ей о том, как прекрасна его родина, когда Кассандра краем глаза заметила женщину, разговаривающую с нищим. Она его о чем-то просила, показывая на соседний дом, а тот отнекивался. Необычное поведение попрошайки показалось девушке странным, и она уже внимательно вгляделась в стоявшую к ней спиной троянку. Каково же было удивление Кассандры, когда она поняла, что это ее невестка, гордячка Елена, уговаривает покрытого грязью и шрамами оборванца зайти к ней в дом.

Хм… Это было более чем странно. И аргивская красавица, и ее благоверный Парис отличались высокомерием и даже не пустили к себе на постой одного союзника царских кровей.

Когда Приам выразил по этому поводу свое недовольство, то Парис дерзко заявил, что не для того строил свой роскошный дом, чтобы там жила всякая голытьба. Забыл, пастушок, как бродил по Иде со своими коровами, покрытый лишь овечьей шкурой!

Но кто же тот оборванец, с кем беседует Прекрасная Елена?

Бесцеремонно схватив своего жениха за руку, Кассандра развернула его так, чтобы наблюдать из-за мужского плеча за своей невесткой. Удивленный таким обращением, Кореб хотел попросить у своей спутницы объяснение столь странному поведению, но она только прижала палец к губам.

– Продолжай, пожалуйста, говорить, я тебе потом все объясню.

Ко всем достоинствам фригийца оказалось, что он обладает философским складом ума. Не выразив никакого возмущения, Кореб, как ни в чем не бывало продолжил свое повествование, а девушка внимательно следила за странной парой, ловя момент, когда собеседник Елены поднимет голову.

Видимо, Елена в конце концов уговорила нищего проследовать за ней, потому что тот быстро встал, и потянулся, чтобы размять затекшие от долгого сидения члены, но тут же снова согнулся, точно старик. Но того момента, что он стоял во весь рост, было достаточно, чтобы Кассандра вспомнила, где его видела.

Перед ее глазами пролегла улица, по которой вверх к Пергаму шли ахейские послы в сопровождении Антенора. Одним из них был высокий русоволосый Менелай, а вторым – невысокий коренастый Одиссей. Хитроумный Одиссей…

Девушка еще раз посмотрела вслед скрывшейся под портиком дома Париса подозрительной пары и вдруг заторопилась во дворец. Терпеливый Кореб пожал плечами, и последовал за девушкой назад, точно каждый день его таскали в незнакомых городах вверх и вниз по одной и той же улице, хватали за руки и заставляли рассказывать о Фригии, явно не слушая ни одного его слова.

Поднявшись по ступеням дворца, Кассандра, наконец, сообразила, что было бы неплохо объяснить своему спутнику причину столь странного поведения.

– Прости меня, Кореб, – пробормотала она, нетерпеливо постукивая ногой. – Я только что заметила человека, которого меньше всего ожидала видеть в Трое, и мне надо срочно увидеть отца. Если хочешь, мы продолжим прогулку чуть-чуть позднее, а пока я очень спешу. Прости!

С этими словами она нырнула в полутьму дворцовых коридоров, а ее недоумевающий жених пожал плечами и направился в гостевое крыло дворца, где ему была предоставлена комната.

Кассандра же, почти достигнув тронного зала, где любил сидеть ее отец, вдруг остановилась и, передумав, побежала искать Гекубу.

Та стояла в темной кладовой, выбирая для дорогого гостя подарок, который Приам хотел вручить ему по случаю заключения брачного договора. Рядом с ней стояла со светильником ключница, равнодушно поглядывая на хранящиеся в комнате сокровища.

При виде Кассандры Гекуба отвлеклась от своего занятия и ворчливо поинтересовалась:

– Скажи, пожалуйста, тебя что, обуяла Ата, что ты решила остаться в городе?

– Мама, мне сейчас не до этого, – отмахнулась запыхавшаяся девушка. – Я только что видела на улице одного человека… Пошла вон!

Последняя фраза относилась к ключнице. Та как только что сделал Кореб, пожала плечами, и быстро зашаркала по своим делам, а Гекуба сердито зыркнула на дочь:

– Что случилось, из-за чего ты себя ведешь совершенно неподобающим образом?

– Мама, я только что видела в городе ахейца Одиссея!

От этой новости у царицы подогнулись ноги, но она решила, что ослышалась, столь чудовищна была новость: