Теперь понятно, откуда прислужницы в чертогах Хозяйки. Никакие не гномы.

Появилось даже легкое разочарование.

— Пошли, — сказал Кемень. — Хозяйка что-то предвидела, и мы провели сюда туннель. Но наши места дальше.

— Постой. — Пистолет охранника напомнил, что они безоружны. Не всегда их будет защищать чудесная преграда. — Мне надо забрать кое-что с той стороны. Только я не знаю, где это.

— Пока топаем, прикладывай изумруд к стене, — ворчливо сказал Кемень. — Это редкий подарок. Но даже с ним мы не можем проходить сквозь стену между мирами.

Через несколько шагов Варламов коснулся изумрудом стены. Подождали, и вместо камня появилось мутноватое стекло — за ним темно. В свете от фонаря Кеменя различима пустая камера. Еще несколько шагов. Кабинет, где допрашивали Варламова — тут свет включен, но тоже пусто. Видно, все забегали. Еще…

Комната, уставленная коробками и ящиками. А вот и «Сайга», прислоненная к стене. Варламов протиснулся сквозь вязкую преграду, схватил карабин и сразу передернул затвор. Рядом лежали чехол и поясная сумка. Торопливо огляделся: хорошо бы еще найти планшет и карточку «Сидорова», но тех не было. Наверное, изучают.

Он снова оказался в коридоре. Отец Вениамин с неудовольствием поглядывал на Кеменя и кайло в его руке.

— Небось, и Господа позабыли в своих подземельях? — прогудел он.

— Почему же? У нас наверху храм есть. Хозяйка не запрещает. Там и венчаются.

Хотя помнится, к христианству она относится не очень.

Варламов разглядывал стены туннеля: не вырублен, а скорее проплавлен. Какая-то неизвестная технология. Хотя у Хозяйки немало чудес: она упоминала, что ее мать живет с глубокой древности, времен то ли Атлантиды, то ли более давних. Только как видно, скучно одной… От воспоминания стало неловко.

Коридор пошел вниз, здесь ступени были вырублены в скале.

— Это вы кайлом? — уважительно поинтересовался Варламов.

— Нет, у нас электроинструмент есть. Наверху текут горные реки, так что поставили гидроэлектростанцию. Что-то Хозяйка подкинет, что-то новоприбывшие, вроде вас, подскажут. А народ у нас мастеровой.

Варламов покачал головой — похоже на зеркальное отражение земной цивилизации, далеко шагнула со времен Бажова. Все-таки хорошо бы тут не задерживаться.

Впереди открылось освещенное пространство, и Кемень выключил фонарь.

Зал с колоннами, перрон. Рельсы уходят в тускло освещенный туннель. Варламов чуть не рассмеялся, опять метро! Популярен этот вид транспорта оказался на родных просторах. Только путь всего один, видимо пассажиров немного. Да колонны красиво серебрятся…

Он подошел ближе и присвистнул: колонны были из мрамора и, похоже, отделаны чистым серебром. Сколько же это стоит?!

— Один попал к нам после Отечественной войны и рассказывал про московское метро, — довольным голосом сказал Кемень — Хозяйка отвела наших мастеров поглядеть. Ну, мы и сделали похоже. Добро пожаловать в Pax Argentum.

Серебряный мир! Вот почему не только Хозяйка Медной горы, но и Серебряных чертогов.

— Впечатляет… — сказал он. — Дальше мы поедем на метро?

— Да, оно связывает горные выработки. Так проще, туннели прокладываем не мы сами. А живем наверху, туда ведут подъемники.

Выходит, не совсем подземная цивилизация.

Сели на скамьи. Сидения из деревянных досок, а подлокотники в виде серебряных ящерок. Так и хочется унести одну с собой, здорово бы смотрелась в их гостиной в Торонто.

Хватит, ты уже получил подарок.

— Это бы все на украшение храма, — вздохнул отец Вениамин.

Кемень хмыкнул: — Там и не такое увидите. А пока пождем, скоро будет рабочий поезд. Свою дрезину я поставил в тупик, чтобы не мешала. Вы вообще куда направляетесь?

Варламов вздохнул:

— Хотели доехать до Улан-Батора в Монголии, а оттуда в Боли, прежний Хабаровск. Я оттуда в Канаду, а его, — Варламов кивнул на отца Вениамина, — должны где-то в Сибири пристроить. Но у вас география, наверное, другая.

Кемень пожал плечами.

— Ну, в школе географию Верхнего мира проходят, чтобы легче общаться с новенькими. Но больших городов на поверхности у нас нет, и дорог тоже. Хабаровск — это на Амуре?

— Ну да.

— У нас восточная ветка доведена только до Яблонова хребта. Не знаю, какой ваш город там близко.

Варламов еще не забыл географию России.

— Так это за Байкалом, — удивился он. — Далеко!

— Хотели дальше, до Станового, — вздохнул Кемень, — там много золота. Но это позже… А вам придется с пересадками, на рабочих. Или дождитесь туристического, там и поспать можно.

Далеко раскинулось подземное царство, и даже туризм развит!

— Поеду с вами, — продолжал Кемень, — раз услышал изумруд Хозяйки. Ничего, за это награду дадут.

Он умолк — может, боялся наболтать лишнего.

Варламов уложил «Сайгу» в чехол и пощупал карман в поясной сумке — повезло, дубликат канадской карточки оказался на месте. Видимо, тщательный обыск отложили до приезда «специалистов»… Часов не было, время тянулось медленно. Наконец из правого туннеля подул ветер, и с тарахтением выкатился состав из двух, тоже серебристых вагонов. Остановился, с шипением открылись двери. Несколько человек в рабочих комбинезонах поздоровались с Кеменем, с любопытством оглядели двух путников. Тронулись

Поезд шел медленно, в свете из окон мимо проплывали наросты на стенах, иногда темные полости. От привычного перестука колес стало клонить в сон. Какая странная ситуация: он едет в поезде по подземному царству, общается с работниками Хозяйки Медной горы… Рассказать в Канаде, никто не поверит. Доберется ли до нее?

Казалось, что поезд уходит все глубже, за окнами разливается розоватый свет, превращаясь в зловеще-красный, и становится жарко… Варламов проснулся от толчка.

— Прибыли, — сказал Кемень. — Пункт Белогорье. Поднимемся наверх, там передохнете, а я узнаю про поезд.

На этой станции колонны были из темного камня, а потолок — серебряная филигрань. Все вошли в просторную клеть, и она пошла вверх. С эскалаторами тут не стали мудрить.

Выход был вделан в склон холма и окружен небольшой колоннадой. Площадь красиво вымощена плитами, вокруг каменные дома. Не больше двух этажей, только один повыше. Балкончики с резными балюстрадами, стены изукрашены резьбой. У домов аккуратные палисадники, сзади проглядывает зелень огородов. Красиво и чисто. Но больше поразил пейзаж.

Какой-то угрюмый: густые тени облаков ползут по сизым горам с пятнами снега. По безлесной равнине извивается серо-стальная лента реки. Леса вообще не видно, только темные заросли у подножия гор. Багровое солнце висит над вершинами и, похоже, клонится к закату. Видимо, главные красоты этого мира спрятаны под землей.