Запугал его алхимиками, хотя сам прекрасно знает, что Каррена совершенно беззащитна. С какой целью?

– Эй, черный, – раздался голос Стиги.

Грег скосил глаза в сторону. Драккина неторопливо приближалась со стороны огненного озера. Ее чешуя мерцала и переливалась всеми оттенками алого и лилового, словно угасающий костер.

– «Та, что не горит» – это кто? – спросила она, уютно сворачиваясь напротив Грега.

– Одна девушка, – неохотно ответил Грег. – Дочь алхимика из Каррены. Зачем спрашивать, вы и так уже все знаете!

Глаза драккины распахнулись, костяные ресницы взметнулись вверх:

– Простая смертная?

– Не знаю, простая ли. Но да – смертная…

Стига задумалась. Грег молчал, выжидая. Хочется ли драккине просто поболтать перед жертвоприношением, или она замышляет что-то еще?

– Какой-то ты странный, черный. Никогда не видела таких, как ты, – произнесла она наконец. – Чтобы не выдавать ее – пошел на пытки! Не могу представить, что Гвидо сделал бы для меня то же, что ты – для той смертной. А ведь мы с ним брат и сестра. Но когда Юрон надевал на меня Строгач, Гвидо ему помогал… А ты бы что сделал на его месте?

Грег ответил не сразу. В его памяти всплыли язвительные слова Аличе: «А что ты будешь делать, если Вальтер захочет оторвать мне голову: подержишь меня, чтобы ему было удобнее?»

Что он тогда ответил ей? «Да, если Вальтер прикажет».

Внезапно Грег почувствовал отвращение к себе. Стига думает о нем слишком хорошо. Да чем он, в самом деле, лучше Гвидиона?

– Нельзя предавать своих, – вырвалось у него. – Даже если глава клана приказывает. Глава клана… может ошибаться.

Стига склонила голову набок и хихикнула:

– Ты сказал это так, будто для тебя это откровение, – произнесла она, покусывая длинный загнутый коготь. – Конечно, лорд может ошибаться, не ошибается только Невидимый! Вопрос в другом – хватит ли у главы клана мощи заставить тебя выполнять неверные приказы. Если да – ну тут уж ничего не поделаешь, надо повиноваться. Если же нет… значит, он больше не глава клана!

– Красным драконам чуждо понятие чести! – не удержался Грег.

– Это ты меня сейчас оскорбить хотел? Зря старался, я все равно не поняла, о чем ты.

Стига разлеглась у самого края огненного водоворота, шевеля кончиком хвоста и не сводя взгляда с пленника.

– Ты был во власти Мондрагона, но все равно рискнул жизнью ради… какой-то смертной… Поразительно! Что в ней такого особенного?

– Все, – сказал Грег.

Стига недоверчиво рассмеялась.

– Видно, она в самом деле необычная, если за ней идет такая охота! Ты знаешь, что Мондрагон ради нее разрушил Санторию?

– Этого не может быть! – удивился Грег. – Сантория разрушена лет двадцать назад. Аличе тогда еще даже не родилась!

– Бездной клянусь, так и было! Помню, Мондрагон как с цепи сорвался, – Стига фыркнула. – Ему, видите ли, сон приснился: что к нему с севера летит белый дракон, чтобы убить его. Мондрагон чуть не тронулся от страха. Нырнул в свой вулкан и не хотел вылезать. Гвидо, умница, его оттуда выманил. Прилетели мы на Монт Эгад, Гвидо в кратер заглянул и говорит: «Хочешь, повелитель, поведаю тебе правдивую историю Змееборца и заодно растолкую твой сон? А Мондрагон страсть как любит всякие сказки. Высунул он башку наружу, и Гвидо начал ему рассказывать…

Смертные, которые поклоняются Змееборцу, говорят, что они-то хорошие, правильные, а драконы – плохие, адские выползки, исчадия бездны и прочее. Только на самом деле все это вранье. Кто победил – тот и хороший! А Мондрагон увидел во сне правду. Не было никакого человека-змееборца! Был дракон! Лжец и предатель, который взбунтовался против старшего брата…

– А кто был старший брат? – уточнил Грег.

– Змей Бездны, кто ж еще? Он в самом деле старше Змееборца, это даже смертные не отрицают! То есть самая обычная борьба за власть…

Грег слушал с любопытством, вспоминая свое собственное видение в храме Превращения.

– Значит, дракон против дракона… А при чем тут люди?

– Ха, еще один обман! Любой дракон знает: смертные – это пища! И Змееборец, кстати, тоже. Но скрывает. И вот у них идет вечная борьба – кто больше смертных себе захапает…

– Гладко, – признал Грег.

– Видишь, какой Гвидо умный? – с гордостью произнесла Стига. – А уж как Мондрагону-то понравилось! Особенно то место, где говорится, что он и есть воплощение Змея Бездны на земле, тот самый Пожиратель Мира из сказаний о Последнем дне. Наступает Огненный Шторм, а он, Мондрагон – карающий меч в руке Невидимого! Ух! Даже дух захватило!

– А при чем тут «та, что не горит»?

– Как при чем? Гвидо объяснил Мондрагону, что это не кто иная, как Святая Невеста, которую Змееборец у него украл. Ну, после такого Мондрагон уже не удержался – и превратил Санторию сам видишь во что…

Стига задумчиво обвела взглядом разрушенный собор, приподнялась на передние лапы, повернула голову и… укусила себя за крыло.

– Что ты делаешь? – изумился Грег.

– Отпускаю тебя.

Драккина вытянула крыло, чтобы оно оказалось над водоворотом. Черная кровь тягучими каплями закапала в огонь.

– Ты с меня снял Строгач, теперь моя очередь. По-честному.

– Ты же хотела принести меня в жертву!

– Ну да, ты уже решил, что все красные драконы – подонки…

С каждой падающей в пламя каплей свечение становилось ярче, а невидимая тяжесть, прижимавшая Грега к алтарю – слабее. Сперва он поднял голову, потом встал, распахнул крылья, наконец, взлетел… И опустился рядом с драккиной.

– Стига… Я никогда не забуду.

Она покосилась на него и принялась зализывать ранку на крыле длинным черным языком.

– Я знаю, – буркнула она. – Ты не такой, как Гвидо. Ты вообще ни на кого не похож. Может, ты Змееборец? Ну ладно, лети… Спасай свою смертную, пока Гвидо до нее не добрался.

– Он знает, где ее искать?

– Конечно. Гвидо давно следит за алхимиками Каррены. Ждет, когда они научатся выводить драконов. Каррена и цела только его усилиями, иначе Мондрагон давно бы спалил ее… Поспеши. У Гвидо ты, может, и отнимешь девчонку, а у Мондрагона – вряд ли…

Грег снова распахнул крылья, но остановился, повернул шею:

– Полетели со мной!

– Зачем?

– Если Мондрагон узнает, что ты меня отпустила…

Стига на миг задумалась и тряхнула головой.

– Да он про тебя уже забыл! У него сейчас все мысли вокруг «той, что не горит»… Уж не знаю, почему вы все на ней повернулись, – ехидно добавила она. – А если полечу с тобой, ваш лорд меня убьет. Ты же сам сказал: сперва будет пытать, чтобы вытянуть все о Мондрагоне, потом прикончит…