Наутро подскочили по будильнику – потому что нужно было ещё заехать в ту квартиру, где оставались коллеги и вещи Андрея, и одеть его соответственно моменту.

Кофе – пара бутербродов – полетели. Денис и Стас их уже поджидали, Андрей переоделся из вчерашнего торжественного в лесное, и на очередном такси отправились к геологическому институту, где уже ждал автобус.

В автобусе, пока ехали из города на базу, Ирка уснула. Это у неё с детства было так – спать в транспорте, если не выспалась ночью. А ночью спали… мало. Меньше, чем надо бы. Ну и ладно.

Андрей разбудил её, и помог, ещё сонной, выбраться из автобуса. Ирка стояла, моргала, смотрела на сверкающий под солнцем снег, берег – частично подо льдом, и реку – чуть дальше.

– Говорят, летом празднуют на кораблике, – говорил Андрей. – Не отказался бы прокатиться, здесь и сейчас очень красиво, а летом, думаю, и того лучше.

– Красиво, да, – согласилась Ирка.

Если в городе весна уже ощутимо плавила снежные поля и наполняла пространство волшебной влажностью, то здесь – едва-едва наметилась. Сугробы по колено и узенькие дорожки между ними, чистый снег – как покрывало, как пушистые холмы, как россыпь сияющих камешков. И только солнце – весеннее, такое яркое, что без тёмных очков больно смотреть на всю эту сказочную красоту.

Народ тем временем таскал в домик продуктовые запасы. Накрывали на стол, раскладывали салаты и закуски по тарелкам, расставляли стаканы и бокалы. Во дворе разводили огонь – будут шашлыки.

Коллеги Дениса как раз присоединились к шашлыкам – чем не развлечение. Тем более, туда отнесли две большие тарелки с закусками и пару бутылок водки. Скучать определённо не придётся.

Столом занимались местные дамы, и хоть у Ирки отлично работал рефлекс «помоги накрыть на стол, тыжедевочка», она решила в кои веки раз обойтись без всех этих необходимых процедур. Она тут в гостях, завязывать контакты вроде нет большой необходимости, значит – можно гулять и радоваться жизни.

Хорошо ещё, что захватила из дома солнцезащитный крем, потому что без него обгореть – как нефиг делать.

– Ира, ты как насчёт погулять? Думаю, с час у нас есть, – Андрей тоже обошёл все точки на местности и нашёл её на берегу.

– Я с удовольствием. А тебе не надо ни с кем обсуждать важное?

– Вчера наобсуждались, – усмехнулся он. – Ну и когда я вернусь из Якутска, тоже будет возможность.

– А когда ты вернёшься из Якутска?

Что-то новое в нашей программе. С другой стороны, что она, Ирка, знает о его каких-то дальнейших планах? Примерно ничего.

– Ориентировочно – улечу в понедельник, прилечу в пятницу или в субботу. Я напишу точнее, когда станет ясно – что у меня там и сколько времени это займёт. Ты же не против, если я буду тебе оттуда писать?

– Я буду рада, – улыбнулась Ирка.

– Вот, и я понял, что буду очень рад, если следующую неделю мы проведём вместе хотя бы в переписке.

Наверное, надо было спросить – а что потом, когда следующая неделя завершится? Но вокруг была невероятная красота, светило сумасшедшее солнце, и вообще не хотелось задавать вопросов про потом. И ещё заползло в душу опасение – а вдруг он прямо и честно скажет, что ничего потом? И куда она потом такая отсюда – посреди дня, автобус-то обратный вечером, когда все уже упьются и угуляются? Поэтому – здесь и сейчас. А поговорить – ну, наверное, когда настанет то самое потом, там и поговорим.

– Ты ходила зимой в походы? – тем временем спрашивал он.

– Только если на день, вот как сейчас. И ещё – через Байкал, на тот берег.

– Ух ты! Сколько километров?

– Около сорока. Если по прямой, то, говорят, тридцать шесть, но кто же ходит по льду по прямой? Вот и выходит примерно сорок.

– Я бы попробовал.

– Сейчас сложно – не ходит электричка, на которой возвращались потом домой с того берега, там только поезда. Обычно выходили с этого берега ночью, шли примерно часов до трех следующего дня, добирались до другого берега и уезжали домой.

– Ночь в пути по льду? Фантастично.

– Так и есть. Физически непросто, но очень здорово. Если хорошая погода – то огни другого берега видны прямо со старта, а с рассветом – ещё и горы. А если плохая – то ничего не видно.

– А если вышли по хорошей, а потом испортилось?

– То всё участники получат много необыкновенных впечатлений, – рассмеялась Ирка. – Это как у Джека Лондона – белое безмолвие. Вокруг только снег, и ничего больше. Идти по приборам, и никаких толковых ориентиров. Мы однажды так встряли. Ничего, дошли. Но одного раза достаточно, больше не хочется.

– Понимаю, – усмехнулся он. – Но всё равно хотел бы попробовать. Ладно, вернусь – подумаем. Там вообще когда ходят?

– В конце марта – начале апреля. В этом году в начале апреля даже гуманнее, наверное, когда ночи уже не такие холодные.

– Вообще отлично. Вернусь – будем соображать. Но это потом…

А пока они забурились куда-то в глубь леса, и тропинки-то уже приличной не было, а потом Ирка запнулась об какой-то корень и ухнула в снег. Стала со смехом выбираться, но неведомым путём оказалась там снова, и Андрей тоже был где-то рядом.

Они хохотали, валялись в сугробе, прыгали с пня в снег, кидались снежками и трясли друг на друга заснеженные ёлки. И как же это было здорово, божечки мои, как же это было здорово!

А потом они чистили друг друга от снега, и снова хохотали, как безумные.

И пошли обратно, на базу – час, который они себе назначили, завершался, их ждали шашлыки, всякая прочая еда и весёлая компания.

35

Воскресным утром Ирка проводила Андрея – он обещал появиться вечером – и легла досыпать. Спать хотелось просто неимоверно.

Подъём дубль-два случился уже часов в одиннадцать – ладно не после обеда, так-то единственный выходной, надо и нужными вещами позаниматься.

Нужными вещами были на сегодня назначены: ревизия холодильника и запасов моющих средств, уходовые процедуры для себя, любимой, и социальные контакты, которые Ирка за последнюю неделю основательно подзабросила.

Начала со звонков маме и бабушке: всё в порядке, особых новостей нет, а как у вас, пока-пока. Родственники не были теми людьми, с которыми Ирка