Если я, на твой взгляд, недостаточно хороша, то я вообще не понимаю, для чего ты здесь жопу морозишь. И пункт третий – ты меня достал уже совсем, ясно?

– Ну давай, обсудим, что ты там можешь обсудить-то? – Димка завёлся.

– А то, что если после расставания с мужчиной становится лучше, а не хуже – то на хер такого мужчину. Которого надо кормить, поить и обслуживать, а у него для тебя даже доброе слово не всегда найдётся. Понимаешь, вдвоём должно быть лучше, чем по отдельности. А у нас с тобой – не так. Да, я мало зарабатываю и живу в старой двушке с тараканами. И вообще я такая, какая есть, и тебе это отлично известно. Другой становиться не собираюсь. А если тебе ночевать негде – ну извини, у тебя вроде ещё были и друзья, и бывшие. И сейчас ты повернёшься и пойдёшь отсюда, к любому из них. Если ты забыл – остановка вон там, – и махнуть в сторону дороги.

– Лучше, значит, тебе без меня стало? Ну поглядим ещё, кому будет лучше, – Димка плюнул, поставил коробку с тортом на лавочку и пошёл-таки в сторону остановки.

Ирка выдохнула и села рядом с тортом. Вот же скотина! Всю душу вымотал. Впрочем, он всегда это отлично умел.

Всё-всё-всё. Уже темно, дома нет ужина, и надо готовиться на завтра. И к философии, и к танцам. Поэтому домой, дома погреться под душем – и вперёд.

А торт Ирка, подумавши, взяла с собой. Пусть будет платой за безнадёжно испорченный вечер. А завтра она отнесёт его на кафедру, и там его отлично съедят.

Уже поднявшись домой, Ирка глянула в телефон. Там было сообщение: «Долетели, добрались до места, всё хорошо. Целую, жду пятницы».

И наплевать, что там плёл Шеметов про билеты из Якутска в Питер.

38

Вторник начался по будильнику, и как поскакал, да как понёсся! Чтобы в восемь с копейками быть на работе, Ирке пришлось встать в шесть. Ну ничего, зато за почасовку заплатят.

Кафедра об эту пору была пустынна – больше ни у кого сегодня первой пары нет. Быстро переодеться, и в соседний корпус Г, ключ Ирка взяла на вахте по дороге.

Студентов собралось хорошо, если половина группы – наверное, им неохота подниматься ни свет, ни заря, и тащиться на какую-то там пару по философии. Осторожно спросили – где Аделаида Николаевна. Ирка рассказала – болеет, поэтому пока так. Занимаемся со мной, лекции вам будет читать Анна Алексеевна, а сессии отсюда ещё не видно, март на дворе. Ближе к делу разберёмся, кому будете сдавать.

Студенты, конечно, стали строить глазки и говорить – а давайте, мы вам сдадим, но тут Ирка могла только пожать плечами – как заведующий кафедрой решит, так и будем делать. А пока – прошу припомнить, о чём на последней лекции говорили с Аделиной Николаевной.

Если преподаватель в полусне – студенты заснут все и разом, поэтому надо взбодриться и работать. Придумывать по ходу какие-то приколы, обсуждать примеры из жизни, и что там ещё можно применить к теме экзистенциальной философии. Да кучу всего можно, если честно. Вот Ирка и применяла. Проговорили и просмеялись как раз до без пятнадцати десять, и разошлись, довольные друг другом.

Следующая пара должна была быть в десять в том же корпусе Г, и за перемену Ирка успела сбегать вниз, в фойе, сменить ключ от аудитории, и заглянуть на кафедру. Народ подсобрался, пришла Софья Абрамовна, Ирка попросила её донести до учёного секретаря документы, которые подготовили вчера – по званию для Евгения Валериановича. Лежат у неё возле компьютера, в жёлтой папке. А она побежала на следующую пару.

И эта пара прошла существенно живее – студенты пришли уже не такими сонными, примеры придумывали сами, живо комментировали прочитанные отрывки. Полтора часа пролетели, как три минуты. Ирка поняла, что оголодала, как зверь – утром-то была чашка кофе с конфетой, больше ничего в неё так рано не влезло. Значит, всем до свидания, и бегом на кафедру – обедать.

На кафедре её встретила обескураженная Софья Абрамовна.

– Ира, я не нашла возле твоего компьютера жёлтую папку. И возле второго – тоже не нашла. Посмотри, может быть, она ещё куда-нибудь случайно попала?

Ну вот здравствуйте, приплыли. Что ещё за фигня такая? Ирка села за комп и методично перерыла всю лежащую на столе пачку бумаг. На тот случай, если вдруг кому-то для чего-то понадобилась папка, и её взяли, а лежащие в ней документы вытрясли. Но не было ни папки, ни документов.

Тогда она сходила в кабинет заведующего – ну мало ли как, вдруг там оставили или вдруг кто-то туда утащил. Но и там тоже не было ничего.

Евгений Валерианович отозвался по телефону не сразу, и ничего прояснить не смог – нет, он вчера с собой ничего не забирал, он, конечно, сейчас проверит – нет, в его портфеле тоже этой папки нет.

Чудненько, ничего не скажешь. Сейчас двенадцать, сдать надо до двух.

– Софья Абрамовна, дорогая, печатайте заново. Сейчас будем думать, как быстрее подписать.

К счастью, главная загвоздка была в подписи Евгения Валериановича. Никого другого сейчас срочно доставать из-под земли не нужно. Ирка оглядела кабинет, увидела меланхолично пьющего кофе Александра Дмитриевича. Преподаватель с машиной – то, что надо.

– Александр Дмитриевич, миленький, можно вас попросить об огромной услуге?

– Неужели лично вам, Ирина Васильевна? – усмехнулся тот.

– Мне в том смысле, что я потом буду спать спокойно, когда вопрос решится в нашу пользу. А у вас сейчас окно, я знаю.

Ирка рассказала о таинственным образом пропавших документах, касающихся звания Евгения Валериановича. Заведующего на кафедре весьма уважали, поэтому предложение съездить нему домой и подписать у него всё заново было встречено без особых возражений.

– А мы вас потом тортиком накормим, – кивала головой Софья Абрамовна. – С кофе самое то.

Вообще ехать было недалеко, и если бы никто другой не смог, Ирка съездила бы на такси. А так она позвонила Евгению Валериановичу, предупредила что сейчас подъедет Александр Дмитриевич с бумагами, и заварила себе кофе – чтобы было сподручнее ждать.

Он обернулся в полчаса – привез папку с заветными подписями, и можно было дожидаться часу дня – завершения обеденного времени –