– А это значит, что, если теория Кейна об их эволюции верна, то они захотят уничтожить нашу идею.

Мы вдруг одновременно тяжело вздохнули. Было приятно осознавать, что я вернулся на одну волну к своей сестре. Если бы это прекрасное событие не сопровождалось опасным откровением.

– Но как они выследили нас? Они не могут чуять ее запаха, она в герметичном боксе! – я начал надрывно шептать, словно зараженные в лесах вокруг слышали наш спор.

– Может, они слышат те самые импульсы – сигналы, что Кейн поймал на энцефалографе?

То есть Лилит в данном случае выступала в роли сигнального маяка.

– Но ведь Лилит не было сегодня в лесу! Она была заперта в боксе, как и всегда! Откуда они узнали, где нас найти в этих лесах?

Тесса горько усмехнулась.

– Этот долбанный аппарат в моем мозгу отвечает на импульсы Лилит рефлекторно. Я не могу его контролировать.

Я задержал дыхание.

– Что если я сама неосознанно посылаю им сигналы?

– Это невозможно! Ведь ты человек! Ты…

– Одна из вас?

Тесса снова усмехнулась.

– В моем теле сидит вражеский агент, который с каждым днем отвоевывает себе все больше территорий. Я изначально не была единоличным союзником. Я всегда была двойным шпионом. И в какой-то момент я стану вашим врагом. Ребята еще не до конца осознают опасность, что я представляю для всех вас. Но ты, как мой брат, должен первым пресечь любые попытки этого ублюдка встать во главе моего тела!

Я взглянул на сестру, не желая поверить в то, что мы вообще говорим о подобном.

– Тесс, еще не все потеряно!

Она ухмыльнулась.

– Томас, у меня осталось…

– Очень мало времени, да, я знаю!

Честно сказать, ее слова о том, что у нее мало времени, уже начинают надоедать. Больше всего меня бесил ее фатализм.

– Томас, ты даже не представляешь, что творится сейчас со мной. Я вижу жуткие кошмары, от которых спать не могу! У меня все тело ломит так, словно я каждый день кульбиты кручу от заката до рассвета. У меня жутко болит голова, меня постоянно тошнит, знобит. Я чую запах крови в пакетах у Кейна в морозильнике, хотя понимаю, что это невозможно. Мое усиленное восприятие такие глюки мне подкидывает, что я уже с трудом различаю, где реальность, а где воображение! В данный момент гребанный Робокоп сидит в том углу и крутит шарниры в своей ноге!

Я оглядел комнату в поисках Робокопа. Тесса не шутила. Она говорила на полном серьезе.

– Я не хочу, чтобы ты постоянно думала о том, что твои часы тикают! – продолжил я.

– Да как я могу об этом не думать?! Я не в порядке, Томас! Я больше не человек!

– А чем тебе поможет пессимизм?

– Не могу я иначе!

Ее голос дрогнул. А когда она открыла глаза, они раскраснелись от подступающих слез. И снова вид плачущей сестренки тронул до глубины сердца. Я хотел ее обнять. Но она отстранилась.

– Ты не понимаешь! К черту физическое недомогание. Я чувствую нечто хуже. Я ощущаю это. Прямо сейчас. Всегда. Эта тьма как будто позади меня, на пятки наступает, в затылок дышит. Я чувствую, как она подступает ко мне все ближе с каждым днем. И я не могу от нее скрыться!

Тесса смахнула слезы, злясь на то, что показала слабость.

– Это нечто чудовищное, Томас. Я не могу этого описать, не могу слов подобрать, чтобы объяснить, что я чувствую, когда оно подбирается ко мне. Тогда над Фабио я была на грани, почти потеряла себя, и теперь я знаю, как это происходит. Это ужасно, Томас! Я не хочу терять свое сознание. Я не хочу исчезать во тьме.

Слезы снова заполонили ее глаза. Я все же обнял ее, и теперь она сняла свой панцирь и обняла в ответ. Крепко-крепко. Будто не хотела терять также, как терять собственное Я. Она была права, никто из нас никогда не поймет то, что переживает Тесса. Мы понятия не имеем, каково это, когда человек теряет самого себя.

Я взял ее лицо в руки, как раньше это делал наш отец. Так сложилось, что мы – сироты – теперь сами должны играть все эти родственные роли для себя.

– Ты права, у нас мало времени, и этим временем ты должна распоряжаться мудро. Завтра мы отправимся на охоту. Но сегодня ты должна отдохнуть…

– Я не могу…

– Выслушай меня! Кейн с ребятами продолжают искать лазейки в вирусном коде. Мы – инженера – занимаемся новой модификацией винтовок. А ты, – с этими словами я ткнул ей в грудь жестко и непоколебимо, – ты должна думать о себе.

Она нахмурилась.

– Воспоминания – вот, что помогает людям вернуться из небытия. Воспоминания о детях помогли Лилит вынырнуть чуть больше из этой черной мглы. Что вспомнишь ты, Тесса? Свои сегодняшнее кроссы? Или что-то более весомое?

Я видел, что достучался до Тессы, потому что она нахмурилась и всерьез задумалась над моими словами.

– Ты должна вспомнить все хорошее, что произошло с тобой. Вспоминай родителей, наше детство, что-то, что очень важно для тебя. Что-то, что поможет тебе вернуться, когда настанет час.

Тесса задумчиво вздохнула.

– Я и вправду так мало помню…

– Потому что ты постоянно бежишь. Просто остановись. И вернись в прошлое, где ты была счастлива.

Тесса смотрела на меня, а слезы лились из ее глаз. Даже у профессиональных убийц, как она, есть хрупкая частица души, которая подтверждает ее человечность.

– Мы можем не успеть, Тесса, и тогда ты исчезнешь. Никто не знает, что там по другую сторону – в мире, где пребывают сознания зараженных людей. Но они где-то есть, а значит, там тоже есть правила и законы. У тебя там не останется ничего кроме собственного рассудка. Ни оружия, ни физического тела. И все, чем ты сможешь пользоваться, это твои воспоминания.

Сестренка продолжала плакать на моем плече, а я дивился тому, как ловко научился лгать. Потому что я не уверен в том, что у Тесс есть счастливые воспоминания. Вся наша жизнь на Желяве была кошмаром, в котором был лишь подземный мрак.

18 января 2072 года. 22:00

Тесса

Гостиничный комплекс в Бадгастайн имел все для круглогодичного отдыха и во времена до Вспышки был популярным и дорогим местом. Лыжные подъемники со снегоуборочной техникой и инвентарем напрокат, теннисные корты, открытые бассейны. В мирные времена тут можно было бы неплохо повеселиться. Во времена, когда человечество не борется за выживание каждую секунду.

Я понятия не имела, что здесь есть сауна, ребята запустили ее сегодня.

– Вот ваш комплект полотенец и ключ от шкафчика для одежды. За вещи оставленные без присмотра мы ответственности не несем, – сказал Ульрих нарочито деловитым голосом, приветствуя меня за стойкой администратора сауны. На его бейджике написано «Катрин».