— Их можно легко избежать. — Макар непонимающе уставился на меня. — Я могу уволиться.

— Что? Нет! Ты прекрасный специалист и мне не хочется терять тебя. — От моего предложения он растерялся, но потом попытался взять себя в руки и придать лицу равнодушный вид.

— Но так будет лучше.

— Не думаю. Давай ты не будешь торопиться и принимать поспешные решения.

— Мы уже приняли одно поспешное решение.

— Знаю. Мне просто нечего тебе предложить. И дальше может стать только хуже.

— За месяц работы с тобой убедилась, что ты любишь сам принимать за всех решения. Может, меня устраивают такие отношения.

— Неужели? Ты сейчас себя или меня пытаешься обмануть! Ты милая и добрая. И достойна любви, а не какой-то интрижки на месяц.

— Спасибо, что переживаешь, — ухмыльнулась я. — И все же, ответь на вопрос.

— Почему ты такая упрямая.

— Просто пытаюсь тебя понять.

— Скорее лезешь с расспросами. Я не допытываюсь у тебя, про всех твоих бывших.

— Если хочешь, можешь спросить. Только общаясь можно узнать друг друга и начать доверять.

— Я не доверяю людям.

— Что такого сделала мама Маши?

— Дело не только в ней. — Он тяжело выдохнул, как будто на него надели ярмо. Глаза сузились, губы сжались.

— Ладно. Я поняла, что ты не хочешь говорить об этом, поэтому не стану вести расспросы как на допросе.

Я поежилась, но не от холода, затем встала и направилась к своему плащу. У нас получался бесполезный разговор, отнимающий много сил.

Но Макар, внезапно, остановил меня. Забрал из рук плащ и снова повесил на вешалку.

— Как быстро ты превращаешься в колючку. Становишься кактусом.

— Ты тоже не слишком мягкий и изящный.

— Не уходи, вот так, — с мольбой в голосе он попытался меня остановить.

— Как?

— Как будто мы враги. — Он пристально взглянул мне в глаза. — Сядь, пожалуйста. Я все расскажу. Мы познакомились с Гоар на отдыхе. — После произнесенной первой фразы заметила, как он помрачнел. — На первый взгляд ничего особенного, но она нашла меня в Москве. Она буквально вскружила мне голову, и я влюбился. Мы встречались время от времени, потому что она работала моделью и часто была в разъездах. Нам было по восемнадцать, и мы не строили серьезные планы, не думали, что будет с нашими отношениями. У меня были кое-какие знакомые и я помог ей с карьерой модели. Ее жизнь завертелась и через некоторое время ей предложили контракт в Штатах. Несмотря на то, что она была мне дорога, я не стал ее удерживать. Надеялся, что после учебы в универе смогу перебраться к ней. Но потом она забеременела.

Макар сделал паузу и посмотрел в сторону комнаты, где спала Маша.

— Ребенок не входил в ее планы. Она хотела сделать аборт. Для меня это было невозможным. Все, что имело для нее значение — это карьера. Мне стоило огромного труда уговорить оставить Машу. В обмен она потребовала заключить брак и обеспечить всем необходимым за счет моей семьи. Конечно, я согласился. После рождения дочери какое-то время мы пытались наладить отношения, но с каждой новой ссорой становилась все хуже и хуже. В конце концов, она уехала в Америку, а Машу просто бросила.

— Макар, мне жаль. Это просто ужасно! Маша совсем не общается с ней?

— Очень редко. Маша умная и прекрасно знает, что родная мать ее бросила, только не понимает почему она так сделала.

— Это очень грустно. Понимаю, ты обжегся. Но это не значит, что все женщины плохие.

— Я так не считаю. Ты прекрасна, и Маша все время спрашивает о тебе. Но мне нужно время.

— Строить отношения — всегда трудно.

Некоторое время мы молчали. Я прислушалась к звукам: за окном стучал дождь, а в камине потрескивал огонь.

— Ложись спать.

— Уже сказал свое условие.

— В этот раз пойду в гостевую комнату. Одна. Это мое условие. И да, выпей на ночь парацетамол и чай с лимоном.

— Как скажешь. Один день могу быть послушным.

— Вот всегда бы так!

Заснуть получилось не сразу, ворочалась с бока на бок. И только лежа на шелковых простынях в комнате недалеко от Макара, спрашивала себя, «Кто я такая?» — Та, кто запутался, в собственных фантазиях — ничего больше. Пора избавляться от пустых мечтаний и сосредоточиться на карьере.

Глава 30

Вера

Следующий день я провела с Машей и Макаром. Вместо офиса поехала к ним домой. Утро прошло за работой. Я набросала эскизы по отелю в Стамбуле. Идей было много, но некоторые Макар сразу забраковывал. Он прекрасно знал Метехана как заказчика и понимал его потребности. К слову, о моем новом друге, от него пришло сообщение. В нем он спрашивал, как у меня дела и когда я собираюсь в Стамбул. Мне не очень хотелось продолжать еще одно бессмысленное общение, поэтому написала: полечу, когда босс отправит.

У Маши появился аппетит, и под мультики мы ели пиццу, а потом вместо мороженого, которое нельзя, уплетали торт Наполеон. Макар, запомнил и закал его специально для меня. Такая забота всегда подкупала меня и делала слабой. Если кто-то заботился обо мне я мигом забывала его прошлые поступки, но потом каждый раз себя одергивала. Люди делают всегда то, что им выгодно только для самих себя.

А после обеда мы с Машей, которой стала лучше, заплетали косички. По телевизору шел мультфильм и ей захотелось такую же прическу. Я так привыкла нянчиться с мальчиком, что девочка казалось сложным созданием. А потом она взяла расческу, резинки и заплела мне две косы, и я стала походить на подростка.

Рядом с ней, мне удалось немного отдохнуть и найти баланс. Сейчас я снова почувствовала себя уютно, как тогда, когда осталась ночевать у Макара.

Уставшая она уснула у меня на коленях. Я ее нежно поцеловала в лоб и укрыла пледом.

Мне хотелось побыть с ней, особенно, после того, что я узнала о ее матери. Сейчас я была уверена, что провести с ней время, насколько позволит Макар, — это лучшее, что могу сделать. Не хотелось, чтобы наши отношения с ним влияли на нее. Я привязалась не только к нему, но и к ней. И теперь я задумывалась о семье. Если