Двадцать седьмого декабря Коля Штерн на работе так и не появился. Дома его тоже не было. Правда, соседка слева, толстая бесформенная тетка в красном халате, сказала, что он дома, только в запое, и надо крепче стучать. Спит!

– Затоварился жратвой и пойлом, теперь недели две не выйдет, – сказала она. – Так и сгорит, некому мозги вправить, сирота безродная. Вообще, нормальный парень, руки на месте, всему дому чинит утюги и стиралки, а когда пьяный, туши свет. Чуть что, в драку лезет, себя не помнит. Кирилловых снизу залил, два раза чуть дом не спалил. Правда, когда очухался, сделал ремонт. Людка, дура, потом хвасталась: протекло, говорит, на кухне, а ремонт забацал на всю квартиру! Люди сейчас пошли, прости господи, ни стыда, ни совести. Ему бы семью надо, была у него одна фифа, я говорю, ты бы, Коля, по себе сук рубил, эта ж ни обед сварить, ни детей родить… Раскрашенная, патлы распустит, сиськи выставит, никогда не здоровалась, одеколоном весь подъезд провоняла. А он: вы, тетя Нюся, ничего не понимаете по причине возраста, а у нас любовь. Во как, любовь у них!

Фифа оказалась Еленой Антошко, которую соседка узнала на фотографии.

– Она самая! – ахнула соседка. – Он из-за нее вообще голову потерял. С полгода назад вдруг пропала, нету! А Колька сам не свой. Что ни говори, дохлые мужики сейчас пошли, чуть какая напасть, сразу за бутылку хватаются. Потом отходить стал, а тут с неделю назад – нате вам, здрасьте опять! Явилась не запылилась. Вижу, идут вместе к нему, ну, думаю, слава богу, познакомился с приличной женщиной. Присмотрелась – батюшки-светы! Она! Старая шалава. Значит, погуляла вволю и снова к этому дураку. А он принял. Когда видела в последний раз? – Женщина задумалась. – Когда… в прошлый четверг вроде. Точно! Утром выходили вместе, Колька прямо светился, поздоровался, даже руку мне поцеловал, а она морду воротит. А вечером не вернулся и ночевать не пришел, я уж думала, уехали куда, медовый месяц, может, таки окрутила парня, а он сдуру голову в петлю. Свадьба, думаю, когда? А чего она наделала-то? – спохватилась тетка. – Украла чего? Ограбила? А я знала, что добром это не кончится. Нутром чуяла!

Эта тоже знала, что добром история Елены Антошко не закончится…

Узнав, что девушка убита, тетка выпучила глаза и ошеломленно замолчала, прикрыв рот рукой. Ее молчание было красноречивым и говорило о том, что у них появился новый подозреваемый: запойный драчливый пьяница с золотыми руками – Николай Штерн.

Прошлый четверг – двадцать третье декабря, в тот же день Штерн, видимо, остался на ночь у Елены, так как ее сожительница была в отъезде, а двадцать четвертого днем ее убили. С этого же дня Штерн на работе не появлялся. На стук в дверь им никто не открыл. Соседка, проникнувшись серьезностью ситуации, принесла ключи от его квартиры, и капитан с Федором проникли внутрь. Тетка шла следом и сопела им в спину. Квартира была пуста, Николай Штерн исчез.

Раису Кускову она не узнала. Долго всматривалась в фотографию, потом с сожалением покачала головой: не видела. А кто такая, спросила, понимая, что не ответят. Потрясенная, молча ушла к себе…

Раису Кускову видели соседи по городской квартире – бабушка, гуляющая у подъезда, и старик с толстым мопсом, которого он тянул за поводок, принуждая к прогулке.

– Это наша Раиса, – сказала бабушка. – Они тут с Гришей жили, хороший был человек, царствие ему небесное. Умер в одночасье, мы собирали на венок и поминали в соседнем кафе.

– Девять лет будет, – добавил старик.

– Ага. Через некоторое время она замуж вышла, и они тут целый год жили. За молодого! А потом построили дом за городом и съехали. Шесть лет не было, а недели две назад вдруг появилась. Я ее сразу признала, хотя она постарела сильно, видать, несладко за молодым-то… – Бабушка многозначительно умолкла.

– А ее нового мужа когда видели в последний раз? – спросил капитан Астахов.

Бабушка и старик с собакой переглянулись.

– Давно? – нажал капитан.

– Да почитай все время! – решилась она. – Водит всяких шалав… ни стыда, ни совести.

– Я тоже видел, – поддакнул старик. – Последняя – красивая, совсем девочка.

– Красивая как кобыла сивая! – фыркнула бабушка. – Ни рожи, ни кожи, ножки как спички. И волосы до пят, шубейка срам не прикрывает.

– Она! – сказал старик, присмотревшись к фотографии Елены Антошко.

– Она самая, – подтвердила бабушка.

– А Кускова что тут делала? В гости приходила?

Бабушка и старик снова переглянулись.

– В гости, как же! – фыркнула бабушка. – Выследила их Раиска! У нас в конце двора беседка стоит, так она там высиживала почитай кажный день, до самой ночи. Они фьють в машину и со двора, тогда только Раиса уходила. Я все думала, когда ж она объявится, погонит этого гулящего козла с его бабами из квартиры, а она, видать, не решалась, чего-то выжидала. Или боялась, что бросит. Терпела, горемыка.

Раису Кускову узнали также соседи Елены Антошко. Была такая, ходила вокруг, заглядывала в окна. Приличная, в шубе, а лицо страшное, и вроде больная.

Запись с камеры видеонаблюдения в кинотеатре показали Шуре Борсук, подруге Раисы Витальевны. Психологи утверждают, что мы узнаём знакомого человека не только в лицо, но также по походке, жестам и фигуре. После звонка толпа рванулась в зал – камера захватила спины. Шура узнала Елену Антошко с распущенными волосами. Она была одна. Раисы Кусковой там не видно, или она не попала в кадр. Камера, как уже упоминалось, захватывала буфет, частично раздевалку и центральную часть холла. Те, кто ушел до конца сеанса – двое подростков, женщина и мужчина, – также были ей незнакомы. Капитану показалось, что в какой-то момент она замерла и затаила дыхание, и он попросил посмотреть еще раз. Шура кивнула, но и во второй раз никого не узнала. Пока она смотрела «кино», капитан Астахов не сводил взгляда с ее лица, но так ничего путного и не заметил. Лицо Шуры оставалось серьезным.

Подруга Елены Антошко Светлана Кулик также никого, кроме Елены, не узнала. Капитан втайне надеялся, что она увидит пропавшего Штерна, но просчитался. На ее простеньком личике было написано лишь любопытство, она хмурила бровки от напряжения и закусывала губку.

Обслуга, которой показали фотографии Штерна и Кусковой, никого из них не узнала. Полагаться на их свидетельства, конечно, в полной мере нельзя, но надежда на «вдруг» присутствовала. К сожалению, она растаяла…

Обыск в доме Кусковых кое-что дал – как и предполагал Федор, был найден второй айфон Раисы Кусковой с фотографиями неверного мужа и его пассии. Она снимала их везде: во дворе дома городской квартиры, на улице, в кафе, в машине и у дома Елены Антошко. Это было похоже на манию. Был также найден интернет-дневник Раисы Витальевны, где она неосторожно рассуждала об устранении соперницы, рассказывала, что видела сон – она с ножом в засаде. Максим Кусков был потрясен – он был уверен, что Раиса ничего не знает. Что доказывает: тайные любовники, как правило, слепы и неосторожны, им кажется, что их никто в упор не видит. А жены, когда узнают правду, пусть с опозданием, бывают очень недовольны и строят планы мести. Ради справедливости необходимо заметить, что мужья так же. Но главной уликой оказались не фотографии, а розовая жемчужина, застрявшая за обшлагом ее шубы…