Уже скоро восемь лет, с первой олимпийской медали, меня сопровождают ваша поддержка и признание. Со временем благодаря спортивным успехам и вниманию прессы эта поддержка вышла за пределы лыжной трассы и переместилась в мою повседневную жизнь. Сейчас не бывает и дня, чтоб меня не узнали, одного или с семьей, в супермаркете, на каникулах или за рулем. Для меня это огромная честь, но также и ответственность за то, чтобы не разочаровать моих болельщиков.

Именно для того, чтобы защитить свое доброе имя, я так яростно выступаю против допинга и возможных обвинений в том, чего я не делал.

Как еще я могу убедить людей, что честно выиграл у тех, кто принимал допинг? Я бы хотел дать ответ, но, к моему большому сожалению, не могу. Долгое время я думал, что если тебя контролируют больше 35 раз за год, это служит надежной гарантией твоей честности. Но Лэнс Армстронг[24] показал всем, и мне первому, что это не может гарантировать ничего. Значит, сегодня все спортсмены вынуждены нести на себе груз подозрений.

Со временем я научился жить с этим недоверием к себе, научился принимать тот факт, что моя работа и все, что я создал, могут быть отвергнуты теми, кто не верит в мою честность. Достаточно зайти на любой спортивный форум после гонки, чтобы прочитать, что эти храбрые диванные анонимы обо мне думают.

Но пишу эти строки не для них, они не изменят своего мнения. Я обращаюсь к вам, к своим близким, к ребенку, которым я когда-то был, и к другим детям, которые смотрят на меня как на супергероя!

Не хочу никого поучать, поскольку убежден, что, хотя многие спортсмены предпочитают поменьше говорить о допинге, большинство атлетов «чисты». Я уверен, что можно участвовать в «Тур де Франс» без допинга, как это и делает бо́льшая часть пелотона. Безусловно можно стать олимпийским чемпионом и без обмана и выхода за флажки. Мой пример тому доказательство, как и многие другие.

За всю карьеру я ни разу, ни издалека, ни вблизи, не имел дела с допингом. Чтобы быть полностью откровенным перед лицом скептиков, скажу, что никогда не запрашивал терапевтических исключений, которые разрешают спортсменам принимать запрещенные препараты для борьбы с болезнью, либо в качестве допинга, с позволения контролирующих органов… Хотелось бы, чтобы терапевтические исключения стали публичными, это уберегло бы от злоупотреблений, которые, например, раскрыли русские хакеры Fancy Bears во время Игр в Рио.

Я бы также хотел, чтобы наказание за употребление допинга стало более жестким, чтобы всем было понятно, каковы правила игры: запрещено пользоваться допингом, а не попадаться на допинге.

В любом случае не стоит часто прибегать к пожизненной дисквалификации, так как есть вероятность ошибки, и, кроме того, все имеют право на второй шанс. Однако, если ты вводишь в вену ЭПО, тут не может идти речь об ошибке. И здесь недостаточно просто сделать штрафной круг и иметь право спокойно вернуться, как если бы ты всего лишь не закрыл мишень.

На борьбу с допингом я потратил много энергии с малым результатом, но здесь речь идет о моей чести. В глубине души я знаю, что выгоднее не говорить об этом, одиноко злиться в своем углу, чтобы не прослыть занудой, который везде сует свой нос. Но каждый новый случай задевает меня за живое, так что мне необходимо высказаться.

У меня есть только одно сожаление по поводу моих высказываний на тему допинга: люди реагируют на конкретный случай, а не на проблему, которая за ним стоит. Сегодня «Фуркад критикует Жалабера», завтра «Фуркад докапывается до русских»… В результате я предстаю как вечный критикан, я это понимаю. Но не могу говорить о допинге, не подкрепляя это примерами, ведь обычно он глубоко скрыт и незаметен.

Грустно это признавать, но дело движется плохо, и мы часто бьемся впустую. Фигуранты скандалов меняются – от BALCO до Макларена, не забывая о Puerto, Human Plazma и Ferrari, – но истории остаются теми же самыми. Может быть, я очень наивен, но не понимаю, почему ситуация не улучшается! Не заинтересованы ли мы все в том, чтобы спорт был чистым? Спортсмены, организаторы, медиа, спонсоры… Это как с защитой окружающей среды: даже те, кто загрязняет природу, нуждаются в том, чтобы дышать чистым воздухом и пить чистую воду. Это должно заставить их задуматься, разве нет?

Но я никогда не отступлю. Знаю, что, к сожалению, для моего поколения мало что изменится, и наши достижения еще не раз поставят под сомнение. Но это не должно мешать нам бороться, чтобы молодежь когда-то увидела то, о чем сейчас приходится только мечтать: чистый спорт, избавленный от подозрений. Когда закончу карьеру, я хотел бы использовать свои убеждения и опыт, чтобы внести вклад в борьбу с допингом.

В прошлом году (2016/17) у меня было невероятное начало сезона. В конце декабря я уже положил в копилку семь индивидуальных побед. Разумеется, как и в Сочи, когда журналисты вспоминали рекорд Жан-Клода Килли, взявшего три золота на одной Олимпиаде, как и в Осло, когда я был в шаге от «Большого шлема», первого в истории чемпионатов мира, так и здесь начали вестись разговоры о рекорде: числе побед в течение одного сезона. До этого рекорд держал Бьёрндален, завоевавший 12 побед в сезоне 2004/05. И, естественно, что взяв семь побед в восьми гонках, я был на идеальной позиции, чтобы вычеркнуть его имя из скрижалей. Но быстро ощутил бремя этой охоты. Просто потому, что боялся потерпеть неудачу, как уже было в Сочи и Осло, когда дважды оказывался перед лицом Истории. У меня сложилось впечатление, что должен выполнить желание, которое сначала не было по-настоящему моим, но которое я быстро принял как свое.

Никогда особенно не хотел вписать свое имя в историю спорта, но я игрок, и когда мне представляется возможность совершить что-то, что никто никогда не делал, у меня появляется желание. Не для того, чтобы оставить наследие, – другие побьют мои рекорды, и тем лучше, – но потому что я не так часто за свою карьеру прикасался к неизведанному, хотя и добился многих прекрасных вещей в спорте. На самом же деле боялся снова оказаться несостоятельным перед этой стеной. Это породило во мне смесь желания и напряжения. Возбуждение. До такой степени, что я решил не пропускать финал Кубка мира в Осло ради рождения Инес, хотя уже выполнил свои цели и завоевал шестой «Большой Хрустальный глобус»… Я знал, что случаи, когда ты противостоишь тому, что никто до тебя не делал, нечасто встречаются в карьере. В итоге я установил новый рекорд в четырнадцать побед за сезон, а Инес подождала моего возвращения для того, чтобы родиться. Победа по всем фронтам! Только одна неувязка: я обещал Элен оставаться трезвым на последней вечеринке в Осло (обычно после нее все очень устают…), чтобы быть бодрым и готовым назавтра, если Инес решит высунуть свой носик. Должен признаться, что Инес была очень великодушна и подождала еще один день. Потому что бодрым я точно не был!