Если обычно я не имею ничего против подобных словесных дуэлей, то именно это интервью я предпочел избежать. Впервые с начала сезона лидеры общего зачета Кубка мира так близки друг к другу. В январе Симон выступал великолепно, чередуя победы и места на подиуме, в то время как я переживал спад формы, последовавший за моими победами в Оберхофе.

Накануне этапа в Осло у меня всего лишь шесть очков преимущества, то есть ровно разница между первым и вторым местом в одной гонке. Русский спортсмен Антон Шипулин дышит нам в затылок. Ситуация складывается не в мою пользу, поэтому мы с Кати решаем избежать этой деликатной ситуации, когда я должен сражаться с Симоном еще и на словах, и взамен предложить немецкому телеканалу классическое интервью, где я один буду разговаривать с журналистом.

Поймав мой мрачный взгляд, интервьюер понимает, что я раздражен, и тут же уточняет, что Симон Шемп уже закончил свое интервью, и они хотят «всего лишь» заснять, как мы жмем друг другу руки. Трудно отказать в такой просьбе, тем более что рукопожатие не может решить исход борьбы за Кубок мира, по крайней мере так я себе говорю.

Я протягиваю ладонь к руке Симона и сильно сжимаю ее, глядя ему прямо в глаза. Для меня это скорее знак уважения, чем брошенный вызов, но я сразу же чувствую, что он не в своей тарелке. Его рука влажная, и он при любом удобном случае отводит взгляд, пока оператор настраивает телекамеру.

За несколько минут все изменилось. Расклад сил поменялся на противоположный. Убежден, что мне удалось почувствовать неуверенность в глазах Симона накануне индивидуальной гонки в Осло, которая окажется решающей в битве за «Хрустальный глобус».

Чтобы добавить еще больше интриги, мне достается первый стартовый номер. Я не смогу прятаться за чужими спинами и должен буду сконцентрироваться только на собственной гонке, не имея никакой зацепки за результаты моих соперников.

Начинаю осторожно, после первого круга у меня только одиннадцатое время. Остальное пройдет великолепно. Я наращиваю темп, в то время как мои главные соперники «сыплются» один за другим. Выкатываясь на стадион для последней стрельбы, я вижу на большом экране, что Шемп и Шипулин сделали по два промаха на третьей стрельбе.

Расклад прост: если отстреляюсь без промаха, я выиграю гонку и создам отрыв в общем зачете Кубка мира.

Я люблю этот финальный поединок, решающую стрельбу, которая составляет магию биатлона. Именно ради этих моментов я так тяжело тренируюсь весь год. Делаю последний глоток воздуха перед тем, как отрешиться от всего мира. Я совершенно один, и только от меня зависит исход гонки.

За тридцать три секунды, так как я не торопился, стараясь прицелиться как можно лучше, я провел идеальную стрельбу, вычерпав из самой глубины себя необходимую для этого энергию. Покидая стрельбище, не могу удержаться и не послать улыбку Зигфриду. Я одновременно горд и счастлив. Мне остается только бросить остаток сил на последний круг, чтобы как можно быстрее добраться до финиша.

Я первым из 98 участников узнаю свое итоговое время, но уже уверен в победе и предварительно праздную ее, сделав телемарк[20] на мостике в этой Мекке лыжного спорта.

Спустя несколько часов, когда, удовлетворившись финальным протоколом, ложусь на массажный стол, Бруно, мой массажист, говорит: «Сегодня четверг, 14 часов. Не так уж много народа видело по телевизору то, что здесь произошло. Они пропустили самую важную гонку сезона!»

Пока мы обмениваемся заговорщическими взглядами, я вспоминаю рукопожатие с Симоном Шемпом. Вот уже месяц я не мог его обыграть, он завоевал шесть подиумов подряд, но сегодня он пришел на финиш 27-м. Остаток сезона подтвердит то, что я почувствовал, когда мы стояли лицом к лицу. Остается восемь стартов, и он больше не сможет одержать надо мной верх.

Норвежский этап завершается прекрасным вторым местом в спринте. В то время как мы с командой наслаждаемся прощальной вечеринкой, которая проходит в зале нашего отеля, мой телефон начинает звонить. На другом конце провода Франсуа Фэвр, тренер сборной Франции по лыжам. Через несколько дней начинается лыжный чемпионат мира в Фалуне, и он хочет, чтобы я вошел в состав эстафеты!

Полгода назад, болея мононуклеозом, я, скрипя сердце, вынужден был отказаться от этого столь желанного мною вызова. И вот теперь, когда я сосредоточен на чемпионате по биатлону и веду борьбу за Кубок мира, этот вопрос снова стоит передо мной.

Я знаю, что у меня есть возможность принять участие в этих соревнованиях, и что такая эстафетная команда имеет шансы завоевать первую коллективную медаль на чемпионате мира в истории французского лыжного спорта. Уверен, что атмосфера будет замечательной и что я буду жалеть всю жизнь, если откажусь от такого блестящего предложения.

Но также понимаю, что после смазанной из-за болезни предсезонной подготовки я не смогу участвовать в двух подряд главных стартах, а затем в заключительном этапе Кубка мира в России.

Дилемма проста: я должен выбрать между престижной, но гипотетической медалью в лыжах и защитой моего «Большого Хрустального глобуса» и моих титулов чемпиона мира.

У меня есть ночь на раздумья. Но если обычно этого мне хватает, сейчас так не получается. Я рассмотрел проблему со всех сторон, но не нашел удовлетворительного решения. Это предложение нельзя отвергнуть, если слушать мое сердце; но его нельзя принять, если слушать мой разум.

Наконец я звоню Франсуа и говорю, что принял решение. Я построил свою карьеру на уважении к выбору, который делал в тот или иной момент. В самые тяжелые дни мононуклеоза я решил, что сосредоточусь на биатлоне, чтобы попытаться спасти сезон, который считал проваленным. На этот раз я скажу «нет».

После нескольких дней, проведенных дома, чтобы отдохнуть и снова упаковать багаж, мы опять собираемся в Финляндии, в местечке Вуокатти, для подготовки к чемпионату мира. Как обычно, дни довольно сильно загружены, но долгие групповые тренировки на лыжах, а также совместные переживания за наших коллег-лыжников создают отличный настрой в команде.

В конце сбора, как обычно, проводим тестовую гонку на время. Для меня она проходит наилучшим образом. Я готов. Однако мне остается еще одно испытание перед тем, как я полностью погружусь в чемпионат мира: посмотреть лыжную эстафету в Фалуне!

Я говорю об испытании, потому что даже если я, растянувшись на диване в комнате, которую мы делим с Симоном Дестьё и моим братом, знаю, что принял верное решение, отклонив предложение, знаю также, что буду не в силах помешать себе представлять, будто являюсь четвертым участником эстафеты…

Жан-Марк Гайяр, старожил этой команды и последний из «поколения Виттоза[21]», показывает результат ниже своих возможностей. Когда он передает эстафету Морису Манифике, я испытываю странные эмоции, которые мне неприятны: что-то среднее между сожалением не быть там и ощущением, что я сделал правильный выбор. Толчок за толчком, круг за кругом Морис приближается к группе лидеров. Он проводит героическую гонку, и я захвачен этим азартом. Возбуждение нарастает, и мы криками подгоняем Робена Дювийяра, который в свою очередь великолепно проводит этап.