При мысли об ученых, исследующих морское дно, вы, скорее всего, представляете себе подводные аппараты с экипажем – прозрачные пузыри, которые медленно опускаются в лавкрафтианские глубины. Сам Чэдвик совершил десять погружений в одном из таких пузырей, ласково названном «Элвин». «Представьте себе космонавта, который движется в обратном направлении», – рассказывает он.

Как и космонавты, они не пускают на борт случайных людей. «Они сажают вас в подводную лодку за день до погружения, чтобы посмотреть, сойдете ли вы с ума или нет, – усмехается он. – Никто не хочет, чтобы это вдруг случилось на морском дне!» Сам аппарат – всего два метра в поперечнике и забит электроникой. Внутри довольно тесно, так что там едва можно вытянуться во весь рост. А штурманы со своим черным юмором вовсе не стремятся успокоить страхи нервных пассажиров: «Там достаточно воздуха для трех человек на три дня – ну или для одного человека на девять дней». Чэдвик снова посмеивается. Ему неоднократно напоминали, что перед посадкой следует заблаговременно опорожниться. На «Элвине» туалетов нет, так что любой, кто почувствовал нужду на глубине нескольких километров под водой, должен либо терпеть несколько часов подряд, либо собирать отходы своей жизнедеятельности в специальные бутылки.

И вот члены экипажа дают добро: подводные аппараты опускаются на поверхность моря, балластные баки наполняются водой, и вы погружаетесь.

«Мне понравилось, это было захватывающее зрелище, – рассказывает Чэдвик. – Помню, как во время первого погружения я выглянул из иллюминатора и впервые увидел морское дно – это было действительно потрясающе, сама мысль о том, что я нахожусь на дне океана». Он исследовал часть Тихого океана недалеко от побережья штатов Вашингтон и Орегон, известную как плита Хуана де Фука. Спуск на морское дно в этом месте занимает 75 минут, а все освещение отключается для экономии заряда. Стеклянные поля, освещенные огнями «Элвина», выглядели потрясающе. Но, как и во многих других историях, все дело в самом путешествии, а не в месте назначения.

«Ты смотришь в окно, а океан просто кишит биолюминесцентными, желеобразными организмами, – делится Чэдвик. – Когда подлодка опускается на дно, она слегка тревожит их, и поэтому все они светятся, когда вы проплываете мимо. Они повсюду, насколько хватает видимости». Он вспоминает, как сидел там с отвисшей челюстью, будто перенесенный в научно-фантастическую вселенную.

Однако, если вы изучаете не обитателей морских глубин, то наиболее подходящим вариантом становятся подводные аппараты с дистанционным управлением (АДУ), поскольку они могут оставаться под водой гораздо дольше, чем аппараты с людьми на борту, провести больше научных исследований – и, кроме того, нет риска, что мощное извержение превратит кого-то в кровавый блинчик.

Научный сотрудник Океанографического института Вудс-Хоул Ричард Камилли рассказал мне о встрече ученых, которая произошла в 1986 году, всего через несколько месяцев после катастрофы на Чернобыльской АЭС. Основной докладчик поместил в свою презентацию фотографию не рыбы или подводного вулкана, а человека, курящего сигарету, чем привел аудиторию в замешательство. «Оказалось, что этот человек – один из тех, кого отправили ликвидировать последствия аварии, – рассказывает Камилли. – Этот парень знал, что это будет его последняя сигарета». Докладчик использовал эту фотографию, чтобы подчеркнуть, насколько важны роботы-исследователи в нашем опасном мире. «Робототехника с тех пор очень изменилась», – говорит он. С этого момента АДУ стали основным направлением разработок. Однако у них был серьезный недостаток – они не могут далеко отойти от корабля, с которого осуществляется управление.

Но уже в 1994 году в Вудс-Хоуле был создан робот под названием автономный придонный исследователь (АПИ). АДУ с завистью смотрели на АПИ, ведь этот пузатый металлический ныряльщик был освобожден от цепей, привязывающих его к хозяевам-людям. Он умел плавать практически самостоятельно, обладал рудиментарным искусственным интеллектом, который позволял ему следовать по серии путевых точек и использовать бортовые научные приборы для поиска геологических, гидрологических или зоологических артефактов. Сначала это был мобильный сейсмометр для сбора данных о землетрясениях, но со временем он научился отслеживать магнитные волны, составлять карту вулканических расщелин и гор и даже очень близко подбираться к самым горячим и глубоким гидротермальным источникам. «Им не обязательно было смотреть на датчики, поскольку он сгорел, – говорит Камилли. – Был в воде и сгорел».

Совершив 221 погружение, АПИ вышел на пенсию и уступил место более умному автономному подводному аппарату (АПА). Но так только казалось: в науке предстояло сделать еще очень много открытий, а исследовательская экспедиция у берегов Чили оказалось сложнейшим предприятием, поэтому ученые решили еще раз использовать АПИ. И в 2010 году, во время 222-го погружения на морское дно, он внезапно взорвался. «В свое время этот аппарат был настолько революционным в области робототехники, что New York Times даже напечатали некролог» [4], – рассказывает Камилли. Нечасто такое встретишь. Последний раз Times удостоила робота такой чести, когда в 2019 году сильная пылевая буря на Марсе погубила почтенный марсоход НАСА «Оппортьюнити» [5].

По сегодняшним меркам АПИ выглядит примитивно. «Он был создан только для того, чтобы следовать от одного места к другому, как заводная игрушка», – говорит Камилли. При этом, по его словам, если бы вы тогда рассказали ему, что умеет сегодняшний АПА, он посоветовал бы вам обратиться к психиатру.

Камилли прав. Будущее уже наступило. В 2015 году аппарат «Сентри» под бдительным присмотром Чэдвика и его коллег плавал недалеко от Марианского желоба, самой глубокой впадины Мирового океана. Ожидая найти старые вулканы, вместо этого он наткнулся на поле свежего вулканического стекла. Это было самое глубокое подводное извержение из когда-либо найденных [6], застывшее во времени, скрытое на глубине 4,8 километра ниже уровня моря. Некоторые из сверкающих потоков лавы там, внизу, имеют длину почти 8 километров и толщину 137 метров, а это больше 30-этажного дома.

Камилли был частью команды, которая отправила небольшой флот АПА в экспедицию, финансируемую НАСА, к подводной горе Колумбо – очень темпераментному вулкану, расположенному к северу от греческого острова Санторини, который, кстати, сформировался в результате извержения. В прошлом Колумбо извергался с такой силой, что цунами и удушливые облака углекислого газа убивали людей на Санторини. Сегодня этот символ ярости, украшенный гидротермальными источниками, представляет собой лабиринт башен и спиралей застывшей лавы.

Камилли в то время сказал мне, что заставить робота ориентироваться в этом адском кошмаре – все равно что заниматься дельтапланеризмом в центре Манхэттена [7]. Но в этом и был смысл: экспедиция была задумана так, чтобы довести АПА до предела возможностей. Если бы они разбились или упали в лаву, они бы погибли.

Примечательно,