революции плантации пришли в упадок, и чаеводство влачило жалкое существование. Ситуация кардинально изменилась после февральского пленума 1947 года ЦК ВКП(б) «О мерах подъема сельского хозяйства в послевоенный период». В нём, среди прочего, была поставлена задача создания Мацестинского и Хостинского чайных совхозов.

Были выделены миллионы рублей, отводились земли, передавалась техника…

С 1951 по 1953 год шла закладка плантаций. Рабочие жили в палатках. Первоочередной задачей была раскорчевка горных склонов, а уже затем посадка саженцев.

Поскольку совхоз создавался путем механического объединения, ранее находящихся в районе совхозов и колхозов, это породило неожиданные проблемы. Дело в том, что рабочие колхозов имели 36 соток земли в личном подсобном хозяйстве, а вот совхозные только 15 соток. «Излишек» земельных наделов объявили незаконным и землю власти попытались у людей изъять. Нервы помотали хорошо. Ситуация разрешилась только после личного вмешательства Анастаса Ивановича Микояна, который был тогда министром вкусовой промышленности и курировал чайную отрасль. Проблему решили, но пострадали, как всегда, пенсионеры. Если до выхода на пенсию человек работал в совхозе, то земля оставалась за ним, если в колхозе – только минимальный пай.

Основу рабочих совхоза составляли жители окрестных сел. Национальный состав был смешанный, но основу составляли армяне – беженцы из Турции. До этого они имели богатый опыт табаководства, а это очень близкая к чаю культура.

В 1963 году директором совхоза был назначен Устим Штейман, поработавший до этого здесь же управляющим отделением, агрономом, главным агрономом. Дальнейший период истории российского чая я рискну назвать «Эпохой Штеймана» [42].

Это была личность, масштабность которой понимали и ценили и власть и все те, кому посчастливилось с ним работать. В 1972 году он добился создания фирмы «Краснодарский чай», объединившей под единым руководством чайные совхозы и чайные фабрики Адлерского, Хостинского и Лазаревского районов. Сам стал её генеральным директором, но одновременно оставался директором головного чайного совхоза «Дагомысский».

Новшества Штеймана и его команды впечатляют до сих пор. Была осуществлена бестарная перевозка зелёного чайного листа, внедрено автоматическое орошение чайных плантаций, широко стала применяться малая механизация на сборе чайного листа и формовке чайных плантаций. Были заложены сотни гектаров плантаций субтропических культур, модернизированы Дагомысская и Адлерская чайные фабрики. В результате чайные совхозы и перерабатывающие фабрики достигли наивысших результатов. Производство зелёного чайного листа только в головном чайном совхозе превысило 4000 тонн, а весь коллектив фирмы вышел на 10 тысяч тонн краснодарского чайного листа.

Главная заслуга Устима Штеймана, на мой взгляд, заключалась в том, что он первым почувствовал интерес общества к экологии, здоровому питанию. Сочи той поры был курортной Меккой. Не в Крым, а в Сочи стремились весь советский истеблишмент. И вот тут, как альтернатива экскурсиям в винные подвала «Абрау-Дюрсо», появились чайные церемонии Устима Штеймана. Это было ранее не виданное шоу в русском национальном духе. В центре всего русский самовар, официантки – красавицы в национальных нарядах. Главная распорядительница торжества его супруга в таком же наряде с кокошником. На столах мед, калачи…

Сегодня уже можно признать, что Устим Штейман, первым стал внедрять культуру «безалкогольного гостеприимства». Именно поэтому к нему сразу же потянулись советские космонавты и американские астронавты, а также вся здоровая часть советской номенклатуры: министры, дипломаты всех стран, литературная элита… которая получала истинное наслаждение от «Мацестинского чаепития», трезвого общения.

При таких знакомствах стоит ли удивляться, что Устим Штейман «умел решать любые вопросы». Понимая специфику предгорных совхозов, он добился поставок автомобилей повышенной проходимости ГАЗ-66, которые до этого были только в армии, у пограничников и геологов. Не смотря на то, что совхозы были специализированные и, казалось бы, должны были заниматься только выращиванием чая, у него были свои теплицы, фруктовые сады…

Устим Генрихович поражал окружающих тем, что знал едва ли не поимённо, по имени – отчеству всех рабочих совхозов. Встречаясь с ними на плантациях, всегда находил время побеседовать. Если звучали какие-либо просьбы, то обязательно детально вникал в суть и помогал.

Об искрометном юморе Устима Генриховича ходили легенды, а его афоризмы передавались из уст в уста. О своем стиле руководства он как-то, так сказал своему гостю, тогдашнему Председателю Совета министров Алексею Косыгину: «Люблю широкую демократию при жесточайшей диктатуре».

Выступая на одном из партийно-хозяйственных активов края, обратил внимание на то, что все чайные совхозы вытянуты тонкой полосой в 150 километров с самого севера Краснодарского края и до границы с Аджарией. Выступавший сразу после него директор объединения овощных совхозов, апеллируя к предшествующему оратору, заметил, что его совхозы расположены вглубь, а не в длину, что …

Тут, совершенно неожиданно прозвучало реплика Штеймана: «При достаточной длине, глубина не имеет значения». Уж, не знаю, что имел в виду Устим Генрихович, но зал грохнул от хохота.

В 1973 году ему было присвоено звание «Героя Социалистического труда». Входящие в объединение «Краснодарский чай» совхозы процветали. Строились дороги, больницы. Люди получали легковые автомобили.

В 1982 году, когда прозвучали первые раскаты «Краснодарского дела», Устим Генрихович сам подал в отставку и уехал в Москву, где занял скромную должность советника министра сельского хозяйства.

По всей стране началась «Борьба с нетрудовыми доходами». На тружеников совхоза обрушились требования местных властей разрушить теплицы, которые принадлежали работником совхоза. Когда главный агроном совхоза Владимир Воронин попробовал возразить, аргументируя это тем, что продукция теплиц целиком идет сочинцам и потому снос теплиц он считает нецелесообразным, ему тут же был объявлен выговор по партийной линии «За саботирование выполнение решений партии о борьбе с нетрудовыми доходами».

Чайная отрасль была зеркальным отображением всего того, то происходило в стране. Под предлогом избавления от ручного труда, к началу 1980-х в Грузии практически полностью прекратили ручной сбор чайного листа, перейдя целиком на машинный, дающий крайне низкое качество продукции.

До 1970 года продолжался импорт чая из Китая. Из-за ухудшения отношений, китайский импорт был свёрнут, начались закупки чая в Индии, Шри-Ланке, Вьетнаме, Кении, Танзании. Качество грузинского чая, по сравнению с импортным, было невысоким и потому активно практиковалось смешивание импортных чаёв с грузинским. Продавалась смесь, в состав которой входило: 55 % грузинского, 25 % мадагаскарского, 15 % индийского и 5 % цейлонского чая.

В след за эпохой Штеймана пришла эпоха, которой я подобрал емкое название из украинской истории – Руина.

Происходило все практически так же, как и на всем постсоветском пространстве, ну разве что за исключением Белоруссии. Сначала были утрачены лучшие земли, на которых плодоносили сады, потом забрали теплицы, на металлом пошло оборудование чайной фабрики…

На следующий год, правда, вышло постановление о запрете приватизации земельных угодий, коими оказались, расположенные на склонах уже