Лицо Егора как-то меняется. Даже на расстоянии, через его шапочку-маску я это чувствую. И замираю в ожидании.

– Да, понял, – бормочет Егор, – Сделаю, что смогу.

Он опускает рацию. Я опять чувствую его пристальный взгляд. Осязаемо, физически тяжелый…

Это неприятно. Но, я не отвожу глаз. Мой палец отдыхает на спусковом крючке.

Ну, давай! Попытайся меня опередить. И кончим эту дурацкую игру в гляделки!

– Денис, сколько вы убили «оборонщиков»?

Я улыбаюсь.

Тебе интересно? Да, это не тыловые службы «шерстить».

– Человек пять. Может больше.

– И всё?

– Какая разница? Никакого «навара» – ни цента. Так, что можешь не завидовать…

– Дурак! – кривится он, – Молодой и безмозглый.

– Конечно. Кто ж ещё так рискует? Задаром?

Губы Егора белеют от ярости:

– Я должен знать, что вы натворили!

– Мелочь, – пожимаю плечами, – Пара взорванных машин. Ещё один вертолёт… случайно упал.

– Идиоты, – качает он головой, – Несчастные придурки…

Кириллович удивлённо шепчет:

– Но ведь машины – не ты? И вертолёт…

– Вертолёт – я, – раздраженно отмахиваюсь.

Егор опять замолкает. Сверлит меня взглядом. И наконец, озвучивает, будто через силу:

– Они окружили Устюгино. Сгоняют людей к зданию школы. Двоих уже застрелили прямо на улице…

Я кусаю губу. Ни говорю ни слова. А Кириллович вздрагивает:

– Вы ничего не сделаете? Так и будете сидеть?

– Что я могу? – глухо выдавливает Егор.

– Собирайте отряд!

Он непонимающе изучает Кирилловича. Будто пытается уловить смысл сказанного. И вдруг начинает трястись от смеха.

– Псих, – злится старик.

– Нет, я нормальный, – бормочет Егор и усмешка его тает, – Девятнадцать человек, – говорит он, глядя в пространство, – Столько у меня было. За полгода в живых остались только мы со Змеем.

В лесу пахло хвоей и прелыми листьями. А ещё – тысячи ароматов, которые не передать словами. Казалось, что сам воздух имеет вкус. Что его можно пить, как хмельную настойку.

Странно. Некоторые вещи не замечаешь. Воспринимаешь, как данность. Но наступает время и тебя будто волной окатывает. Ты начинаешь чувствовать. Небо, землю. Мир вокруг – краски, звуки и запахи… Ты будто растворяешься во всём этом. И дорожишь каждым отпущенным мгновеньем.

«Скоро осень», – подумал я. И представил, как хорошо будет в сентябре, когда золотые «кораблики» закружатся в воздухе…

Успею я их увидеть?

Голос Егора звучал рядом. И рациональная часть моего сознания продолжала фиксировать факты.

– … вертолёты?

– Нет, – качнул он головой, – «Вертушек» не было. Три бэтээра, четыре грузовика…

Я присел на ствол поваленного дерева. Наконец-то вставил чеку на место и сунул гранату в карман.

Обстановка более менее ясная. Около сотни «оборонщиков» утром окружили деревню. Отрезали её от леса. Кое-кто из жителей успел бежать. Остальных сгоняют к центру села.

Вертолётов нет. Значит, «миротворцы» решили не пачкаться. Туземные подонки вполне справятся сами.

– А если хотят только припугнуть? – без особой надежды предположил Кириллович.

– Нет. Шутки кончились, – вздохнул Змей, – Вы их здорово пощипали… И Виталика они не простят.

– То есть… ничего нельзя сделать?

– Можно, – сухо ответил Змей, – Погибнуть.

– Никаких шансов? – пробормотал старик.

– Мы – не супермены, – хмуро повторил Егор, – Нас только двое.

– Трое, – уточнил я.

Он поднял на меня удивлённые глаза. А Змей неуверенно хмыкнул.

Решение я принял ещё минут десять назад.

Егор содрал с головы шапочку-маску. Он оказался средних лет. Волевой чисто выбритый подбородок. Короткий ёжик волос. На висках – седина. И глубокие морщины у глаз. Их я и раньше видел. Но сейчас они сложились в новый узор. Его зрачки осветились интересом:

– Ты где служил, Денис?

– Неважно.

– Спецназ? А я ракетные установки охранял. Пока в Москву не перевели…

Я поморщился. Беседовать будем потом.

– С кем ты говорил по рации?

– Имеется у меня человечек.

– Ему можно верить?

– Как себе…

Мы прошли по лесу километра три.

Машина, лёгкая модификация «хаммера», была на месте – там, где её и оставили. В неприметной лощинке, аккуратно укрытая маскировочной сетью и забросанная сухими листьями. А главное – с полным баком дизельного топлива.

Егор всегда заливал его дополна, когда возвращался с очередного дела. А Змей снабжал машину «сюрпризами» – от непрошеных визитёров. Не особо убойными. Скорее сигнальными.

Вот и сейчас он убрал свою «штучку». Кивнул:

– Готово.

Мы сняли откидной верх. Дождь – не главная проблема. Забрались внутрь и Егор вывел «хаммер» из лощины. Дороги здесь не было и в помине. Лишь след от колёс. Капитан уверенно выбирал путь по только ему известным приметам.

«Хаммер» идёт легко. Хотя загружен капитально. Кроме нас четверых – оружия и боеприпасов под завязку. Всё это добро мы едва доволокли от схрона.

– Хорошая машина, – похвалил Кириллович. Сейчас он сидел впереди, рядом с Егором.

– Движок, как от стандартной модели, – прокомментировал я, – А вес снижен почти на восемьсот кило.

Старик промычал что-то неопределённое. Кажется, удивлялся моим знаниям.

Мне так и не удалось отговорить профессора МГУ. Три + один – боевая группа особого назначения. Военно-исторического…

Что ж… Кириллович имеет право. А для нас теперь каждый представляет ценность.

Я покосился на Змея, сидевшего в обнимку с пулемётом М-60. Детина по-прежнему щеголял в шапочке-маске.

– Не доверяешь? – спросил я.

Он пожал плечами. И сдёрнул шапочку.

Змей оказался мулатом.

То есть, кожа была просто смуглая. Будто парень месяц валялся на морских пляжах. А черты лица… Блин! Он явно смахивал на одну из голливудских звёзд.

– Слушай, а ты… красавец! – восхитился я.

– Хочешь в ухо? – мягко уточнил он.

Да. С его внешностью маску лучше вообще не снимать. В этих краях – уж больно приметный…