ни при чем, – поднимаю руки в примирительном ключе. – Что она сделала?

– Присосалась ко мне прямо при жене.

– Ха! Затейница.

Невольно кидаю взгляд на клочок бумаги с отпечатком губ, что храню возле клавиатуры. Улыбка сама расплывается на лице. Скоро эти губы будут на моем члене.

– Тебе смешно? Тебе, бл*ть, смешно? Машка на последнем месяце! Ей вообще сейчас не до таких сцен!

– Рус, успокойся. Я здесь ни при чем. А девчонка просто заигралась. Хотя ход был хорош, признаю.

– Какой, на хрен, ход? Ещё раз втянешь нас в свои игры… я тебя предупредил!

Че грозно тычет в меня пальцем, отчего вызывает очередную усмешку. Ему никогда не удавалось держать эмоции под контролем. Поэтому я лидер счета по сей день.

– Даже не собирался. Живи себе счастливо со своей Мышкой, рожай целый выводок мышат, ты мне больше не конкурент, а значит, не интересен, – просто заключаю я. – Хотя, если твоей жене хочется порезвиться на последних сроках с кем-нибудь более интересным… Я всегда за новый опыт!

Рус срывается с места и бросается ко мне через стол. Вовремя успеваю вскочить с кресла и уклониться. Ржу, как сумасшедший, над этим безнадежным.

– Какой же ты скучный стал, Че. Глубоко травмированным ты мне нравился больше.

Отхожу на безопасное расстояние, пока этот псих снова не набросился на меня. Он сжимает челюсть, словно готов впиться мне в шею и вырвать оттуда кусок. Его глаза блестят, как у маньяка. Видел его таким всего раз и мне ни хрена не понравилось.

– Я шучу, приятель, шучу.

Выставляю ладони вверх, медленно отходя назад – так ведь надо поступать с дикими животными, да?

– Ты. Мне. Не приятель.

Рычит он сквозь сжатые зубы.

– Да, я понял это, когда не получил приглашение на свадьбу. Обидно, кстати, было, – еще одна насмешка над старым знакомым.

– Я терплю тебя исключительно из-за выгодного сотрудничества. Хотя иногда жалею, что наши пути снова пересеклись, – выплевывает друг.

– Ауч, снова в самое сердечко, – язвлю я. – А я думал, мы вернемся к прежнему: пижамные вечеринки и совместный маникюр.

– С годами ты нравишься мне все меньше, – уже спокойно говорит Че. – Для меня прошлое – лишь постыдный эпизод в жизни. Но для тебя – это сам ее образ. Ты совсем потерял человечность. Неужели тебе не хочется остановиться?

Чертов моралист.

– Взгляни на мою жизнь, Рус, – развожу руками, подобно железному человеку – гению, миллиардеру и филантропу. – Моя жизнь идеальна.

– У тебя странное понятие идеала. По-твоему, бесконечная погоня за адреналином и никакой ответственности – верх мечтаний?

– Ты забыл упомянуть классный трах. Адреналин, классный трах и никакой ответственности, дружище. Ты уже позабыл, какой это кайф.

Похлопываю Че по плечу и возвращаюсь в свое кресло. Выискался тут образчик добродетели. Не так много времени прошло с тех пор, как он соревновался со мной за очередной трофей в погоне за тем самым чувством пресыщения. Но легко быть святым, когда переписал свой финал. Мне такого не светит, коварная стерва-жизнь много раз демонстрировала свой жирный фак на мои нелепые надежды. И теперь я берегу морду подальше от асфальта, в который она меня тыкала.

– Позаботься о том, чтобы твоя очередная подружка больше не светилась у меня перед глазами. Я предупредил.

Рус разворачивается и вылетает из кабинета так же, как влетел – громко, с хлопаньем двери.

Откидываюсь в кресле и складываю руки в замок. Глаза жжет тот самый листок с ярким бордо. Алиса, детка, ты меня удивляешь. Полезла к Русу, зная, что он прибежит ко мне. Всю встречу не сводила с него глаз, флиртовала, проверяя мою реакцию, и бам! Забила точно в лузу.

Шикарная девочка. Девочка из высшей лиги. И сама приплыла прямо в руки. Тело, ум, амбиции, гонор. Давно твердой десяточки не было. А оттого, что она знает правила игры, только интереснее.

От яркого пятна, с которого я не свожу взгляд, начинает рябить в глазах. На секунду прикрываю глаза, чтобы прогнать вспышку, но услужливое подсознание тут же подбрасывает неугодные картинки: белокурая головка у меня на плече, веснушки на носу, звонкий смех, от которого щемит в сердце. Последние недели наваждение обострилось. Идиотизм. Столько лет прошло.

Встаю из-за стола и подхожу к стеллажу позади. Там в закромах целый склад элитного бухла – презенты от пресмыкающихся коллег и благодарных партнеров. Достаю початую бутылку Hennessy X.O двадцатилетней выдержки и залпом осушаю остатки на дне. Там не больше 50 грамм, но сладкий терпкий напиток опускается по горлу горячей волной и сразу же дарит искомое облегчение.

Упираюсь ладонями в столешницу и глубоко выдыхаю. Я знаю, что будет дальше. Как бы глубоко я не посылал свое подсознание, гребаное прошлое всегда найдет лазейку. Тут к мудаку Фрейду не ходи – понятно, откуда ноги растут.

Пару минут размышляю. Ещё одна бессонная ночь или жесткое похмелье завтра… что же выбрать? Хватаю закупоренную бутылку Кальвадоса лимитированного тиража и направляюсь на выход. Пошло оно все. З*ебался.

Пока опускаюсь в долбаном лифте на первый этаж, снова чувствую, подкатывает. Стены давят грузом прошлого, смешиваются с беспорядочной кинолентой в голове и отражаются киношным именем от потолка. Звенят в ушах мелодичным весёлым голосом, смущенный смехом и громкими стонами. Бл*ть, завтра начну ходить по лестнице.

Откупориваю виски и присасываюсь прямо к горлышку. Глоток, ещё один и ещё. Этот горче и тяжелее, но в голове сразу же становится на сорок градусов легче. Спасительное бухло.

Двери лифта разъезжаются, и в фокус попадает девочка, мать твою, из будущего. Я сразу же кидаю взгляд на ее адские секси-губы. Без помады. Оставила ее на Русе, коварная. Засчитано.

Поднимаю взгляд на глаза и тут же вижу другую: в смешном полосатом платье и с ореолом белых волос. Привычно сжимается желудок, я моргаю, и видение уходит, оставляя горячую брюнетку. Да, именно ты-то мне сейчас и нужна.

Хватаю ее за руку и втягиваю в лифт, пока двери не закрылись. Нажимаю кнопку верхнего этажа, отправляя кабинку в долгое путешествие. Придавливаю ее к металлической стене и тут же впиваюсь в пухлый рот. Давай же, красотка, выполни свою функцию: сотри это чертово дерьмо из моей головы.

Она сопротивляется, впиваясь острыми коготками мне в плечи, но совсем не правдоподобно. Я слышу ее прерывистое дыхание и ощущаю рваный пульс. Она скоро сдастся.

Но я хочу ещё поиграть…

Глава 19

Лея. Тогда

Подушечки пальцев очерчивают мою скулу, спускаются к шее, касаются мочки ушей. Жёсткие, мягкие, горячие, ледяные – ощущения меняются,