не надо было оборачиваться, чтобы понять.

Он слышал каждое слово.

С лица Эльвиры сошла вся краска, она испуганно впилась взглядом в лицо своего ненаглядного, тот секунду стоял молча, позади меня, а потом шагнул к жене, и та вся съежилась.

– Повтори-ка…

Эльвира втянула голову в плечи и зыркнула на меня, мол проваливай, но мои ноги уже приросли к полу, и я металась между желанием бежать куда глядят глаза или же взять предмет потяжелее и на всякий случай подстраховать эту несчастную, потому что вид у нее был испуганный.

Варвар подошел к жене и навис над ней, та съежилась, и ее глаза забегали.

– Ты залетела? – спросил, и по моей коже пробежали мурашки, я отчего-то почувствовала себя на ее месте. А что, если бы я вот так же призналась ему, что тест, который сделала сегодня оказался положительным? – Отвечай!

– ДА! – она выкрикнула и замолчала, в кабинете повисла оглушающая тишина и мне казалось, что я слышу стук своего сердца в ушах.

– Можно, я пойду… – прошептала глухо.

– Да!

– Нет!

Они сказали это одновременно и меня прошибло взглядом зеленых глаз варвара. Он опомнился, что вообще-то у них тут семейные разборки, и мне тут делать нечего, и сморгнув оцепенение ответил, как и его супруга.

– Да, – произнес уже мягче, и я пулей вылетела из кабинета и смогла выдохнуть только после того, как оказалась в приемной. Прижалась к стене спиной и прикрыла глаза, тяжело дыша.

Эльвира беременна. Жена варвара ждет ребенка. И скорее всего для них обоих это не желанный наследник, потому что она спрашивала у меня про клинику, а Слава так остро отреагировал на это известие.

Но как можно не хотеть малыша? Это же огромное счастье!

Счастье, которое привалило и мне.

Внутренний голос тут же не остался в долгу, и я поморщилась, понимая, что мои проблемы никуда не делись.

Уверенность в том, что я должна рассказать о беременности Славе пошатнулась. А что, если он отреагирует так же остро и так же начнет на меня орать?

Из-за дверей кабинета я слышала крики и разговор на повышенных тонах, и по коже прошел холодок.

Слава будет заставлять меня сделать аборт, но я ни за что на это не пойду. Или же напротив, потребует оставить ребенка, но заявит на него свои права и вполне может лишить меня моих. От этой мысли меня бросило в дрожь.

Вывод очевиден: я не должна говорить о ребенке варвару.

Моя беременность его не касается. Организм мой, делаю что хочу. Точка.

Дверь кабинета открылась и ударилась об ограничитель как гонг. Я вздрогнула и отлипла от стены, утыкая взгляд в пол. Я не подслушивала, но их крики не услышал бы разве что глухой.

– Я все равно это сделаю, Хмельницкий! – Эльвира орала вслед варвару, тот замер в дверях, обернулся и пригвоздил ее взглядом к стулу.

– Только попробуй, – его голос звучал убийственно спокойно на контрасте с ее истерическим тоном. – Только попробуй, сука.

От скрытой угрозы в его голосе мои внутренности скрутились, и я шумно втянула воздух в легкие. Варвар повернулся ко мне, его глаза замерли на моем лице. Секунду от не отпускал моего взгляда, и я мелко задрожала, мне показалось, что он может прочесть мои мысли и узнать, что на моем тесте тоже две полоски.

Страх липким коконом окутал тело, и я почувствовала тремор в пальцах.

– Она не расскажет, – голос Эльвиры заставил нас опомниться и прервать этот ток между нами. – Правда, Кира?

Я посмотрела на свою начальницу и медленно кивнула.

Интересно, а если бы я не умела держать язык за зубами, варвар придушил бы меня, чтобы не открывала рта?

Впечатление создалось именно такое…

– Надеюсь на это, – Слава резанул меня задумчивостью, и вышел из приемной, оставляя меня наедине с Горгоной.

– Я вам еще нужна? – спросила, пытаясь выглядеть спокойной, хотя меня все еще колотило.

– Иди работай, – Эльвира задумчиво откинулась на спинку стула и отвернулась к окну.

И было в ее облике что-то, что натолкнуло меня на мысль, что она боится варвара, как и все разумные существа планеты, и не станет идти ему наперекор. Хотя изначально именно это сделать она и собиралась.

Глава 38

Весь оставшийся день Эльвира не выходила из своего кабинета и не давала мне заданий. В итоге, когда она собралась и уехала, я слегка сбитая с толку смотрела ей вслед. Ни дополнительных заданий, ни проверки того, что уже сделано. Она решила оставить меня в покое, а может просто была занята своими проблемами.

Оделась, вышла из управления в рекордно раннее за последнюю неделю время, в половине седьмого.

На улице уже темнело, но я все равно решила пройтись и вместо того, чтобы торопливо бежать на остановку зашагала вдоль тротуара.

Мысли о беременности не давали покоя.

Неправильно молчать. Нечестно.

Но ведь Слава ясно дал мне понять, что его интересует только секс на одну ночь и никаких обязательств. И мои поползновения в сторону его свободы – это попытка вменить ему обязательства, от которых он отказался изначально.

Он может неверно расценить мое признание и решить, что я наврала ему о своем бесплодии, чтобы захомутать.

Я поморщилась, понимая, что может показаться именно так.

Боже, как же все сложно!

Прогулка затянулась, из-за размышлений я прошла дольше, чем планировала и оказалась у своего дома.

Поднялась по лестнице и застыла на площадке, заметив у двери моей квартиры Валеру.

Тот встрепенулся, увидев ошарашенную меня, и виновато улыбнулся.

– Ты просила не беспокоить тебя, но я не могу… – потупился, и мое сердце сжалось. А ведь когда-то я любила этого человека. Любила до безумия, до потери собственной индивидуальности в угоду его прихотям.

Эта любовь пила из меня соки, выжимала силы и лишала лучших лет моей жизни.

Поверить не могу, что мне наконец удалось избавиться от этого гнетущего чувства.

– Может, впустишь меня? – спросил примирительно. Я отрицательно мотнула головой. – Прогуляемся?

Я снова ответила отказом.

– Ну что мне сделать, чтобы ты меня простила? – проныл устало.

– Оставить меня в покое, Валер. Я тебе уже говорила.

– Но я же тебя люблю! – возразил искренне, и я едва не рассмеялась ему в лицо.

– Уходи, Валер, – сунула руку в сумочку и резче чем надо выудила ключи, но вместе с ними зацепила коробочку с тестом на беременность, и тот выпал.

Он летел вниз бесшумно, но ударился о бетонный пол как огромный камень и оглушил своим падением.