только очистили от мусора, но и тщательно вымыли. Не было никаких обшарпанных или недостроенных домов, обветшалых балконов и треснутых окон. По городу перемещались сверкающие чистотой машины, без заляпанных грязью капотов и колёс. Чистота и ухоженность города чувствовались во всём. Ещё через полчаса машина мчалась по шоссе, вдоль которого стояли высоченные корабельные сосны. Ириша вертела головой направо и налево, любуясь замечательными строениями, которые виднелись сквозь деревья. Двухэтажные жилые коттеджи были удивительно красивы и совсем не похожи один на другой. В каждом чувствовалась индивидуальность хозяина.

– Волнуешься? – спросил дядя Серёжа, заметив, как племянница беспокойно вертит головой в разные стороны. – Ничего, всё будет хорошо. Ты похожа на эстонку, так что отношение к тебе будет нормальным.

– Ты это о чём? – удивилась девушка.

– Ну, понимаешь, не любят эстонцы чужих и очень холодно к ним относятся, – дядя Серёжа говорил, не отрывая взгляд от дороги.

– Ну, какие же мы чужие? Все живём в одной большой стране, и Эстония – это тоже наша страна. – Девушка искренне не понимала.

– Так-то оно так, да только ты при эстонцах не вздумай это сказать. – Дядя многозначительно посмотрел на неё.

Ириша недоуменно пожала плечами и спокойно пропустила это мимо ушей. Ей больше понравилось то, что дядя сравнил её с эстонкой. Она легко провела рукой по густым белокурым волосам, красиво рассыпавшимся на её плечах, прищурила большие серо-зелёные глаза и улыбнулась. Девушка была привлекательна тем неповторимым очарованием юности, которое делает любую Золушку принцессой. Ириша знала, что нравится противоположному полу, но не очень обращала на это внимание. Она мечтала только об одном-единственном, которого, возможно, встретит здесь, в Эстонии.

Небольшой пригород под названием Нарва Йыэсуу (в переводе – Усть-Нарва), где располагался молодёжный лагерь, был отличным курортным местом на берегу Финского залива, с далеко протянувшейся береговой линией, прекрасным песчаным пляжем и корабельными соснами, растущими здесь же, на песке.

Молодёжный Центр «Ноорус», к которому подъехали дядя с племянницей, представлял собой комплекс из современных высотных корпусов с интересно оформленными фасадами и шикарными номерами для комфортного отдыха. На территории находились также одноэтажные, очень изящные «финские домики» для двух или трёх человек. Так как «Ноорус», представляющий бюро молодёжного международного туризма «Спутник», находился в системе ЦК комсомола, то весь обслуживающий персонал состоял из московских и ленинградских партийных активистов. Одна из них, женщина-администратор, сидела за столиком регистрации, который вынесли на улицу из-за тёплой погоды. Сегодня был день заезда новой смены отдыхающих, поэтому перед активисткой-регистратором стояла большая толпа молодёжи: юношей и девушек почти одного возраста.

Ириша попрощалась с дядей и выпорхнула из машины, заставив нескольких молодых людей задержаться взглядом на её стройной фигурке. Конечно, здесь тоже была очередь, куда же без неё? Люди так привыкли к этому обязательному атрибуту советской жизни, что иногда отсутствие очереди воспринималось как что-то ненормальное.

Ириша расположилась позади двух черноволосых девушек, которые мило ей улыбнулись, ответив на приветствие и вопрос о регистрации. Вероятно, они были либо сёстрами, либо близкими подругами, потому что внешне очень походили друг на друга. У обеих густые тёмные волосы, которые завивались в мелкую и крупную «спираль», носы с горбинкой и жгучие карие глаза. Говорили они очень мягко и нараспев, слегка проглатывая гласные, почти так же, как разговаривают москвичи, но с небольшим акцентом. Девушка поймала себя на мысли, что они ей очень симпатичны, особенно та, у которой голос звучал более нежно. Видимо, симпатия оказалась взаимной, потому что девушки обернулись к Ирише и заговорили.

– Простите, вы не местная? – улыбнувшись, спросила девушка с нежным голосом. – Вы такая же светленькая, как эстонки.

Ириша сегодня уже это слышала, поэтому рассмеялась и отрицательно покачала головой. Она назвала себя и сказала, что москвичка.

– Я Гаянэ, а это моя подруга Анжела. Мы из Баку. Тоже столица, – шутливо представились девушки, и через минуту все трое мило щебетали обо всём на свете.

Очередь двигалась очень медленно, но девушек это совсем не огорчало, им было хорошо и весело. Они настолько прониклись симпатией, что дружно решили попросить, чтобы их заселили в один номер. Неожиданно в открытые ворота лагеря заехал шикарный большой автобус и направился к дальнему корпусу. Там он высадил людей и, развернувшись, умчался.

– Иностранцы, иностранцы, – зашелестело в толпе у регистрации.

Молодые комсомольские активисты, забыв обо всём на свете, приподнимались на носки и вытягивали шеи, чтобы получше рассмотреть приехавших. Для них, никогда не бывавших за пределами своей страны, приезд иностранцев был, пожалуй, равносилен высадке марсиан на Землю.

– А почему их отвезли в другой корпус, а не в этот, куда нас заселяют? – смело спросил темноволосый молодой человек у женщины за столиком регистрации.

– Потому что у иностранцев свой отдельный корпус, отдельная столовая и спортзал. Вам запрещено туда заходить. На входе стоит охрана. Не пустит, – строго ответила женщина.

Молодой человек присвистнул от удивления. А толпа возмущённо зароптала. Девушки переглянулись и тоже обратились к женщине-администратору.

– Почему нам нельзя общаться? Они такие же молодые, как и мы. – Анжела повысила голос, а Гаянэ и Ириша её поддержали:

– Зачем тогда пропагандировать этот лагерь отдыха как международный Центр, который сплачивает молодёжь всего мира? – Толпа согласно загудела.

Женщина злым взглядом выхватила всех троих подруг из толпы.

– Есть киноконцертный зал. Он общий. Можете присутствовать на концертах вместе с иностранцами, но вы должны быть с группой и своим куратором. И садиться только на места, закреплённые за советскими отдыхающими.

Она вызвала следующего из очереди, давая понять, что разговор окончен. К её столику подошли парень с девушкой, эстонцы, которые держались за руки и очень плохо говорили по-русски. Можно было подумать, что это брат и сестра, так они были похожи: оба высокие, рослые, светловолосые, с совершенно белыми не только волосами, но бровями и ресницами. Они что-то доказывали строгой женщине-администратору, сидевшей за столиком, но та никак не могла понять, что они хотят.

– Нет, я сказала, нет и всё. Не положено. – Женщина почти перешла на крик, поняв, наконец, их просьбу. Она не могла себя сдержать, настолько диким было для неё то, о чём просила молодая эстонская пара.

К столику на крик подошли все, кто стоял в очереди. Белёсая девушка рыдала, а парень обнимал её, пытаясь успокоить. Новые подруги, Гаянэ и Анжела, стали гладить по рукам и спине плачущую эстонку, Гаянэ протянула ей платок, чтобы та вытерла слёзы. Ириша же подошла с другой стороны к смущённому юноше, пытаясь помочь.

– Что у вас случилось? – спросила она его участливо. – Почему ваша сестра плачет?

Парень, до этого гладивший волосы плачущей девушки, повернулся