Открывает первую страницу. — Почему бы тебе не начать прямо сейчас.

Я смотрю на белую страницу, заполненную словами, напечатанными струйным принтером.

Она отталкивается от моего стола и обходит его, расхаживая взад-вперед. Медленно.

— Давай, читай вслух.

Я в ловушке. Если сделаю то, о чем меня просят, она узнает мой самый постыдный секрет. Если не сделаю? Что ж, что-то подсказывает мне, что она уже и так все поняла.

Поэтому закрываю папку и отодвигаю ее в сторону.

— Чего ты хочешь?

Коулман расхаживает по кабинету, сцепив руки за спиной.

— Как заинтересованный руководитель отдела, я назначила встречу с Хейсом, чтобы обсудить условия твоего перевода.

Ее слова заставляют ледяной комок страха поселиться у меня в животе.

— Он думает, что ты ленивый.

— Ты не говоришь мне ничего такого, чего я уже не знаю.

— Я меняю предложение, которое мы обсуждали. — Она опирается руками на противоположную сторону моего стола и наклоняется ко мне. — Дай мне компромат на Августа, и я сохраню твой маленький секрет.

— Ты охренела? — Я встаю, и она расправляет плечи, высокомерная и уверенная в себе. — Сейчас же покинь мой кабинет, и, если оставишь меня в покое и позволишь продолжать получать зарплату, я не расскажу Августу об этом маленьком визите.

— Милая угроза, но я буду все отрицать. И как ты думаешь, кому поверит дорогой папочка? Мне, главе отдела с гарвардским образованием, или сыну-неудачнику, который даже читать не умеет…

— Я умею читать! — Я сжимаю руки в кулаки на бедрах.

— Представь себе неловкость. Август Норт и его неграмотный сын.

— Пошла ты!

— «Шак». Вечер пятницы. Семь тридцать. У тебя есть время до тех пор, чтобы дать мне то, что я хочу, или я разоблачу тебя.

Стерва выходит из офиса, оставляя за собой шлейф стервозных флюидов.

— Я увольняюсь.

Алекс не отрывает взгляда от своего стола.

Поэтому я продолжаю говорить с его макушкой.

— Я не шучу. С меня хватит. Я продам свою квартиру и куплю где-нибудь милый маленький лофт.

Он хмыкает, все еще не глядя на меня.

— А потом?

— Я не знаю. Думаю, найду работу.

— Какую?

— Перестань делать так, чтобы все казалось таким невозможным. — Я провожу руками по волосам и смотрю в окно, надеясь, что вид успокоит мое беспокойство.

Сегодняшний визит Коулман совершенно выбил меня из колеи. Я не испытываю любви к Августу. Он всегда относился ко мне так, будто мое существование — досадная помеха. Замел меня под ковер, несмотря на то, что я переехал жить к нему, и никогда не считал меня своим сыном. Со стороны, я уверен, что его финансовый вклад в мою жизнь выглядит как любовь, но для Августа деньги подобны проточной воде — они всегда доступны, чтобы омыть его грязную душу.

Так почему бы не дать Коулман то, что она хочет?

Мне, должно быть, приятно наблюдать, как этого человека ставят на колени. Если Август пойдет ко дну, я освобожусь от бремени «Норт Индастриз», сохранив при этом в неприкосновенности свою постыдную тайну.

Какого хрена я жду?

Кресло Алекса скрипит, когда он откидывается на спинку, чтобы, наконец, посмотреть на меня.

— Тебе понадобится работа, если ты собираешься уйти из «Норт Индастриз».

Я провожу руками по лицу.

— Я буду жить на деньги, которые выручу от продажи квартиры, пока что-нибудь не придумаю.

— Ты не можешь продать квартиру, потому что она принадлежит компании.

Тьфу, точно. Черт возьми! Я падаю на ближайший стул.

— И я, похоже, тоже. — Если только не наскребу немного грязи на чертова Августа.

Еще одно ворчание.

— Ненавижу это все.

Выражение его лица ничего не выражает. Я представляю, как он прокручивает в голове миллион сценариев. Алекс, практически гений.

— Август отверг твою идею насчет отдела дизайна?

— Он платит мне не за мои маленькие идеи, — повторяю я слова Августа, и во мне поднимается новая волна гнева.

Алекс хмурится.

— Приходи сегодня на ужин.

— Не думаю, что ужин исправит…

— В шесть часов. — Он встает и подходит к своему чертежному столу, поворачивается ко мне спиной, таким образом, говоря, что разговор окончен.

— Зачем? Кто там будет?

Алекс игнорирует меня.

— Пожалуйста, не приглашай Хейса. Не могу выносить выражение лица самодовольного ублюдка, когда он видит, насколько я несчастен.

Алекс, кажется, даже не слышит меня.

— Ты можешь хотя бы сказать мне, для чего этот ужин?

Ничего.

— Ладно, продолжай вести себя странно. — Встаю, чтобы уйти, когда становится ясно, что дальше у меня с ним ничего не получится. — Я приведу с собой девушку.

Он хмыкает.

— Хорошо. Приведи Габриэллу.

— О, так ты меня все-таки слышишь?

— Она понравилась Джордан.

У парня однонаправленный ум, так что я обхожусь малой кровью и возвращаюсь в свой офис.

Достаю свой телефон и отправляю сообщение Габриэлле:

«SOS»

Габриэлла

Я стою у входной двери Кингстона и еще раз перечитываю последнее сообщение, которое он мне прислал, прежде чем войти внутрь.

«Заходи, когда доберешься сюда».

Входить без стука кажется неправильным, в основном потому, что боюсь, что зайду к нему, когда тот будет не одет. Я не столько боюсь увидеть его голым, сколько того, что парень увидит мою реакцию на то, что я увижу его голым. Хотя все эти размышления так бессмысленны, потому что то, что произошло прошлой ночью, было случайностью. Двое взрослых по обоюдному согласию, полусонные и податливые.

То, что мы сделали, ничего не значит.

Я повторяю себе это с той ночи, когда все случилось, и хотя могу убедить в этом свой мозг, но, кажется, не могу убедить свое сердце.

— Эй? — предупреждающе кричу я в открытую дверь, прежде чем войти в нее. — Кингстон?

— Иди сюда!

Его голос доносится из комнаты. Предполагаю, что парень в своей спальне. Я медленно иду по коридору, сложив руки на животе, пока бабочки пируют на моих нервах.

Я заглядываю в его комнату.

— Ты одет?

— В гардеробной!

Вхожу в спальню, и в тот момент, когда замечаю его кровать, погружаюсь в воспоминания о его губах на моих, его мощном теле над моим, когда он двигался против меня. Вкус его языка…

— Ты заблудилась?

Я вздрагиваю от близости его голоса.

Парень стоит, прислонившись плечом к дверному проему своей гардеробной, выглядя довольным собой.

Я крепче сжимаю руки и выпрямляю спину.

— Ты хорошо выглядишь, — хриплю я сквозь смущение из-за того, что меня застукали за разглядыванием его кровати.

От его понимающей ухмылки мне хочется исчезнуть.

— Я еще не решил, что мне надеть.

— Ты не в этом пойдешь? — На нем