— И ты совсем не помнишь, какой ты была до Леса?

— Нет.

Тут в их разговор вмешался Хозяин Леса. Он обернулся так, что лисья голова на подоле его меховой мантии неприятно ударила Женю по ногам, и качнул своим черепом-головой.

— Сердечница говорит абсолютно верные слова, — молвил он. — Не важно, кем ты была до Леса. Важно лишь то, что ты сейчас здесь, что ты часть его.

— А то, что привело меня сюда? Это разве не важно?

Задав этот вопрос Женя задумалась. А ведь, действительно, что ее сюда привело? Ссора родителей? Измена отца? Обида на одноклассников? Или усталость от обыденности жизни? Все это казалось сейчас сущими мелочами, не достойными даже упоминания.

Дальше шли молча. В прошлый раз, когда Женя пробиралась через этот лес, голодная, напуганная, она обратила внимание, что он необычно пустой и тихий. Сейчас же, в более спокойной обстановке, она смогла рассмотреть его внимательнее и ужаснулась.

Здесь не было ни единой живой души. Ни птички в ветвях, ни трусливого бурундука где-нибудь на земле. Даже насекомые не жужжали надоедливо над ухом. Приглядевшись повнимательнее, Женя поняла, что даже растительность здесь необычная. Ни головки редких цветов, ни ветви деревьев не качались под порывами ветра и были нечеткими. «Как дешевая компьютерная графика», — подумала Женя. Казалось, прикоснешься к этим нечетким ветвям — и они опадут на землю множеством разноцветных квадратиков.

Тут Женя поймала на себе взгляд Владыки Леса. Он, видимо, повернул вправо, заметил каким долгим взглядом она смотрит на ближайшее дерево, да так и замер полубоком, вперив в нее красные огоньки глаз.

— Мы находимся в Туманной Долине, — промолвил голос из лошадиного черепа. — Это особое место в Лесу. Здесь сосредоточено все то, что приводит людей сюда. И здесь же проходят все наши праздники. Только я и мой ближайший помощник можем находиться здесь в любое время.

— Почему это место столь… важно? — спросила Женя. — Здесь вы храните души лесных жителей?

Сердечница, которая знала явно больше, чем показывала, слабо улыбнулась.

— Ты права, — Лесоцарь кивнул. — То, что здесь хранится, можно назвать душами лесных жителей. Это самые заветные их желания.

— И мои желания хранятся здесь?

— Нет, они будут здесь лишь после Наречения.

— И что происходит с желаниями после того, как я отдаю их Лесу?

— Они становятся реальностью, — Лесоцарь пожал плечами, будто бы это было очень очевидно. — Они оживают и начинают радовать тебя. И напитывать Лес силой.

— Что такое вообще этот ваш Лес?

— Наш Лес, — вставила Сердечница недовольным тоном.

Лесоцарь помедлил прежде чем дать ответ на этот вопрос. Он повел своим рябиновым посохом, и зернистость местности вокруг исчезла — видимо, он счел, что Женя слишком отвлекается на этот малозначительный факт.

— Когда-то давно я был одинок и сильно напуган. Я был в плену у своего страха, меня преследовали, я не знал, что делать дальше, — у Жени по рукам пробежали мурашки. — В то время мое жилье находилось возле леса, густого такого, на отшибе. В этот лес я ходил с отцом на охоту, а с матерью — по грибы и по ягоду. Они научили меня стрелять и выживать. Я знал, что могу укрыться там, но не решался — с тех пор, как не стало моих родителей, лес перестал принимать меня. Он путал дорожки, уводил от меня зверей, прятал самые вкусные ягоды. Лес не любил меня, потому что знал кто я такой на самом деле. Не скрою, мне нравилось, что что-то знает меня гораздо лучше, чем я сам. В конце концов, мое укрытие отыскали, устроили засаду, и мне пришлось бежать прочь, совершенно неготовым. Внезапно лес помог мне, дал одежду, — костлявыми пальцами он провел по своей меховой мантии, — скрыл мое лицо и подарил истинное чудо спасения от всех моих бед. И тогда я понял, что могу дарить спасение и другим. Тем, кто, как и я когда-то, хочет скрыться.

У Жени на языке вертелся вопрос о том, от кого же скрывался Лесоцарь, но почему-то ей совершенно не хотелось знать ответ.

За время, что они говорили, деревья вокруг изменились, превратившись в высокие, стройные березы без листьев. Земля потемнела, и казалось, что в одно мгновение наступил промозглый ноябрь. Но холодно не было, только сердце тревожно леденело в груди.

Заячья Маска не собирался сидеть сложа руки, дожидаясь утра и когда Рыбак более-менее придет в себя. Уложив пленника спать, он вернулся к Реке. В полутьме, освещаемой Белыми рыбами, он бродил вдоль берега. Где-то вдалеке слышались возбужденные и возмущенные крики Рыбака, вблизи же едва слышно журчала вода. Хотелось спать.

Дневные рассказы о судьбах лесных жителей нагнали на Заячью Маску тоску. Он не мог не думать об этих поломанных жизнях и не мог не вспомнить себя самого. Заячья Маска не жалел себя, но если бы была возможность вернуться назад, он сделал бы что угодно, чтобы никогда не приходить в это место. Потом он подумал о Жене, об этой резкой, острой на язык девчонке и искренне любящем ее, отважном до безумия пареньке. Ему было жалко их. Лес спокойно поглотит и эти души.

Отыскать Водоворотик самостоятельно оказалось не такой уж и большой проблемой. Заячья Маска прошелся несколько раз вдоль достаточно ограниченного участка берега, и наконец заметил вдалеке, почти у самого противоположного берега, подрагивающую поверхность воды. Вскоре послышался плеск, и вот новый Водоворотик закрутился на Реке.

К этому времени начало светать, и Заячья Маска решил, что медлить больше не стоит. Он вернулся назад к своему пленнику и разбудил его. К этому моменту Белые рыбы успели совсем исчезнуть. Рыбак сейчас отправится спать и врядли вспомнит о них.

Взгляд Сашки был туманным и одновременно испуганным. По легкому запаху лесной сырости Заячья Маска догадался, что его посещал Лесоцарь. Не было никаких сомнений в том, зачем он приходил.

— Похоже, и тебе есть что предложить Лесу, — ядовито заметил Заячья Маска, еще раз толкая Сашку.

— Отвали, — рыкнул он.

— Лес всё равно получит от тебя, что хочет, — Заячья Маска пожал плечами. — Сам Владыка к тебе приходил, а он умеет убеждать

— Не нужен мне ваш Лес, и его лживые образы. Ладно… куда мы идём? Искать того сумасшедшего старика?

— В этом нет необходимости.

Заячья Маска повёл его за собой обратно к Реке, вручив перед этим очередной бутерброд.

На берегу Саша внимательно вгляделся в водную гладь перед собой и указал на водоворот, который к этому моменту успел увеличиться а диаметре.