в поле под Нипсом, растерзанный неведомой тварью бездны. Тот Рей растворился в манящей глубине Пустоты, что эхом стучала в осколках камня рун в его груди. Тот Рей остался лежать хладным трупом в поместье господина Бальдура.

Пришло и понимание моих снов и видений. Фигура Осиора, фигура моего несчастного, искалеченного учителя, что дрожит в знойном воздухе шамоградской площади, когда я показываю всей империи, на что способен. Не благодаря Эдриасу — на что способен я сам.

Я увидел источник энергии. Безумно вращающаяся, огромная сфера, висящая среди Ничто, она была столь непостижима и столь величественна, что сопротивляться было просто невозможно. Да и не нужно. Я знал, что делать. Просто коснуться, просто установить связь с этой первобытной силой природы, что давала саму жизнь.

Где-то там, далеко, в реальности, келандская молодежь уже запрыгнула в седла заранее подготовленных скакунов, и уже неслась в сторону пленников, дабы оросить землю Степи кровью ее врагов. Но я успевал, должен успеть.

«Глупец…», — услышал я голос старика Йеши, но мне было уже все равно на мнение других людей. Хотя был ли он человеком, если наблюдал сейчас за мной.

У меня есть путь, и я его пройду. Какова бы ни была цена.

Так кто же я?

Глава 15. Степь

Ваки не верил своим глазам. Одинокая фигура всадника, что приближалась к нему, подняла в душе столько боли и воспоминаний, что келандец решил, будто бы уже умер и это лишь — посмертный морок. Столь невероятно было то, что видел его острый глаз. Нет, этого определенно не могло быть! Но если это не ходячий мертвец — а они не ездят верхом — то уж точно, происки врагов. Ваки на таком не проведешь!

— В главный шатер, живо, — рыкнул мужчина на помощника, что отправился с ним в дозор.

— Что случилось? — спросил его подопечный.

— Пусть отправят подмогу. Братьев.

— Братьев?!

— Да! Обоих! Живо! Сюда!

— Но…

— Я сказал живо!

Парень недовольно дернул головой, но потянул за поводья и рванул в сторону стоянки.

Это был морок, Ваки был в этом уверен. А где морок — там и гохринвийские свиньи-колдуны. Нужно выиграть немного времени, прежде чем прибудут братья, Винати и Вирати, лучшие охотники на печатников его клана.

Ладони Ваки предательски вспотели, но келандец все же потянулся за кривым луком и положил на него стрелу. Ветер боковой, но не слишком сильный, он должен попасть…

Дозорный поднял лук, натянул тетиву и отправил снаряд в небо по небольшой дуге. Должен попасть! Обязан! Солнце у него сейчас за спиной, нарушитель может и не заметит, а значит помощью братьев ему и не потребуется.

К ужасу Ваки, нарушитель перед ним коротко взмахнул рукой, и даже с такого расстояния келандец услышал, как зазубренный железный наконечник жалобно звякнул о металл кривой сабли. Проклятье!

Фигура на лошади замерла в двух сотнях футов от него, будто бы чего-то ожидая. Ждал и Ваки. Сейчас время работает на него! Каждая минута! Мужчина выпустил еще несколько стрел, впрочем, с тем же результатом, после чего Ваки понял, что пора переходить к активным действиям.

Всегда атакуй первым — вот наука степи. Если противник ударит пятками по бокам коня и животное возьмет разгон, Ваки просто не успеет отреагировать. Пока его ленивая кляча развернется, пока начнет переставлять ноги — он уже получит удар саблей по спине. Так что нечего бояться. Тем более, вон и братья, и еще несколько воинов, уже скачут к нему на помощь! Вперед!

Издав истошный вопль, Ваки выхватил свою верную саблю и, мотнув головой, чтобы не мешали волосы, что выбивались из-под колпака, рванул лошадь вперед. Кобылка, будто бы почуяв возбуждение хозяина, заржала, а после с несвойственной для нее прытью устремилась к противнику.

Неизвестный всадник тоже привел в движение свое животное, устремившись навстречу дозорному.

Ваки занес свою саблю, готовый рубить, но клинок поймал лишь ветер — противник в последний момент отвернул в сторону. Вспышка боли — Ваки почувствовал, как железо вражеской сабли полоснуло по бедру. Опасная, страшная рана. Опустив глаза, он был готов увидеть, как кровь хлещет по седлу и бокам его лошади, как заливается в мягкий сапог, но вместо этого он увидел только белую отметину, как от удара тупым предметом.

Ударил плашмя?! Этот гохринвиец играется с ним?!

Не успел Ваки потянуть поводья, как мимо с улюлюканьем пронеслись братья-близнецы Винати и Вирати.

Один — маг красных рун, второй — оранжевых, они, как меч и щит, идеально дополняли друг друга в бою, не оставляя проклятым печатникам ни единого шанса.

С ладоней Вирати сорвался рой магических стрел, Винати же прикрывая старшего брата, мигом выставил вперед щиты Ур, делая парочку абсолютно неуязвимыми для простого оружия. Если это на самом деле колдун, то у него отлично получаются щиты Нид и Берк…

Ваки уже предвкушал, как магия одного из сильнейших винефиков клана расправится с колдуном, который посмел… От одной мысли, на какую грязную уловку пошли гохринвийцы, кровь келандца начинала кипеть. Как же морок был на нее похож! Они даже сделали лазутчика визуально чуть старше, но, несомненно, они пытались использовать образ дочери их Великого Шаза.

Магические стрелы почти достигли цели, как перед врагом вспыхнуло бело-молочное облако, а весь рой рассыпался бесполезными магическими искрами. И никаких печатей! Какой мощный амулет!

— Это так вы встречаете гостей? — донеслось до Ваки.

В следующий момент тот, кто выдавал себя за дочь Великого Шаза Тати, спрыгнул на землю, сжимая в руке тяжелую саблю. Присмотревшись, Ваки лишь убедился в том, что перед ним самозванец: сабля была странная, будто бы сделанная мастером, который лишь слышал описание оружия келандцев, но никогда не держал его в руках. Слишком сильное искривление, при этом слишком короткий клинок. Словно неизвестный кузнец пытался выковать что-то, отдаленное похожее на саблю степняков, пригодное в пешем бою даже больше, чем в конной рубке.

Братья переглянулись, после чего дали остальной группе сигнал ждать — а с ними прискакала еще полудюжина человек. Они тут старшие, им решать. Тем более, лазутчик показал, что у него есть боевые амулеты — иначе гохринвиец развеять магию винефика не смог бы. Спешившись, Вирати и Винати сняли с седел свое оружие — короткую саблю и увесистый круглый щит у старшего брата, и шестифутовое копье у младшего.

Ваки лишь довольно оскалился, наблюдая за тем, как винефики молча берут лазутчика в клещи. Сейчас