В то, что я представляла, как долгий и тяжелый путь.

Штаны, в бедрах облегающие ноги достаточно плотно, чтобы не мешать, но свободные в коленях, чтобы не стеснять движений. Хорошие ботинки с крепкими бортиками и не слишком высокими голенищами. Тонкая, но адаптирующаяся под температуру тела и окружения водолазка. Короткая куртка с множеством карманов, внешних и внутренних. Никогда еще не рассматривала рейнджерский костюм с настолько практичной точки зрения. Только теперь довелось оценить дальновидность того, кто его разрабатывал.

– А в чем… в чем вообще смысл этого приказа? Почему отец отправил нас на Землю?.. – Я запнулась, потому что меня вдруг осенило. – Стой, это для того, чтобы спрятать меня на время стыковки с Седьмой?.. Это как-то связано с тем, что меня должны были перевести на Седьмую?

– Я ничего не знаю насчет Седьмой, – мотнул головой Лиам. – У меня есть только приказ, в его первопричины и мало относящиеся к делу подробности меня не посвящали.

– И тебе даже не стало интересно? – не поверила я.

– Ты забываешь, принцесса, что мое любопытство и твое любопытство – разные вещи. Там, где дочери капитана все сходит с рук, бывший маргинал вылетает со станции прежде, чем успевает сказать «Четвертая».

Справедливо.

Мы замолчали. Я заправила одну из выбившихся прядей за ухо, но она тут же вернулась в исходное положение. Я уже ненавидела эту новую прическу.

– Как давно у тебя этот приказ? Когда ты впервые узнал об этой нашей миссии?

– Четыре месяца назад, когда меня утвердили в рейнджеры.

Но ведь с того дня, как Айроуз сообщила мне о требовании капитана Седьмой, прошло от силы три недели…

Я совершенно запуталась в происходящем, и Лиам, похоже, обладал немногим большим объемом информации. Я решила вернуться к тому, с чего все началось. Началось для меня.

– Что ты делал в моей комнате?

– Изучал тебя.

– Звучит несколько омерзительно, – скривилась я, отцепляя последнюю деталь панциря и зашвыривая ее в белую топь. – Впрочем, это и есть омерзительно – рыться в чьих-то вещах по настолько надуманным причинам. Тебя отец впустил?

– Нет, – скромно сказал Лиам. – Сам разобрался.

Мое лицо удивленно вытянулось.

– Но ты ведь…

– Глупый варвар?

Я сникла. На Земле в сравнении с Лиамом глупым варваром была однозначно я.

– Как бы там ни было, это действительно мерзко – вламываться в чужие комнаты.

– У меня был приказ узнать тебя получше, – не особо стараясь оправдываться, сказал Лиам. – Сомневаюсь, что ты отреагировала бы нормально, если бы я просто подошел и спросил тебя о твоих сильных и слабых сторонах.

– Поэтому ты решил, что будет лучше, если ты начнешь следить за мной? Действовать мне на нервы? Копаться в моих чертовых вещах?

– В целом, да. Так я тогда и решил.

– Ты слишком серьезно относишься к приказам.

– На моем месте ты бы и не так беспокоилась.

– Ох, да хватит уже ныть, – не выдержала я. – А что насчет Фирзен? Она же в курсе этой миссии?

– Фирзен? – Он явно пытался вспомнить, где уже слышал это имя. Как будто оно ему мало о чем говорило. – Сестра Кассиуса Штайля…

– Я не спрашивала, чья она сестра. – Резко перебив Лиама, я сочла необходимым уточнить: – Я спрашивала, какие у нее мотивы, чтобы покрывать тебя, удаляя видеозапись с тем, как ты взламываешь дверь моей каюты из коридора.

– О, хм… там были видеозаписи… – как-то смутился Лиам. – О вовлеченности Фирзен Штайль знаю не больше твоего. Никогда не общался с ней лично. Может, она тоже работает на капитана? Мне кажется, у твоего отца чуть ли не для каждого человека на Четвертой уготована какая-то роль.

– Роль? – Метафора показалась мне непонятной.

– На политической арене мира летающих станций, – вдруг широко улыбнулся Лиам. – А ведь знаешь, мне действительно когда-то казалось, что станции – это утопия, лучшее, что может быть у человека, застрявшего на этой планете.

– А сейчас что тебе кажется? – мрачно спросила я.

– На Земле всегда было понятно, кто враг. Каннибалы, пришельцы, стаи одичавших псов, всевозможные природные катаклизмы… Всегда было понятно, с чем нужно бороться, потому что враг – вот он, перед тобой, и он не скрывает своих намерений. – Лиам нахмурился, задумавшись о чем-то своем на мгновение, потер переносицу и вновь уставился на меня. – На станции же ты просто постоянно чувствуешь себя… обманутым. И не знаешь, действительно ли тебе что-то угрожает или это всего лишь порождение твоего разыгравшегося от сытости и благополучия воображения.

Я оставила эти пространные заявления без комментариев и принялась готовиться в путь, однако… я все-таки понимала, что Лиам имел в виду. И, возможно, даже лучше, чем мне бы того хотелось.

– Когда падает звезда, нужно загадать желание, – сказал Касс, протягивая мне флягу с лимонадом. До отбытия станции оставалось еще четыре часа; мы успели обойти старый научный центр и вытащить оттуда несколько сохранившихся носителей с исследованиями по евгенике. – Попробуй.

Я посмотрела на звездное небо со смутным чувством, что сейчас произойдет что-то необыкновенное. Даже более необыкновенное, чем мой напарник, постоянно говорящий о чем-то настолько странном, что это могло либо очаровывать, либо раздражать.

И со своим отношением я уже определилась.

– Когда ты смотришь в бездну, бездна всматривается в тебя, – вдумчиво произнес Касс, не спуская глаз с ночных небес.

– Что? – Я вскинула брови, подумав, что мы опять столкнулись с трудностями перевода.

– Это цитата. Фридрих Ницше, немецкий философ.

Ночное небо и правда напоминало бездну, но с такой ассоциацией находиться здесь было бы слишком неуютно. Мне не хотелось, чтобы в меня всматривались.

– Это вообще профессия – философ? – хмыкнула я.

– Пока твою планету не захватили космические ящеры, почему бы и нет.

Наконец падающая звезда расчеркнула ночное небо длинной белой линией, сияющей ярко, но недолго. Спустя какую-то долю секунды небо выглядело так, словно не понесло никаких потерь. Как будто кто-то решился бы их пересчитать, чтобы в этом убедиться.

– Чтобы все ящерицы передохли? – с небольшой паузой предположила я, отхлебывая немного из фляги. Касс лимонад обожал, а я не понимала. Лимон неприятно ощущался на зубной эмали, сахара, для того чтобы понизить ощутимость кислоты, туда добавляли от души… получалось не очень. Но, в отличие от более практичного и сообразительного напарника, я не удосужилась позаботиться о термосе с какао для себя. Не говоря уже о том, чтобы убедить доктора Вилсона позволить мне взять на Землю что-то несанкционированное. Касс же, казалось, мог уговорить кого угодно на что угодно.