— Очень хорошо, — пробормотал экспериментатор. — Принеси-ка бидон-термос.

Лаборант вышел в лабораторию. Надев толстые перчатки, он притащил тяжелый бидон-термос, откинул крышку. Над широкой горловиной тут же заклубил белесый пар. Китайцу показалось, что принесли горячую воду, чтобы он мог отогреть обмороженные конечности. Поэтому он даже не сопротивлялся, когда лаборант засунул его руку в горловину термоса с жидким азотом, подержал там с десяток секунд.

— Можешь доставать.

Лаборант вытащил руку, над которой теперь дымком поднимался испаряющийся азот.

— Что ты чувствуешь теперь? — спросил Ихара.

Китаец удивленно смотрел на свою руку, он видел, как поднимается пар.

— Я ничего не чувствую, не чувствую тепла, — тихо проговорил он.

Ихара улыбнулся.

— Ставь камеру, — приказал он лаборанту.

Тот торопливо установил в холодильной камере треногу. Аппарат затрещал, снимая финальную часть опыта. Ихара для начала постучал по руке китайца рукояткой скальпеля. Звук раздался такой, будто стучали по камню. Рука в жидком азоте замерзла на всю глубину, течение крови в ней замерло. Превратившаяся в лед кровь разорвала ставшие хрупкими, как стекло, сосуды. Ихара отлично знал, что теперь, после разморозки, рука уже никогда не восстановится. Он работал теперь «на камеру», начальству следовало предоставить в отчете эффектные кадры.

— Завяжи ему глаза и подай мне молоток, — сказал он лаборанту.

Тот завязал глаза китайцу полоской черной материи и подал то, что просили, обычный молоток. Ихара занес его и с силой обрушил на замороженную руку. Та разлетелась крупными осколками, словно была сделана из мрамора. Кадры получились и в самом деле впечатляющими, но физиологический эффект оказался совсем иным, чем тот, на которые рассчитывал экспериментатор. По представлению Ихара, подопытный не должен был ничего почувствовать, остаться сидеть так, словно ничего не произошло. Но китаец взвыл от боли, рванулся с места, лаборант попытался его схватить, повязка слетела с глаз. Подопытный увидел лежащую на полу собственную кисть с отколотыми пальцами. Вой от боли перерос в вой ужаса. Несчастный, вероятно, сошел с ума. Он набросился на лаборанта. Справиться с безруким подопытным особого труда не составило. Его повалили на землю. Ихара схватил шприц с синильной кислотой и вколол дергающемуся китайцу в шею, тот практически мгновенно затих. Опыт провалился, как показывала реакция испытуемого, боль он почувствовал, хоть разрушение плоти произошло в полностью замороженной руке. Скорее всего боль передавалась по кости.

Ихара остановил камеру. В запасе у него имелся еще один опыт — определить на практике силу проникновения пули в человеческое тело. Он собирался одну группу «бревен» одеть в зимнюю военную форму, другую — в летнюю. Затем построить в две колонны, после чего выстрелить в спины замыкающим. По его предварительным расчетам, зимняя форма уменьшила бы число погибших на одного человека.

Генерал Сиро Иссии неторопливо прогуливался по парку, разбитому возле синтоиского храма в жилом поселке «Отряда 731». Ихара так же неторопливо шел рядом со своим начальником. Хотя храм был возведен не очень давно, парк возле него казался старым. Строители посадили здесь — в степи уже зрелые сосны, специально доставленные сюда из Японии. Песчаные дорожки петляли возле больших камней, тоже привезенных морем. Это был как бы небольшой уголок Японии, где глаза непривыкшего к степным просторам человека могли бы отдохнуть на знакомом пейзаже.

— В Токио уже цветет сакура, а здесь еще лежит снег, — сентиментально вздохнул генерал.

— Великолепное зрелище — цветущая сакура, — негромко отозвался Ихара. — Когда я был еще совсем маленьким, мы с родителями выходили в наш сад…

Ихара тревожился, генерал пока не заговаривал о деле. А сентиментальное вступление обычно не предвещало ничего хорошего.

— Я прочитал ваши отчеты о последних опытах, — внезапно сменил тему Сиро Иссии.

— Хотелось бы услышать ваше мнение.

Генерал смотрел на причудливо изогнутые стволы сосен.

— Кое-что интересно. Скажем, эксперимент с отрубленной головой. Но какое практическое значение он имеет?

— Ваше превосходительство, фундаментальные исследования никогда не приносят мгновенной пользы.

— После совещания у меня состоялся разговор с командующим Квантунской армией. Вы сами знаете, что в связи с войной в океане основные средства выделяются подразделениям, воюющим там, а также флоту. Но командующий Квантунской армией все равно готов выделить дополнительное финансирование для нашего «отряда». Его в первую очередь интересуют способы выживания наших солдат в здешних суровых условиях. Японцы не приучены к местному резкоконтинентальному климату. Проблема по вашей части, так что думайте и внесите в ближайшие дни свои соображения. Лишнее финансирование «отряду» не повредит, особенно на фоне сокращений, которые планируют в министерстве.

— Я подумаю об этом, — пообещал Ихара.

— Теперь же перейдем к попытке побега при проведении эксперимента на полигоне. Как вы могли допустить такое? — В голосе Сиаро Иссии зазвучали железные нотки.

— Я признаю свою ошибку, ваше превосходительство. Но есть и объективные причины. Психологи, проводившие исследования в тюрьмах, лагерях для военнопленных, утверждают, что есть особенная категория — люди патологически склонные к побегу. Что-то вроде мании. В своем роде это даже можно назвать сумасшествием. Человек не может смириться с заключением. Что с ним ни делай, он будет совершать попытки вырваться на волю.

— И вы хотите сказать, что столкнулись именно с этим явлением? — вскинул брови генерал.

— Да, господин генерал. Именно это я и имею в виду.

— Мы делаем все, чтобы подавить волю к сопротивлению у «бревен», — нахмурился генерал. — Если вы уверены в том, что эти белые иностранцы не оставят своих попыток, то используйте их как расходный материал в своих ближайших опытах. Лишите их жизни или возможности передвигаться. Отморозьте и ампутируйте конечности. Кстати, я недавно читал любопытную книжку, в ней описываются старинные китайские пытки. Вы слышали о пытке «человек-свинья»?

— Не приходилось, — сознался Ихара.

Даже если бы он знал о такой пытке, то подыграл бы Сиро Иссии. Начальство не любит, когда подчиненные более образованны, чем они сами.

— Человеку в древности отрубали ноги по колено и руки по локоть, затем прижигали культи и давали возможность залечить раны, после чего помещали этот голый человеческий обрубок в бамбуковую клетку. Наказанный понемногу учился ходить на оставшихся четырех обрубках, ел из корыта, как свинья, ходил под себя. Так расправлялись с теми, кто слишком много мнил о себе. Психика «человека-свиньи» менялась стремительно, он и в самом деле превращался в грязное животное. Думаю, нечто подобное быстро произойдет и с вашими «бревнами» с маниакальной тягой к побегу. Ну, а потом используете их при испытании отравляющих веществ на полигоне. Их даже привязывать не придется. Вот так мы и покончим с расшатыванием режима полного подчинения в корпусе «ро».