— Любопытно и справедливо, — проговорил Ихара. — Китайцы знают толк в пытках. Но посмею вам возразить. У меня насчет этих непокорных «бревен» есть другие планы. Я придумал еще один способ заставить их принести пользу Японской империи. И этот способ укладывается в вашу беседу с командующим Квантунской армией.

Сиро Иссии остановился, внимательно посмотрел на Ихара. Он знал, что начальник отдела не решился бы сейчас на пустопорожнее предложение. Значит, его голову и впрямь посетила нетривиальная идея.

— Готов выслушать, — согласился генерал. — Но порядок среди «бревен» в корпусе «ро» должен быть восстановлен. Это однозначно.

— Я и это предусмотрел.

— Так в чем же суть вашего предложения? — поинтересовался генерал.

— У всех наших опытов есть один недостаток, — решился признаться в таком упущении Ихара.

— Возможно и такое.

— Мы помещаем «бревно» в экстремальные условия, но при этом лишаем возможности к сопротивлению этим условиям. Я не слишком путано говорю?

— Что вы, вполне доходчиво. Вы имеете в виду, что, поместив «бревно» в холодильную камеру, нужно дать ему охапку хвороста и посмотреть, каким образом он добудет огонь голыми руками?

— Вы очень точно это подметили, ваше превосходительство, — льстивой улыбкой залучился Ихара. — С одной стороны, мы лишаем «бревна» воли к сопротивлению, с другой, хотим получить на выходе практические рекомендации по выживанию. Конечно, клиническую картину только и возможно получить такими методами. Но условия эксперимента следует расширить. Скажем, за человеком гонится стая голодных собак. В этой ситуации он мобилизует силы, побежит так быстро, как никогда раньше не бегал. Вероятно, даже установит мировой рекорд. Или же сумеет взобраться без альпинистского снаряжения на неприступную скалу. Добудет, как вы верно сказали, огонь голыми руками.

— Идея неплохая, — усмехнулся генерал, уже представляя, как он станет говорить те же слова командующему Квантунской армией, выдавая их за свои мысли.

— Если некоторые наши «бревна» имеют склонность к побегу, то почему бы им не дать возможность убежать? Они люди других культур, других цивилизаций. У них есть определенный опыт выживания в экстремальных условиях, они мобилизуют свои силы, сами того не желая, откроют нам свои секреты и умения. Я предлагаю спровоцировать контролируемый побег. Пусть его участники не подозревают, что мы специально дали им вырваться «на свободу».

— Теоретически звучит правильно. Но как вы представляете себе практическую сторону эксперимента? — генерал наморщил лоб. — Понравившаяся ему затея теперь показалась невыполнимой. Одно дело положить в холодильную камеру охапку хвороста, другое — выпустить «бревна» на свободу.

— Позвольте пояснить, я готовился к нашему разговору.

Ихара подошел к одному из камней сада, смахнул с плоской вершины кристаллики инея и положил на нее папку, раскрыл ее. Внутри оказались четыре фотографии и листы бумаги, исписанные мелкими иероглифами.

— Это те самые, склонные к побегу «бревна»? — спросил Сиро Иссии.

— Да, уникальные в своем роде «бревна», они годятся для такого эксперимента. Я навел справки, сделал запросы. У меня теперь есть информация об их прошлом. — Ихара взял в руки одну из фотографий. — Николай Галицкий, в прошлом поручик, участвовал в Белом движении. Выходил из России в так называемом Ледовом походе, когда зимой остатки войск пересекали Байкал по льду…

Следом Ихара взял в руки фотографию Ричарда Кебича. Из его комментариев генерал узнал, что американец до войны работал в полярной авиации на Аляске. Так что вполне обладал навыками выживания в экстремальных условиях. На третьей фотографии был изображен летчик Ямадо.

— Он же японец, — удивился генерал.

— Но ему удалось убежать из американского плена. К тому же Ямадо бывший камикадзе, воспитанный в презрении к смерти.

— Согласен с вашим выбором. Кто же четвертый кандидат на контролируемый побег?

Ихара взял в руки фотографию буддийского монаха.

— Тибетский монах по имени Чунто обладает феноменальным умением управлять процессами, протекающими в его организме.

— Это вы узнали с его слов? — скептически улыбнулся генерал.

— Не только. Он остановил у себя рост волос, в этом я убедился сам. Монах должен ходить с бритой головой, а лезвия у нас не разрешены режимом. Вот он и сумел таким образом выйти из положения. Представляете, какие возможности будут у этой четверки проявить свои способности к выживанию? И они поделятся с нами своими наработками, даже не подозревая об этом. Мы дадим им возможность совершить побег. Беглецы не будут знать, что все подстроено. Они уйдут километров на двадцать, а мы будем их гнать дальше и дальше.

— Каким же образом вы собираетесь сделать побег контролируемым? Откуда мы узнаем, что с ними происходит? — задавал закономерные вопросы Сиро Иссии.

Но ответы у Ихара имелись, он и в самом деле подготовился к разговору.

— Один из беглецов уже завербован мною, согласился сотрудничать. Он и станет нашим информатором.

— И кто же он? — генерал с интересом рассматривал фотографии, хотел сам догадаться, но боялся ошибиться.

— Вот этот, — указал Ихара на одну из фотографий.

— Отличный выбор, — похвалил Сиро Иссии. — Я на него никогда бы не подумал, значит, и остальные не заподозрят в нем завербованного. Когда можно будет приступать?

— Хоть завтра. Я все уже подготовил.

— Значит, завтра все и произойдет, — кивнул генерал.

* * *

Те несколько дней, в течение которых Николая оставили в покое, он использовал по максимуму. Отдыхал, занимался спортом. Короче говоря, «восстанавливал форму». От каждой ночи он урывал по нескольку часов на заточку супинатора, поспать можно было и днем, когда охрана находилась в корпусе. Теперь супинатор был заточен идеально, с двух сторон, и острие у него имелось. Галицкий даже изготовил что-то вроде ручки, туго обмотал тупой конец металлической пластины бинтом. Самодельный нож он прятал в рукаве — в распоротом двойном шве. При большом желании во время обыска его бы обнаружили, но никому и в голову не могло прийти, что в тщательно охраняемом корпусе «ро» заключенный способен из подручных материалов изготовить нож. Во всяком случае, такого раньше не случалось.

Еще около часа от ночи Николай отрывал на общение с Ричардом и камикадзе Ямадо. О ноже пока им не сообщал. Тему общего побега не поднимали, ведь казалось невероятным, чтобы их вновь куда-нибудь повезли всех вместе. Поэтому планы побега каждому приходилось строить самостоятельно…

Галицкий лежал на топчане и дремал, надеясь, что еще на один день его оставят в покое. Солнце светило прямо в маленькое окошко под самым потолком, его свет пробивался даже сквозь плотно закрытые веки. В коридоре послышались шаги. Николай встрепенулся. Дверь камеры открылась сразу, без предупреждения через «кормушку». На пороге стоял Ихара и улыбался краешком губ. Словно хотел сказать, что время твое пришло и теперь тебе не избежать смерти. Но вместо этого прозвучало: