– Что здесь происходит? – важный голос достаточно молодого и амбициозного парня возвещает о том, что это ещё не конец.

Из-за того, что Глеб скрутил громилу, он оказывается первым подозреваемым в нарушении закона и всей этой заварушки. Какие-либо объяснения о том, что именно здесь произошло, молодые парни в погонах не желают слушать.

– Всех в отделение до выяснения обстоятельств. И шлендру прихватите, давно на этой трассе девочки не стояли!

Ахнув вслух, я осматриваю себя с ног до головы, понимая, за кого меня приняли. Ну, конечно, полупрозрачная блузка, пуговки, застегнутые через одну. Повернув голову к окну машины, смотрюсь, словно в затемнённое зеркало, и мои брови взлетают вверх. Волосы всклокочены, тушь размазана и жалкие остатки помады буквально кричат о моем плачевном состоянии.

– Выбирайте выражения, это моя сестра, – слышу голос Глеба.

Не удержавшись, начинаю заливаться смехом, понимая абсурдность ситуации.

– Так, грузите этих двоих в машину, – командует полицейский.

Глеб, кажется, только теперь осознает сложившуюся ситуацию.

– Командир, сомневаюсь, что это хорошая идея. Давайте, я представлюсь, а потом будем решать, кого в отделение…

– В отделении и представишься, – стоит на своём мужчина.

Глеб хмурится, но не спорит. Взяв меня за руку, он направляется к полицейской машине.

– Маш, ты чего вообще из машины вышла? – уточняет тихо, но серьезно.

– Прости! Я переживала! Ты видел, какого этот придурок размера?! А вы начали ссориться…

– И ты решила встрять между нами? – усмехается он и добавляет. – Переживала, говоришь? Запомни, малыш, если бы сила измерялась размером, то королём зверей был бы не лев, а слон!

Глава 20

Глеб

Вот пойди пойми эту девчонку! То она юлит и выкручивается, демонстрируя не слишком умелую попытку заморочить мозги тем, кто ее слушает. То пытается встать мне на защиту. Подумать только! Она же всерьез решила, что может помочь!

Несмотря на абсурдность ситуации и далеко не самое приятное положение дел, не могу сдержать довольной улыбки. Меня давно ничего так не трогало и не умиляло. А может – и вообще никогда.

Не верится, что это все происходит именно со мной. Привык к совсем другим отношениям. Ирина, да и те женщины, что были до нее, предпочитали зависеть от меня. Они и помощь принимали с легкостью и вообще не отказались бы существовать за мой счет. Я считал это вполне естественным: мужику ведь положено содержать своих близких и решать их проблемы. Но как приятно оказаться с другой стороны!

Все-таки Маша не перестает удивлять. И как ей такое в голову пришло? Ведь не побоялась сунуться к этому бугаю. На что рассчитывала, интересно? Драться с ним что ли собиралась?

Ржу уже в голос, чем вызываю явное недоумение и неодобрение дежурного. Он хмурится, окатывая меня ледяным взглядом, но почему-то молчит. Плевать. Адвокат уже едет, так что опасаться мне нечего. И кем бы ни оказался этот нахрапистый тип, что впечатался в нашу машину, я уверен, что проблема очень скоро решится. И не с такими справлялись.

А вот Маша выглядит взволнованной. Теребит сплетенные в замок пальцы, ерзает на сиденье, то и дело поправляет волосы. Щеки раскраснелись, дышит часто и рвано. Будь мы одни, и если бы не случилось этой дурацкой аварии, подумал бы, дело именно в том, что произошло в машине. Но как бы ни было приятно так считать, понимаю, у волнения девушки другая природа. Маша ведь не знает, что подобные дела у Медведевых решаются по щелчку пальцев.

Милая моя… Смотрю на подрагивающие губы, и жар, покинувший было тело, снова обжигает. Нам в самом деле все время кто-то мешает. Или что-то. Но от этого хочу девочку не меньше. А теперь, встретив еще такую трогательную заботу с ее стороны, и вовсе теряю голову.

Это плохо. Несвоевременно и неуместно, вот только влюбленности в сводную сестрицу мне сейчас не хватало! И вроде бы умею я управлять чувствами, запирать их куда подальше и подчиняться голосу рассудка, когда это в самом деле нужно. Умею – но не хочу. Никогда не был любителем сладкого, но сейчас вязну в пáтоке ее внимания. Как мальчишка, жду, когда мы снова останемся одни, и никто не сможет помешать. Мечтаю оказаться в постели с ней, и не выбираться долго-долго. Пока не утолю этот сумасшедший голод, не испробую ее во всех мыслимых и немыслимых позах. Чтобы пропиталась, пропахла мной, ни о ком другом думать не могла.

Маша вздыхает, обнимая себя руками. Только сейчас замечаю, как поглядывает на нее дпс-ник через зеркало заднего вида. Теперь уже я хмурюсь, ругаясь себе под нос. Сжимаю кулаки, с трудом сдерживаясь, чтобы не заехать за такие откровенно осоловелые взгляды. Сквозь полупрозрачную ткань блузки видно почти все. Даже родинку над правой грудью, чуть ниже ключицы. Не говоря уже о темно-розовых вишенках сосков. Стягиваю пиджак, набрасывая его девушке на плечи. Запахиваю полы. Она тоненькая совсем, хрупкая, дважды может им обернуться. Но это и хорошо, по крайней мере, никто пялиться не будет. Никто, кроме меня.

На ощупь нахожу ее ладошку, сжимаю покрепче. Пальцы ледяные, замерзла совсем, да и нервничает, хорошо хоть дрожать не начала. Одариваю водителя свирепым взглядом через то же зеркало, всем своим видом сообщая, чтобы даже дышать в ее сторону не смел. На куски разорву, если глянет так еще хоть раз, – и плевать на последствия!

– Командир, долго еще? – цежу сквозь зубы, притягивая девушку ближе к себе. – Мне на работу пора, а не по отделениям раскатываться.

Маша вздрагивает, бросая на меня испуганный взгляд.

– Глеб, ты что? Нельзя так… – едва шевелит губами, чтобы услышать мог только я. Смешная и наивная. И сердце снова заходится от сумасшедшей нежности к ней. Ничего, малышка, потерпи, скоро все закончится.

Адвокат умудряется оказаться в отделении раньше нас, и я в очередной раз убеждаюсь, что отец умел подбирать персонал. Умеет – поправляю сам себя. Все же Маша права, надо следить за своими словами. И за мыслями тоже. Слишком рано списывать старика со счетов, мне еще учиться и учиться у него. И отчаянно хочется верить в то, что такая возможность предоставится.

Гоню прочь невеселые мысли, пожимая руку Горенко. Оказывается, он не только поспешил приехать, но и успел решить проблему. Понажимал на нужные кнопки, сделал какие-то звонки. Я не вникаю, лишь посмеиваюсь над очевидным шоком на лице дежурного. Тот явно такого не ожидал, похоже, нацелен был задержать нас здесь подольше. Хорошо, что не