Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эту половинку зовут Скай. Он самый популярный и самый привлекательный парень школы. За ним бегала толпа девчонок, пока они не узнали, что совсем его не привлекают. Хотя его ориентация даже сделало его еще более известным, и теперь каждый мечтал сфотографироваться с Кристофером и Скаем.
Сегодня у Ская был День Рождения, поэтому Стюарт хотел сделать этот день особенным. Еще за две недели до дня рождения он заготовил вечеринку и заказал в интернете гитару, о которой так мечтал его парень. Правда, ему пришлось сэкономить на школьных обедах, но это стоило того, чтобы увидеть реакцию возлюбленного.
Придя в школу, Кристофер набросился на Паркера с теплыми объятьями и поздравлениями. Скай был очень рад приходу Стюарта, поэтому вовлек того в легкий поцелуй.
— С Днем Рождения, милый! Сегодня твой день, и я обещаю, что не разочарую тебя, — Кристофер вытащил какую-то открытку из портфеля и отдал ее Скаю, всматриваясь в его голубые глаза.
— Это мне? — удивленно спросил Паркер, не ожидая получить такой мини-подарок, и взъерошил светлые волосы.
Все дело в том, что Скай никогда не говорил о своём дне рождении. И, как ни странно, никто в школе не знал, когда у «знаменитости» большой праздник. Дело не в том, что ему хотелось, чтобы кто-то сам угадал дату, а в том, что Скай не любил прелюдий и предпочитал праздновать этот день в более узком кругу. Несмотря на то что Стюарт был его парнем, Паркер ни разу не упомянул об этом, поэтому был сильно удивлен, увидев открытку.
На вопрос «это мне?» Стюарт ничего не ответил и попросту дожидался реакции своего парня, который медленными движениями открывал сюрприз.
«Сегодня вечером, в 20:00, на Силвер Лэйк.
Кристофер».
В какой-то момент на лице Паркера появилась легкая улыбка, выражающая радость. Скай взглянул на своего парня и спросил:
— Ты серьезно? Откуда ты знаешь?
— Просто у тебя самый внимательный парень на свете, — ответил Стюарт, после чего рассказал историю о том, как долго и мучительно он разыскивал дату рождения Ская.
Временами Паркер поражался смышленостью Кристофера, который за столь короткое время провернул целую операцию. В глубине души он был даже рад, что все так обернулось. Ну, кто откажется от романтического ужина?
Парни еще раз обменялись поцелуями и решили пойти на занятия. У Ская была химия, у Кристофера — алгебра. Сидеть в разных кабинетах не было хорошей идеей, потому что Паркер временами ревновал Кристофера к другим, весьма привлекательным парням.
Но сегодня счастью Ская не было предела: он даже решил прогулять химию и успел позвонить родителям, чтобы сообщить радостную новость.
Родители Ская давно знали, что их сын нетрадиционной ориентации, и приняли это весьма спокойно. Сначала, конечно, были расстроены, что у них не получится женить своего сына на дочке известного миллионера, а по совместительству и близкого друга семьи. Еще с детства их дети дружили и заключили сделку, что через двадцать лет поженятся. Но лет в четырнадцать Скай начал замечать кардинальные перемены в себе, и поддержка родителей и друзей помогла ему выбраться из капкана и жить обычной жизнью.
Родители Паркера обрадовались, когда узнали, что у их сына сегодня романтическое свидание. Они были на эмоциях и решили позвонить родителям Кристофера, с которыми они были на короткой ноге.
Кто же знал, что это плохо кончится!
После школы Кристофер, как обычно, возвращался домой в хорошем расположении духа. Мысли о предстоящем свидании грели юношескую душу, наполненную любви и теплоты. В плеере играла песня «I’m fucking gay», солнце пекло в голову, в которой вертелись мысли о его судьбе.
Когда Кристофер осознал, что он гей, то ему тут же хотелось стереть себя с лица земли, чтобы не позорить своих родителей, ведь он знал, что они против всего этого. Как-то раз они семьей смотрели передачу про нетрадиционные браки, так его родители так завелись:
«Они портят весь свет и как их вообще земля носит!»
Тогда Стюарт решил, что будет скрывать от родителей свою тайну.
Когда Скай оказывался у него дома, то они изображали друзей, поэтому никто ничего и не подозревал, а вот когда они лежали на кровати в комнате Кристофера, то можно было ничего не скрывать. Нет, ну, а что? Предлог был весьма сильным: подготовка к контрольной по математике.
Стоя на пороге родного дома, Стюарт искал в своем портфеле ключи от входной двери. Но в этот момент как будто случилось чудо, и дверь сама распахнулась, предоставляя возможность пройти вовнутрь. На пороге стояла мама с грозным выражением лица, а где-то в дали комнаты сидел отец с газетой в руках. Казалось, Кристофера ждал серьезный разговор, ведь обычно его встречают с распростёртыми объятьями, а сегодня такого не случилось. Мать стояла с кухонным полотенцем в руках, в ее глазах читалось презрение к родному сыну, который вот уже пять минут оббивает пороги родного дома в полном недоумении.
— Что-то случилось? — решив начать разговор первым, спросил Кристофер.
На этот вопрос у матери, казалось, выкатились глаза из орбит, а внутри было столько злости, что ее хотелось выплеснуть наружу немедленно. Сейчас миссис Стюарт готова была наброситься на своего сына за такие глупые вопросы, ведь в ее понимании должно быть очевидно, что происходит что-то неладное.
— Ты меня спрашиваешь, случилось ли что? Да это я должна спрашивать! Долго ты собирался с отцом скрывать о нас это?! — мать Кристофера сорвалась на крик, который был таким громким и противным, что заставил отца парня оторваться от газеты и посмотреть на происходящее.
— Скрывать что? — пребывая в недоумении, спрашивал Кристофер.
В этот момент миссис Стюарт была готова взорваться, правда. Она поставила руки в боки и начала ходить по комнате, поминутно вырисовывая полотенцем некие узоры в воздухе и нагоняя нервную обстановку в гостиной. Отец все также продолжал сидеть в кресле и не желал принимать во всем этом участие. Сейчас казалось, что он вообще не член этой семьи. Он понимал, в чем дело, просто не хотел принимать чью-либо сторону, ведь считал обоих правыми, поэтому просто наблюдал за всем этим как третье лицо.
— Мам, скрывать что? — Кристофер подошел в матери и обнял ее за плечи.
— Свою ориентацию, сынок. Почему ты от нас это скрывал? — уже сбавив тон, молвила мать.
В этот момент внутри все перевернулось. Кристофер вовсе не так
