Десять ламп. С самосветами внутри. Каждый закрыт металлической решеткой.

Шаллан моргнула, испытав потрясение:

– Это же фабриаль.

Убийца взмыл в воздух. Каладин последовал за ним, лучась буресветом.

– Как идет отступление? – заорал Далинар, пересекая плато. Ребра у него дико болели, полученная до этого рана была немногим лучше. Вот буря! Сражаясь, он ее почти не чувствовал, но теперь боль ярилась. – Кто-нибудь, добудьте мне сведения!

Письмоводительницы и ревнители появились из ближайших покосившихся шатров. Повсюду раздались громкие возгласы. Ветер усиливался – передышка, недолгое затишье подошли к концу. Им надо бежать с этих плато. Немедленно!

Далинар достиг Адолина и помог юноше подняться. Ему здорово досталось – весь в синяках, одежда изодрана, взгляд затуманенный. Он напряг правую руку, поморщился от боли и аккуратно ее расслабил.

– Преисподняя! – выдохнул Адолин. – Этот мостовичок в самом деле один из них? Сияющий рыцарь?

– Да.

Удивительно, но принц улыбнулся с явным удовлетворением.

– Ха! Я знал, что с ним что-то не так.

– Ступай, – велел Далинар, подталкивая сына. – Надо переместить армию на два плато в том направлении, где ждет Шаллан. Иди туда и организуй все. – Он посмотрел на запад; ветер усилился, и с ним то и дело налетал дождь. – Времени мало.

Адолин крикнул мостовикам следовать за собой, и они повиновались, помогая своим раненым, – хотя, к несчастью, им пришлось бросить павших товарищей. Несколько человек несли осколочный доспех Адолина, который, похоже, полностью истощился.

Далинар заковылял на восток через плато, двигаясь так быстро, как только мог в таком состоянии. Он искал… Да. Место, где оставил Храбреца. Конь фыркнул, тряхнул мокрой гривой.

– Спасибо тебе, старый друг, – сказал Далинар, протянув руку к ришадиуму. Невзирая на гром и хаос, жеребец не сбежал.

В седле князю стало куда легче, и в конце концов он разглядел, что армия Ройона течет на юг организованными рядами. Он позволил себе вздох облегчения при виде их упорядоченного марша; большая часть армии уже перешла на южное плато, и до круглого им оставалось пересечь всего одно. Чудесно. Он не помнил, куда послал капитана Хала, но, поскольку сам Ройон пал, князь опасался, что армию охватил хаос.

– Далинар! – окликнул кто-то.

Он повернулся и обнаружил совершенно неуместное зрелище: Себариаль и его любовница сидели под навесом и поедали сушеные фрукты с блюда, которое держал перед ними растерянный солдат.

Союзник отсалютовал Далинару чашей с вином.

– Надеюсь, ты не возражаешь, – сказал он. – Мы посягнули на твои припасы. Их как раз несло мимо, прямиком к роковому концу.

Черный Шип уставился на них. В руках у Палоны был роман, и она читала.

– Ты это организовал? – спросил Далинар, кивком указывая на армию Ройона.

– Тут была такая суматоха, – объяснил Себариаль. – Они бродили туда-сюда, орали друг на друга, плакали и стенали. Очень поэтично. Я подумал – кто-то должен направить их в нужную сторону. Моя армия уже переправилась на нужное плато. Ты ведь понимаешь, там будет довольно тесно.

Палона перелистнула страницу, почти не обращая внимания на разговор.

– Ты видел Аладара? – поинтересовался Далинар.

Себариаль взмахнул рукой, сжимавшей чашу с вином:

– Он должен уже завершить переход. Найдешь его в той стороне. Повезло, что подветренной.

– Не задерживайся здесь, – попросил Далинар. – Иначе ты покойник.

– Как Ройон?

– К несчастью.

– Значит, это правда, – произнес Себариаль и, встав, отряхнул брюки – они каким-то образом все еще были сухими. – И над кем же я теперь буду насмехаться? – Он горестно покачал головой.

Далинар поехал в указанном направлении. Он заметил невероятное – два мостовика все еще следовали за ним, и им удалось его догнать там, где он задержался с Себариалем. Телохранители отсалютовали великому князю.

Глава Дома Холин сказал им, куда направляется, и прибавил скорости. Вот буря! С точки зрения боли, ехать верхом со сломанными ребрами было ненамного лучше, чем идти. Даже хуже.

Князь действительно обнаружил на следующем плато Аладара, который надзирал за тем, как его армия перетекала на указанное Шаллан. Раст Элталь тоже был там, в осколочном доспехе – из тех, что добыл на дуэли Адолин, – и руководил одним из механических мостов Далинара. Мост опустили рядом с двумя другими, которые пересекали ущелье в таких местах, где с помощью малых мостов это было бы невозможно.

Плато, на котором все они собирались, относительно небольшое, по меркам Расколотых равнин, но все-таки в нем набиралось несколько сотен ярдов в поперечнике. Можно было надеяться, что армии на нем поместятся.

– Далинар? – окликнул Аладар, подъезжая. С его седла свисал огромный бриллиант – похоже, украденный из фабриалевого фонаря Навани, – озарявший мокрый мундир и повязку на лбу, но в остальном великий князь выглядел невредимым. – Что происходит? Мне никто не может толком ответить на этот вопрос.

– Ройон мертв, – устало проговорил Далинар, придержав поводья Храбреца. – Он пал с честью, атакуя убийцу. Я надеюсь, шинца на какое-то время отвлекут.

– Мы победили, – радовался Аладар. – Я разбил тех паршенди. Свыше половины их мертвыми на том плато – возможно, даже три четверти. Адолин справился еще лучше, и, по донесениям, те, что были на плато Ройона, сбежали. Договор Отмщения выполнен! Возмездие за Гавилара свершилось и война окончена!

Он очень гордился. Далинар понял, что не может выдавить слова, которые разочаруют великого князя, и просто смотрел на него в оцепенении.

«Непозволительно, – подумал Черный Шип и ссутулился в седле. – Я должен вести их за собой».

– Это не имеет значения, да? – спросил Аладар чуть тише. – То, что мы победили?

– Конечно имеет.

– Но… разве мы не должны ощущать что-то другое?

– Изнеможение, – пробормотал Далинар, – боль, страдания. Вот что обычно чувствуешь после победы, Аладар. Мы победили, да, но теперь нам надо выжить, чтобы остаться победителями. Твои люди почти перешли?

Аладар кивнул.

– Отправь всех в центр, – велел Далинар. – Пусть прижмутся друг к другу, если придется. Мы должны быть готовы пройти через портал как можно быстрее, как только он откроется.

Если откроется.

Далинар погнал Храбреца вперед, пересек один из мостов и приблизился к плотным рядам солдат на другой стороне. Оттуда он не без труда стал пробираться к центру, где надеялся отыскать спасение.

Каладин взмыл в воздух следом за убийцей.

Расколотые равнины быстро удалялись от него. Мерцали упавшие самосветы, брошенные там, где ветром снесло палатки или где погибли солдаты. Они озаряли не только центральное плато, но и три по сторонам от него, а также еще одно – сверху оно выглядело до странности круглым.