Командиры «гродековской группы» отмечали и правовой статус атамана, особо подчеркивая следующее: «…Атаман Семенов является выборным походным Атаманом всех казачьих войск, и об его праве находиться на территории, освобожденной от большевиков, говорить не приходится, так как Походный Атаман должен находиться среди своих казаков».

Обращение подписали практически все командиры казачьих частей, оказавшихся в Приморье: «Командующий Гродековской группой войск Генерал-Майор Савельев, Начальник первой конной дивизии Генерал-Майор Глебов, Начальник отдельного добровольческого отряда Генерала Корнилова Генерал-майор Петухов, Командир отдельного сводного стрелкового полка генерал-майор Малинин, Командир отдельного стрелкового Маньчжурского Атамана Семенова дивизиона Полковник Главков, Начальник инженерной части Гродековской группы Полковник Вдовенко, командир сводного стрелкового Уссурийского дивизиона Подполковник Белых, командир отдельного личного Атамана Семенова конвойного дивизиона Полковник Буйвид, начальник отдельной Забайкальской бригады Генерального Штаба Полковник Федоров, командир инженерно-технического дивизиона Подполковник Бойко, командир 1-го Забайкальского казачьего полка Полковник Сорокин».

Под угрозой раскола оказался не только военный, но и единый политический «фронт» правых сил в Приморье. Семенов не без оснований мог рассчитывать на поддержку целого ряда организаций, поддерживавших прежде Несоциалистический блок. 23 июня Семенов принял депутатов от различных общественно-политических структур, заявивших о своем полном согласии с позицией атамана по отношению к советской власти. Среди них были депутации: от городской думы г. Никольска-Уссурийского, Союза домовладельцев Никольска-Уссурийского, фракции правых депутатов Несоциалистического съезда, от Братства в честь Иверской иконы Пресвятой Богородицы, от Владивостокского Обновленного общества, от профсоюза Амурского речного судоходства, от Харбинского Общества Воссоздания России и др.

Положение еще более ухудшилось после вооруженного инцидента, произошедшего между «каппелевцами» и «семеновцами» у ст. Раздольная 13–14 июля. Отряд под командованием генерала Малакина и полковника Бековича-Валуйского (около 200 казаков и солдат и 22 офицера), продвигаясь из Владивостока в Гродеково с «захваченным имуществом» (несколько автомобилей, казенные кассы, реквизированные лошади), был остановлен у Раздольной охранными заставами полковника Савчука. Последний руководствовался предписанием генерала Вержбицкого, гласившим: «Осмотреть отряд генерала Малакина и отобрать, согласно приказа Правительства, казенное имущество и все награбленное по дороге, а генерала Малакина, как отрешенного ранее от командования своей частью, арестовать и препроводить во Владивосток для предания суду». Малакин отказался подчиниться и в результате произошло столкновение, в ходе которого 6 человек с обеих сторон были убиты и более 20 ранены. Японские подразделения в Раздольном держали вооруженный нейтралитет. Отряд Малакина был вначале разоружен, причем часть казаков и солдат присоединилась к «каппелевцам», а его командир скрылся в японском штабе. Позже «семеновцев» пропустили в Гродеково, вернув оружие, но изъяв «казенное имущество».

Начинающийся раскол угрожал очень серьезными последствиями для последнего центра Белого движения в России. Поскольку обоюдные уступки оказались неприемлемыми, то преимущество должно было перейти к одной из сторон. Более прочными оказались все же позиции Приамурского правительства, поддержанного «каппелевцами». Итогом почти месячного противостояния стали правительственные указы № № 43, 44 и 46 от 29 июня 1921 г.

В первом из них отмечалось, что для правительства генерал Семенов является только «простым гражданином, не имеющим никакого права именовать себя на территории Правительства Главнокомандующим и вмешиваться в распоряжения Правительства и верховной власти», поэтому все изданные им приказы в качестве Главкома считались «ничтожными», а те, кто подчинялся им, объявлялись правонарушителями. Все производства в чин выше полковника, сделанные Семеновым как в Забайкалье, так и в Гродеково, считались «ничтожными» (правда, признавалось производство в чины «до полковника»). Так, например, отказался от чина генерал-лейтенанта В. М. Молчанов, будущий командующий Белоповстанческой армией на Дальнем Востоке. Развернутые обвинения «в государственных преступлениях» предъявлялись Семенову в отношении его деятельности еще с 1918 г. (что дополнительно подчеркивало правопреемственность Приамурского правительства от Российского правительства Колчака).

Атамана обвиняли «в гибели национального дела в 1918 г.» из-за несвоевременного признания власти Верховного Правителя России, саботирования мобилизационных мероприятий для фронта, распространении оппозиционной Омску пропагандистской литературы. Отдельными пунктами ему ставили в вину: «Безрассудный террор и бесконечные, под видом реквизиций, грабежи частных и государственных грузов, повлекшие за собой полный развал государственности»; «гибель от голода многих тысяч русских жизней, которые могли бы быть спасенными за счет десятков миллионов рублей золотого запаса (данное обвинение легче было бы объяснить только «присвоением» части золотого запаса» и «желанием ради достижения исключительно своих честолюбивых замыслов и власти отторгнуть в пользу одной из иностранных держав, по его предложению, русской территории»).

Указом № 77 от 20 июля 1921 г. за «предательское соглашение, заключенное с врагами русского населения – шайками китайских разбойников», – Семенов объявлялся «государственным преступником перед русским народом». А 6 июля 1921 г. Семенов был лишен еще одной своей официальной должности. Конференция казачьих представителей постановила снять с него полномочия Походного атамана Дальневосточных казачьих войск, отказавшись, тем самым, от идеи создания единого антибольшевистского казачьего фронта в крае. Показательны оценки действий атамана, данные т. н. Комитетом Спасения Русского Дальнего Востока, опиравшемся на эсеровские группы (см. приложение № 15.)[1060].

Таким образом, с начала лета 1921 г. политический курс «Меркуловского правительства» формировался не только под воздействием установок «Несоциалистического съезда», но также и с учетом других небольшевистских структур, будущего «Демократического союза». Правительству и армии невозможно было игнорировать ту немалую одиозность, которую имела в Приморье личность атамана Семенова, олицетворявшего для многих образ агрессивной и неуправляемой «атаманщины», казачьей «вольницы», неспособной к компромиссам. В эмиграции считалось, что причиной разногласий Меркуловых и Семенова стало разное отношение к перспективе возобновления боевых действий с ДНР. Также и сам Семенов писал в своих мемуарах, что «Меркуловы, захватив власть в городе, объявили себя правительством и заявили о прекращении вооруженной борьбы с большевиками и о решении правительства заняться устройством мирной жизни Приморской окраины. Что касается меня, то мое желание продолжать вооруженную борьбу с красными было выставлено как преступное стремление к пролитию братской крови…»[1061].