Весьма выразительно и кратко высказал обобщенное отношение к атаману Семенову со стороны «каппелевцев» бывший начальник Ижевской отдельной стрелковой бригады (в 1919 г.), начальник гарнизона Владивостока в июне 1921 г. генерал-майор В. М. Молчанов: «…Атаман Семенов… хотел приехать в Приморье, но мы это не поддержали. Он бежал от нас из Читы, и мы совершенно не хотели его видеть во Владивостоке. Мы в нем не нуждались, и мы все перестали признавать его Верховным Правителем и преемником Колчака»[1062].

Примечательно, что в противостоянии Семенову говорилось даже о возможном взаимодействии с войсками ДВР. В начале июня в крае стали распространяться слухи о якобы имевшей место инициативе начальника гарнизона г. Никольска-Уссурийского, бывшего командира 2-го Сибирского стрелкового полка генерал-майора И. С. Смолина, проводившего переговоры с делегацией ДВР из Анучино. Последней предлагался план «мирного слияния войск ДВР с войсками каппелевской армии», при условии, в частности: «полной ликвидации Семенова и его войск», «скорейшей эвакуации японских войск из Приморья», «снятия погон и знаков военного отличия», «недопущения работы Несоциалистических организаций», «восстановления Народного Собрания». Однако данные предложения оказались слишком «смелыми» и даже не рассматривались в качестве приемлемых. А 30 июня генерал Смолин выступил с официальным опровержением подобных сведений, заявив в приказе по гарнизону: «Разговор… относительно каких-то соглашений и совместных действий с партизанами Анучино и войсками ДВР против Семенова… от начала до конца является сплошным злостным вымыслом с целью подрыва доверия в армии и населении к Правительству и поставленному им старшему командному составу»[1063].

Правда и простого недовольства прошлогодними (летом – осенью 1920 г.) уступками Семенова «общественности» было недостаточно для того, чтобы принять его в качестве носителя «верховной власти». Атаман категорически настаивал на срочном переходе к военным действиям против ДВР. В своем выступлении перед прибывшими к нему делегациями «правых» организаций Семенов заявлял следующее: «Меркулов мне говорил, что они решили не бороться с большевиками, а мирно изжить большевизм, проповедуя какой-то глупейший способ непротивления. Мало этого, когда я заявил, что отнюдь не собираюсь вмешиваться ни в политическую, ни в административную жизнь, он к моему безграничному удивлению потребовал от меня шестимесячного перерыва борьбы с большевиками, т. е. определенного уничтожения и ликвидации красными восстаний и разгрома группировок по частям. Это глупое выбалтывание со стороны Меркулова раскрыло мне глаза на то, что тут зреет определенное предательство и может быть явная провокация и измена делу возрождения России…»[1064].

Действительно, руководство Приморья не стремилось заявить о своей готовности к противостоянию с ДВР, хотя подобная перспектива и не исключалась. Генерал Болдырев вспоминал, что Меркулов в выступлении на открытии заседаний Народного Собрания отметил: «…Мы полагаем необходимым по возможности вести мирную борьбу (с «коммунистической властью»), принять все усилия к тому, чтобы тут, у нас, жизнь устроить неизменно лучше, чем там, у них: чтобы они, видя это лучшее, имели самый убедительный факт, во-первых, и, во-вторых, чтобы те, которые в этом уже убедились, почерпали мужество для дальнейшей борьбы… Но… если нас вынудят, мы, стремясь к защите населения, к самообороне, вынуждены будем в таком случае нарушить также принципы мирной борьбы и пойти, против своего желания, с оружием в руках защищать безопасность и порядок»[1065].

Очевидно, что именно стремлением сохранить политическую стабильность в только что сформировавшейся системе власти в Приморье, а не одними лишь интригами в «борьбе за власть», «непомерным честолюбием» братьев Меркуловых, следовало объяснить однозначный отказ Временного Приамурского правительства от сотрудничества с дальневосточным атаманом. Правда, по прошествии нескольких месяцев под влиянием ряда внешних и внутренних факторов политический курс приамурской государственности стал сдвигаться «вправо», уже полностью соответствуя традиционным принципам идеологии Белого движения.

Впрочем, при выполнении широко задуманного плана восстановления фронта Белого движения на Востоке России, не только «раскол» среди будущих участников этого фронта, но простая задержка во времени имела роковые последствия. Семенов вспоминал, что ему не удалось добиться скооординированного выступления с Унгерном, силы которого представлялись в качестве «ударной группы» в предстоящем плане создания нового «антибольшевистского фронта»: «…Надо было искать какой-то выход из созданного Меркуловыми тупика. Я срочно отправил к генералу барону Унгерну монгольского князя Цебена с указанием о прекращении движения на запад и о необходимости связаться с генералом Чжан-Куй-ю и монголами Внутренней Монголии, имея в виду выработанный нами план совместных с китайскими монархистами действий. К несчастью, к этому времени Азиатский корпус уже начал операции в направлении Байкала, на Мысовск, и вернуть его не представлялось возможным».

Показательно, что после этого Семенов пытался добиться вывода казачьих частей Гродековской группы в наступление на Хабаровск. Предполагалось сделать «альтернативной» столицей Никольск-Уссурийский. Но и эти попытки (Семеновский «недоворот») закончились неудачно. Тем самым ожидавшейся координации выступлений не произошло, «поход на Запад» Унгерна превратился в вооруженную авантюру, и действовавший в одиночку барон был разбит в боях в Забайкалье[1066].

Правда, перспективы возобновления вооруженной борьбы в Забайкалье и в Приморье заметно повлияли на активизацию боевых сил Русского Зарубежья, рассчитывавших на переброску из Европы на Дальний Восток. Не следует забывать, что именно в это время был решен вопрос о постепенной ликвидации Галлиполийского лагеря и переводе частей Русской армии в другие страны. Особую поддержку эта идея получила со стороны генерала Врангеля, его бывшего премьера А. В. Кривошеина и А. И. Гучкова. В дневнике Н. В. Савича (запись от 16 июня 1921 г.) отмечалось: «Есть известие, что Унгерн из Монголии вторгся в Забайкалье и двигается уже к Иркутску. Многочисленные депутации встречают семеновцев, упрашивая их скорее очищать Амурскую область. В Совдепии несомненная растерянность, связей с Дальним Востоком нет, так как вся сибирская дорога не работает вследствие многочисленных восстаний в Западной и Центральной Сибири, поднятых эмиссарами Семенова. Унгерн тоже работает в связи с ним и под его общим руководством. Образовался кружок под председательством Кривошеина для выяснения вопроса о возможности перебросить часть армии Врангеля на Восток и для изыскания средств на эту цель. Намечены разговоры с Черчиллем и японским представителем».