– Прекрасная работа, мастер…

– В-в-вальбер! – взволнованно подсказал портной.

– Оно сидит идеально. Кажется, будто вы сшили его по моим меркам, хотя мы только познакомились.

– Мастер Вальбер практикуется на молодой даме с такими же мерками, что и у вас, – объяснила Клотильда. – Она настоящая муза и вдохновила его на многие прекрасные творения.

– В самом деле? Она из знати? В таком случае мы можем оказаться знакомы, – предположила принцесса.

– Б-боюсь, что нет, Ваше Высочество, – запнулся Вальбер.

– Она красивая? – спросила принцесса.

На этот раз портной не нашелся, что ответить, и просто замер с открытым ртом. Клотильда с нескрываемым разочарованием ответила за Вальбера:

– Настоящая нимфа, ее зовут Сильвиния.

– Сильвиния… – тихо повторила принцесса, силясь вспомнить девушку, которую никогда не знала.

– Одно могу утверждать наверняка: ей никогда не доводилось носить такого великолепного платья, Ваше Высочество! – сумел выговорить Вальбер.

Элоиза пропустила его лесть мимо ушей.

– В таком случае мне было бы интересно познакомиться с ней. Такая женщина могла бы здорово сэкономить мне время на примерках.

– Сегодня мы делаем примерку для королевского портрета, – начала оправдываться Клотильда. – Художник заблаговременно подготовился, и вам придется потратить на позирование лишь час или два, чтобы он подобрал цвета и сделал наброски.

Элоизе такая программа не очень нравилась, но она была вынуждена подчиниться. Принцесса вышла в огромный коридор западного крыла и столкнулась с Мельхиором, который ждал у двери, чтобы дать ей возможность переодеться без лишних свидетелей. Он искренне восхитился, увидев Элоизу:

– Принцесса, вы выглядите… великолепно.

Мельхиор был единственным, кто за все это время заслужил улыбку принцессы. Он позволил себе подойти поближе и взять Элоизу за руки:

– Ваш отец гордился бы вами.

– Давайте будем реалистами. Он отругал бы меня за любую мелочь, которая бы ему не понравилась, – возразила девушка.

– Так он проявлял свою любовь к вам.

Элоиза лишь сморщилась, и вместе они направились в мастерскую художника, которую обустроили в одной из дворцовых комнат подальше от свадебной суеты.

– Вы ничего не рассказываете мне, брат Мельхиор.

– О чем же, принцесса? – спросил он.

– О Дезидерии. Она ведь приезжала вчера во дворец? Вы не доложили мне об этом. Мне хотелось узнать об этом от вас, – упрекнула Элоиза.

– Мои собратья тянули соломинку, чтобы решить, кто пойдет встречать ее. Как они и опасались, Дезидерия высказала определенное… недовольство.

– Она устроила скандал?

– Публичный скандал по поводу жениха? Нет. Ее атаки были направлены в сторону, на подготовку. Мы позаботились о том, чтобы она не лезла в организацию праздника. Дезидерия приходила с кузиной, уроженкой Бронзовых пиков. Во всяком случае, представила она ее именно так. Сегодня она не покидала виллу. Оттуда выходили только слуги, так что беспокоиться пока не о чем. Если в ближайшие дни она решит побеспокоить вас, рассчитывайте на меня. Я сумею ее успокоить.

Принцесса удовлетворенно кивнула. Они уже подошли к мастерской, и Элоиза распахнула дверь. На полу комнаты была расстелена ветошь, чтобы не запачкать мозаику. Художник кивнул в знак приветствия, но, казалось, вид девушки не очень-то впечатлил его. Внимательный взгляд художника уже высматривал блики и тени, которые сделали бы портрет более реалистичным. Элоизе понравилась его нарочитая отстраненность, которая приятно контрастировала с дифирамбами, которые ей расточали на протяжении всего дня. Она уселась на определенное художником место и продолжила разговор с братом Мельхиором:

– Будьте начеку, она так легко не отступится.

– Кажется, вы неплохо знаете госпожу Дезидерию, – отметил он.

– Это сильно сказано. Помните, мы иногда встречались на королевских приемах? Я уважаю ее характер и честолюбие. Это сильная и целеустремленная женщина, эти ее качества невозможно отрицать. Из-за них нам и стоит оставаться настороже. Должно быть, она очень любит своего брата, если на протяжении стольких лет умудрялась скрывать его от Культа. Она не позволит так просто отобрать его, даже если придется закатить огромный скандал.

Мельхиор тяжело вздохнул:

– Могу я предложить кое-что?

– Попробуйте.

– Поскольку теперь очевидно, что Дезидерия замышляет что-то против вас, чтобы вернуть Исидора, не кажется ли вам удачной идеей привлечь его на свою сторону?

– Что вы хотите этим сказать? – уточнила она.

– Вам следует проводить с женихом больше времени, узнать его получше. Он может оказаться полезным. С ним интересно поговорить, – отметил Мельхиор.

– Дайте угадаю… О птицах! – сыронизировала Элоиза.

– Если вы позволите ему вести беседу, то да. Однако, доверившись Исидору, вы сможете рассчитывать на его привязанность. Этого юношу не мешает успокоить. Вероятно, следует объяснить ему, что Дезидерия действовала не только ради его блага.

Элоиза взглянула на Мельхиора:

– Хотите, чтобы я манипулировала им?

– Слишком сильно сказано. Даже если Дезидерии попробует убедить Исидора вернуться, ему придется делать выбор самому. Я могу предпринять все, что в моих силах, чтобы помешать Дезидерии. Я убежден, что, если вы приведете разумные аргументы, Исидор сам захочет остаться по меньшей мере до свадьбы.

Принцесса несколько минут размышляла над словами Мельхиора, а затем заявила художнику:

– Я ухожу. Надеюсь, вы успели зарисовать все необходимое.

– Справлюсь, Ваше Высочество.

Исполнив свой долг, Элоиза попросила слуг побыстрее переодеть ее, и они закружились вокруг своей повелительницы как пчелы вокруг королевы улья.

– Я последую вашему совету, Мельхиор. Надеюсь, что не пожалею об этом, – ответила Элоиза.

Принцесса постучала в дверь. Потом еще раз. И еще раз. На четвертой попытке она решила войти в покои без спроса хозяина. Исидор даже не повернулся: он стоял на балконе и наблюдал за полетом хищных птиц над пшеничными полями. Под летним солнцем золотились холмы, поросшие соснами и кипарисами.

– Отчего вы не отвечаете, когда к вам стучат? – раздраженно спросила Элоиза.

– Потому что люди имеют обыкновение входить вне зависимости от ответа. Ведь они стучат ради этого? А так мне не приходится напрягать связки.

– Я стучала, чтобы не нарушить ваш покой. Никто не имеет права входить к вам без дозволения и нарушать ваше уединение, – возразила принцесса.

– Мои родители настаивали, чтобы я держал дверь открытой на случай возникновения проблем. Так я знал, что всегда смогу быстро добежать до них, если понадобится.

Исидор повернулся и изобразил легкую улыбку.

– Брат Мельхиор говорил, что вы придете навестить меня. Он не соврал. Похоже, он человек слова.

– Самый верный из всех, кто служит во дворце, – подтвердила Элоиза.

После этих слов она внимательно посмотрела на разрозненные зарисовки юноши. Отрицать его талант было невозможно. Ее внимание встревожило юношу:

– Прошу вас, не трогайте их. Люди как ни попади хватают эскизы, стирая уголь. А исправить уже не получится.

– Вы великолепный рисовальщик, господин Исидор. Какими еще талантами обладаете? – спросила Элоиза.

– Хотите знать, что я умею делать? Уточните вопрос, пожалуйста, – попросил юноша.

– Вы музицируете? Готовите? Вышиваете?

– Нет, это совсем меня не интересует.

Затем, будто вспомнив, чему его учили, Исидор попробовал проявить вежливость:

– А вы, принцесса?

– Отец позаботился о том, чтобы я получила разнообразное образование. Игра на лире, пение, верховая езда, шитье… меня даже учили фехтовать. И охотиться.

Последние слова Элоизы явно расстроили Исидора, и он закрылся, как рак-отшельник, затаившийся в раковине. Элоиза