мои поручения выполняются неправильно или слишком медленно. К сожалению, у меня не всегда выходит разделять личное и профессиональное, потому свои привычки из офиса тащу в дом… – резко переосмыслила я свою жизнь и пришла в почти натуральный ужас, который вынудил произнести вслух: – Может, зря я на Игоря так злилась за измену..? – вырвалось у меня произвольно.

– Измена?! – к моему несчастью услышал Павел и едва не вильнул на дороге, посмотрев на меня с шоком во взоре. – Так вот настоящая причина расставания?

– Я так сказала? – попыталась я изобразить непонимание. – Я имела в виду… имела…– силилась придумать достойное оправдание, но эта беременность лишила меня даже сообразительности, и в голову решительно ничего не шло, потому я сдалась: – Неважно. Это уже не имеет значения, – терпеливо и тяжело вздохнула я, запустив пальцы в волосы, чтобы убрать с лица выбившиеся пряди.

– Имеет, если вы всерьез начинаете задумываться, что такая подлость могла быть оправданной.

– Да не думаю я так… – поморщилась я, но под взглядом Павла сдулась и промямлила: – Это были просто мысли вслух.

– С этого все и начинается, – отчего-то раздраженно, даже излишне, на мой взгляд, заметил Павел и нервно потер подбородок пальцами, чтобы шумно выдохнуть и строго произнести: – Светлана, вы сейчас расстроены и, вероятно, подавленны расставанием и чувством одиночества. Но не смейте, слышите? Даже не смейте думать, что измену может оправдать хоть что-то. Это предательство. И нет ничего хуже предательства близкого человека, которому доверился. А вы, полагаю, своему жениху верили, раз согласились выйти за него.

– Все очень сложно, – была вынуждена я добавить, так как объяснять все с самого начала не могла. Потому что непременно вышли бы на тот факт, что измена была еще несколько месяцев назад, после чего я решилась на искусственное оплодотворение. И едва ли Павел поверит так же охотно, что после такого ребенок к нему никак не относится. – Давайте просто не будем об этом? – предложила я миролюбиво. – Тем более, мы уже приехали, – констатировала я, когда Павел подъехал к посту охраны.

Знакомые охранники увидели меня в лобовом стекле автомобиля Павла и, махнув в приветствии, тут же подняли шлагбаум. Смирнов помнил подъезд, потому машину остановил в полном молчании, без моих уточнений.

– Спасибо, что подвезли, – все еще ощущая неловкость, даже более сильную, чем в прошлый раз в аналогичной ситуации, выдохнула я и попыталась выбежать из машины. Ну как «выбежать»? Хотя бы нормально отстегнуться и не вывалиться на тротуар из-за того, что живот уже закрывал обзор, и я могла запросто оступиться.

Пока я пыхтела, пытаясь изобразить «гордую и независимую», сама себе напоминая неуклюжую утку, Павел успел выйти из машины, и даже обойти ее, чтобы, не спрашивая разрешения, подхватив за талию, поставить на тротуар. В качестве бонуса, мне даже всунули в руки сумочку, которую я чуть было не оставила на пассажирском сиденье.

– Светлан, – позвал меня мужчина, пока я делала вид, словно разглядываю что-то у себя под ногами. Я нерешительно подняла лицо на Смирнова. – Вы могли бы дать ваш мобильный? Позвонить нужно.

Удивленно подняла брови, растерявшись от его просьбы, но отказать не смогла и, порывшись в сумочке, послушно протянула свой смартфон, предварительно сняв с блокировки. Павел кивнул, ловко набрал вызов и, даже не прикладывая корпус к уху, стал чего-то ждать. Как оказалось, ждал заигравшую мелодию на его собственном смартфоне, который был в кармане кожаной куртки. Удовлетворенно кивнув, он сбросил вызов, а после протянул мой смартфон обратно.

– Вот, – скупо улыбнулся он, пока я в растерянности смотрела на дисплей своего мобильного, где на экране высветился новый добавленный контакт под именем «Павел».

– Я не понимаю, – призналась я.

– Теперь у вас есть мой личный номер мобильного.

– Зачем? – откровенно тупила я, чем ввергала уже мужчину в смущение, которое он испытывал, объясняясь со мной. Ну, если учитывать смиренный, ну очень тяжелый вздох, который совершил Смирнов.

– Просто на всякий случай. Если вам что-то понадобится, что угодно, только позвоните мне. Я буду рад помочь. Даже если просто станет грустно или тоскливо, – улыбнулся он и посмотрел со странной эмоцией во взгляде.

Я пораженно моргнула, вновь посмотрела на смартфон в своих руках и поджала губы.

– Почему? – прямо спросила я. – Почему вы так добры ко мне? Вы должны меня ненавидеть, но вместо этого проявляете только доброту, после всего, что я наделала, – задала я искренние вопросы, которые крутились в голове еще после нашей встречи на корпоративе.

– Мне не за что вас ненавидеть, Светлана, – спокойно не согласился он, но я только нервно хихикнула, глупо моргая.

– Я вас шантажировала, – напомнила я.

– Но возможностью не воспользовались, – легкомысленно пожал он плечами, но и сам понял, что аргумент был откровенно слабым. – Светлан, послушайте, у меня нет каких-то корыстных мыслей, если вы боитесь этого.

– Тогда почему? – едва не заголосила я, но вовремя опомнилась.

– Я не знаю, – слишком резко отозвался мужчина и развел руками, заставив меня пораженно заткнуться. Смирнов раздраженно выдохнул и запустил руки в волосы. – Я сам не знаю, что мной руководит. Просто… просто вас очень сложно выбросить из головы, – словно признавался в тяжком грехе, произнес он и посмотрел пристальным взглядом. – Я сам еще толком не разобрался, что происходит. Но, в чем уверен – я хочу помочь.

– Вам меня жалко? – расстроено констатировала я.

– Не думаю, что это – жалость, – хмыкнул он. – И не настаиваю на своей компании. Сам я вам звонить и донимать не стану, не беспокойтесь – пообещал он, отчего стало еще более грустно. – Но, если вы захотите позвонить и попросить о помощи – я буду рад. Даже если вам просто захочется поговорить.

– Почему я раньше не додумалась шантажировать шикарных мужчин, чтобы не выходить у них из головы? – решила я пошутить, чтобы хоть как-то заполнить неловкую паузу.

– Вы считаете меня шикарным? – улыбнулся Павел с лукавым прищуром.

– Глупо это отрицать, учитывая ваше умение красить женщинам волосы. Многие бы удавились, чтобы получить такого, как вы, Павел, – чувствуя то, как настроение улучшается, хохотнула я.

– Друзья называют меня просто Пашей, – произнес он и протянул руку.