Рассеянный лунный свет слабо освещал комнату, наполненную негромким мужским похрапыванием. Поняв, что храпит явно не тетка Матрена, подросток мгновенно покрылся холодным потом. Вмиг вспомнив замечательные, прекрасно сбалансированные ножи, которые они с Тамарой учились метать, мальчишка вздохнул и уже хотел выскочить обратно в окно, но его взгляд упал на край полевой сумки, торчавший из-под подушки.

«Будь там список продуктов, он бы на ней не спал», — мелькнула мысль в голове у мальчишки. Руки враз зачесались. Парень не мог оторвать взгляда от настолько ценного предмета. То, что достать его было почти невозможно, лишь прибавляло сумке ценности в его глазах, откровенно бросая Мишке вызов.

Выдохнув, подросток, боясь даже дышать, снял неудобные сапоги. На цыпочках, тщательно следя за тем, чтобы наступать строго на середину половой доски, плавно перенося вес тела с носка на носок, буквально перетекая из шага в шаг, приблизился к крепко спящему фрицу. Зайдя в густую тень за его головой, прислушался.

Спустя минуту, закрыв глаза и весь обратившись в слух, Мишка начал различать стрекот сверчков, звон комаров, густой, сочный храп нескольких человек, доносившийся из соседней комнаты, отдаленную канонаду… Пока подросток вслушивался, мозг тщательно обрабатывал получаемую информацию. Чуть в стороне от окна хрустнула ветка и едва слышно лязгнуло железо — прошел часовой с автоматом. Собаки не лают, хотя в деревне полно чужих — нет больше собак, и это хорошо. Где-то мяукает кошка, но домой не идет — боится. Значит, хозяев нет даже поблизости. Не беспокоятся куры — видать, всех съели, но и то неплохо: при необходимости можно заскакивать в любой сарай, шума не поднимут.

Парень открыл глаза и взглянул на спящего немца. Фриц крепко спал, лежа на спине. Голова его лежала очень неудобно — вытащи он сейчас сумку, и тот непременно проснется. Закусив губу, Мишка поднял руку и вырвал у себя несколько волос. Перехватив их пальцами так, чтобы кончики волос сильно выступали за подушечки пальцев, он осторожно поднес их к носу немца и пощекотал тому ноздрю.

Немец всхрапнул и… не шелохнулся. Выматерившись про себя и чувствуя, что каждый нерв буквально звенит от напряжения, Мишка повторил процедуру, просунув волосы чуть глубже. Дыхание подопытного изменилось, он вскинул руку, сморщился, потер нос и чихнул. Широко зевнув, фриц, почмокав губами, завозился и перевернулся на бок, натянув на себя одеяло повыше. Повозившись и снова зевнув, он устроился поудобнее и замер, глубоко дыша. Мишка неслышно выдохнул и посмотрел на со страшной силой манившую его полевую сумку.

От возни немца сумка высунулась сильнее, ремешок ее выскользнул из-под подушки и болтался почти до пола. А самое главное — голова немца сместилась в другую сторону.

Подождав, пока фриц засопит, Мишка осторожно потянул за ремешок. Сумка подалась. Не дыша, миллиметр за миллиметром парень вытягивал ее из-под подушки. И когда его сердце уже радостно забилось, а вспотевшие ладони буквально ощущали вожделенный предмет, вслед за сумкой из-под подушки показался пистолет, зацепившийся дулом за ремешок.

Мысленно чертыхнувшись, Мишка попытался освободить ремешок от пистолета, но от чуть более резкого рывка сумка полностью выскочила из-под подушки, потянув за собой и оружие, легко скользнувшее по простыне и устремившееся к полу. Одновременно с проваливающимся в пятки сердцем парень быстро наклонился, совершенно неестественно изогнувшись, ловя падающий пистолет и сумку одновременно. Резким рывком успев прижать оружие к перине и не дав сумке упасть, он толкнул кровать. Немец вздохнул и завозился, поворачиваясь на другой бок, лицом к Мишке. Руки парня, державшие полевую сумку и прижимавшие страшно тяжелый пистолет к перине, оказались прямо перед его носом.

Подросток закусил губу. Если фриц сейчас проснется, он труп. Причем не сразу, далеко не сразу… По его лицу скатилась крупная капля пота, повиснув на носу, прямо над фрицем. Парень, прикрывая глаза, мечтал только об одном — лишь бы она не сорвалась с носа. Немец вздохнул, что-то пробормотал и затих.

Мишка, не отрывая от него взгляда, чуть сместил пальцы и крепко вцепился в рукоятку пистолета. Медленно, по миллиметру, он начал выпрямляться, крепко держа в одной руке пистолет, в другой вожделенную сумку. Чуть отставил ногу назад и плавно перенес на нее вес тела. Наконец смахнул рукавом проклятую каплю. Неслышно, перетекая из шага в шаг, он медленно добрался до окна. Мишке показалось, что прошла целая вечность, несколько часов уж точно.

Дождавшись, пока часовой пройдет под окном, он тенью скользнул в ночь. Притаившись за каким-то кустом и внимательно оглядевшись, мальчишка добрался до угла дома и осторожно выглянул. За домом никого вроде бы не было, но из сенника несся дружный мужской храп. «Солдаты спят, — догадался Мишка. — Значит, есть часовой, и, наверное, не один. Я бы двоих-троих поставил». Засунув мешавший ему пистолет за пояс и перекинув сумку через плечо, крепко прижимая ее локтем, он ждал. Ждал долго. Часовой был, но только тот, который бродил под окнами.

Пропустив в очередной раз часового, Мишка пробрался между сараями и вышел на задворки. Перед ним встала дилемма: выяснить, где находятся жители или вернуться к своим — он кожей чувствовал, что содержимое стянутой им сумки очень важно.

Его сомнения разрешились сами собой — за спиной, в доме тетки Матрены, поднялся шум. Поняв, что пропажа сумки обнаружена, а искать ее будут, Мишка со всех ног рванул к лесу. За спиной начиналась беготня. Раздавались резкие лающие команды, выкрики, затрещали мотоциклы…

Прибавив ходу, Мишка взмолился всем богам: только бы добежать до леса. Там на мотоциклах уже не поездишь. Игнорируя колющую боль в боку и горящие огнем легкие, Мишка бежал так, как не бегал никогда в жизни.

За спиной раздалось рычание мотоциклов. Слишком поздно он сообразил, что первое место, где фрицы будут искать пробравшегося в дом лазутчика — лес. «Надо было бежать к реке», — мелькнула запоздалая мысль.

Тарахтение приближалось. Немцы явно заметили в рассветных сумерках бегущего во все лопатки пацана. До кромки спасительного леса оставалось метров четыреста. «Не успею…» — билась в Мишкиной голове мысль.

Светлеющее на востоке небо внезапно расчертилось всполохами летящих снарядов, раздался свист и недалекие разрывы. От неожиданности парень с размаху грохнулся оземь и понял, что встать уже не сможет. Но и рев мотоциклов неожиданно изменился. Собрав в кучу оставшиеся силы, Мишка с трудом приподнялся на дрожащих руках и перевернулся на бок. Недалеко, там, где еще пять минут назад была деревня Сосенки, бушевал ад. Артиллерия утюжила и плавила место скопления немцев, не жалея зарядов.

— Миленькие, и поле так же, ну пожалуйста! — едва слышно, задыхаясь, прошептал Мишка и обессиленно уронил голову в траву.

Немцы, от неожиданности остановившиеся и тоже уставившиеся на адское пламя, разгоравшееся на месте бывшей деревеньки, спустя некоторое время опомнились и принялись выглядывать бегущего человека. Никого не было. Разгорелся нешуточный спор. В результате, решив, что человек успел добежать до леса, они разделились. Пять мотоциклов направились к лесу, один обратно, объезжая горящую деревеньку по широкой дуге, видимо, в место расположения основных войск.