лаборатории человеку проще, чем ясно мыслить дни напролет. Но в любом случае, если вы хотите не глупеть во время беременности, наука вам это не запрещает!

Что насчет эмоциональной жизни? Было бы вполне правомерно ожидать, что гормональные перестройки, которыми сопровождается беременность и роды, будут влиять на поведение матери, повышая шансы на благополучное выращивание детенышей. Данные исследований на животных эту точку зрения в основном поддерживают. Известно, например, что уровень эстрадиола[28] в крови обезьян (и свинохвостых макак, и бабуинов) коррелирует с их интересом к чужим детенышам. Макаки-резус, которым удалили яичники, начинают стремиться брать посторонних детенышей на ручки, если ввести им под кожу капсулу с эстрадиолом. Если у мармозеток есть рычаг, нажатие на который позволяет отключить аудиозапись плача детенышей, то давить на него они будут тем активнее, чем больше у них в крови эстрадиола – добавленного ли искусственно или обусловленного беременностью. Существенно, впрочем, что эстрадиол повышает неравнодушие к детенышам, но не предсказывает знак этого неравнодушия: агрессивные выпады в адрес чужих детенышей на поздних сроках беременности также становятся более распространенными у разных видов обезьян [31]. Исследователи, впрочем, отмечают, что высокая концентрация эстрадиола в моче незадолго до родов более свойственна тем обезьянам (на этот раз речь идет о краснобрюхих тамаринах и японских макаках), которые впоследствии оказываются хорошими матерями. Приводят они и критерии хорошей матери: это та, чей детеныш остался жив в течение недели после родов. Есть, впрочем, и обезьяны, у которых связь между эстрогеном и материнским поведением оказывалась направлена в противоположную сторону: черноухие игрунки, которые становились матерями несколько раз, демонстрировали больше нежности к своим новорожденным (а те, в свою очередь, лучше выживали) как раз после тех беременностей, в которых уровень эстрадиола в моче оказывался меньше. И, чтобы окончательно вас разочаровать: существуют и приматы, у которых отчетливой связи между уровнем эстрадиола и материнским поведением обнаружить вовсе не удалось. К ним относятся гориллы и, например, люди. Наверное, слишком много индивидуальных факторов влияют на их отношение к детенышу. Вот у моего младенца, допустим, ресницы очень красивые. Кажется, что это способствует проявлению нежности ничуть не меньше, чем мой уровень эстрадиола!

Что касается психоактивных эффектов прогестерона – тут в основном всех интересует не сам прогестерон, а продукт его метаболизма, аллопрегнанолон. Его концентрация в крови, вслед за концентрацией прогестерона, нарастает в течение всей беременности и довольно резко падает после родов. При этом аллопрегнанолон, проникая в мозг, действует там на рецепторы к гамма-аминомасляной кислоте (ГАМК), главному тормозному нейромедиатору. Это имеет много разных физиологических последствий, например, подавление во время беременности синтеза окситоцина тоже не обходится без ГАМК, но нам интереснее всего ее способность снижать возбудимость амигдалы (“центра страха”) и активность гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой оси (отвечающей за развитие стрессорной реакции). За счет этого получается, что аллопрегнанолон оказывает ярко выраженное противотревожное, успокаивающее действие. Если взять небеременных женщин и сделать им внутривенную инъекцию аллопрегнанолона (примерно в той же концентрации, что и в первом триместре беременности), то наблюдается выраженный седативный эффект. Предполагается, впрочем, что по ходу развития беременности женщины адаптируются к растущей концентрации аллопрегнанолона за счет снижения чувствительности к нему ГАМК-рецепторов; и что она должна вернуться к прежнему уровню после родов, а в тех случаях, когда этого не происходит, развивается постродовая депрессия [32, 33]. Не то чтобы эта история была хорошо изучена и внутренне непротиворечива (как мне казалось, когда я упоминала аллопрегнанолон в своей первой книжке 10 лет назад!), но доказательств психоактивного действия аллопрегнанолона все же накопилось достаточно, чтобы в 2019 году FDA одобрила его применение для лечения постродовой депрессии, причем происходит оно по принципу “кормящая мать 60 часов непрерывно лежит под капельницей и получает гормональный препарат в неуклонно возрастающей дозировке” [34]. После этого, видимо, уходит довольная и обещает себе постродовой депрессии по возможности избегать.

С анатомическими изменениями мозга в результате размножения дело обстоит так: они существуют. Некоторые из них выражены явно, наблюдаются всегда, смысл их очевиден – это касается, как вы уже помните, контроля за физиологическими процессами. Например, во время беременности непременно увеличивается гипофиз, потому что ему предстоит вырабатывать пролактин. Другие же изменения мозга связаны скорее с поведением, больше подвержены индивидуальным вариациям, функциональный смысл их не всегда понятен. Скажем, во время беременности описано снижение (!) плотности серого вещества в ряде отделов мозга, связанных с социальным интеллектом и теорией разума (таких как предклинье, передняя поясная кора и медиальная префронтальная кора), а также в подкорковых структурах системы вознаграждения, в частности, в прилежащем ядре. Даже через шесть лет после беременности эти структурные изменения сохраняются в достаточной мере, чтобы по ним удавалось отличать рожавших женщин от нерожавших с девяностопроцентной точностью [35, 36]. Означает ли это, что беременной/родившей женщине становится сложно понимать окружающих и она ничему на свете не рада? Скорее всего, как раз наоборот: снижение плотности серого вещества отражает функциональную реорганизацию, при которой эффективность работы может даже возрасти. Биологический смысл таких изменений связан, возможно, с тем, чтобы понимать потребности бессловесного ребенка и испытывать радость от общения с ним (и то и другое, безусловно, повышает вероятность успешной передачи генов в ряду поколений). В самом деле, показано, что степень выраженности этих анатомических изменений коррелирует с привязанностью к новорожденному и обратно пропорциональна агрессии к нему.

Вообще же в исследованиях часто обнаруживается и увеличение плотности серого вещества в разных областях коры, притом прогрессирующее в первые месяцы жизни ребенка (да, прямо на фоне недосыпа и гиподинамии) и сохраняющееся десятилетиями. Исследователи из Роттердама еще в 1990 году начали когортное исследование 18 тысяч жителей местного пригорода Оммоорд, изучая, какие факторы влияют на их здоровье. В 2022 году были опубликованы результаты сканирования мозга 2834 женщин, которые все это время оставались в поле зрения ученых. Сейчас им по 65 лет, и они едва ли заведут еще детей. 441 из них бездетна, 474 родили одного ребенка, 1697 родили двух или трех, и 222 родили четверых или больше. Так вот: объем серого вещества по всей коре – и лобной, и височной, и теменной, и затылочной – оказывался выше для тех, кто рожал и растил детей, причем по принципу “больше детей – больше мозгов”, хотя эффекты первого ребенка были наиболее выраженными [37]. Различия не то чтобы велики, не всегда они сохраняли статистическую достоверность после внесения всех поправок на уровень образования, курение и прочие влияющие на мозг факторы. Кроме того, здесь методологически невозможно установить, какое объяснение правильное: “серого вещества стало больше после родов”, “серое