Ему часто хотелось смеяться над сказанным ею, и несколько раз он не удержался. Он совсем не возражал против того, что она не нервничает в его присутствии. Но его сбивало с толку, что она его не боится, в отличие от окружающих.

– В моем деле главное – разбираться в людях. Ты не подпадаешь под обычные категории.

Она возвела руки к небу:

– И ты еще называешь меня странной?

– Нет. Ты либо безрассудна, либо слишком храбра.

– Значит, не слишком вдумывался в происходящее, – усмехнулась она. – Хочешь правду? Я обычно слишком зла на тебя, чтобы испытывать другие чувства.

Он покачал головой.

– Страх – вполне обычная эмоция. Ты можешь злиться, но при этом слишком бояться, чтобы что-то предпринять.

– Ха! Ты знаешь, что в моем случае это не так!

Верно. Она постоянно набрасывалась на него с кулаками, несколько раз пинала, швырялась сапогами, сопротивлялась на каждом шагу, ругала и всеми путями выплескивала ярость и раздражение. Она была прямой и откровенной, открыто выражала свои эмоции, среди них не было страха. Прямо сейчас, судя по выражению лица, она была в восторге от его любопытства, которое ему следовало бы держать при себе.

Ее ответ не удовлетворил его. Отплата за все случаи, когда он не отвечал ей? Или она учится у него избегать темы, которую не хочет обсуждать?

Диган снова повернулся к окну, давая понять, что ему надоели ее выходки. И услышал, как открылась и закрылась дверь в маленький клозет. Удивительно, что таковой есть в номере без отдельной ванной. Отель был новым, так что следовало бы иметь все удобства. Но, возможно, у владельцев просто не хватило денег, когда все уничтожил пожар, о котором Дигану рассказывали, и пришлось строить отель заново. Ванну не отгораживала ширма. Зрелище будет интересным.

– Почему они так долго несут воду? – спросила Макс, выходя из клозета.

– Скорее всего, ее сейчас греют, – пояснил Диган, не оборачиваясь.

Она подошла к нему и встала у окна. Он глянул на ее макушку. После того, как она заснула прошлой ночью, он касался ее волос, и они были мягки как шелк. Лучше не думать об этом. Она больше не куталась в простыню, нашла рубашку, которую носила вчера, и снова надела. Он не сказал ей о той, новой, которую купил, поскольку она скоро будет купаться.

И тут она удивила его, вернувшись к вопросу:

– Знаешь, я сама не представляю, почему не боюсь тебя, щеголь, но позволю себе предположить: ты так красив, что я почти ничего не замечаю, кроме этого. Или потому, что мне сразу стало ясно: ты не убийца. Ты несколько раз мог пристрелить меня, но не сделал этого. Но главное – ты не ударил меня в ту ночь в холмах, хоть и замахнулся. И это доказало, что ты не ударишь женщину. Вот тебе мой ответ.

Но Диган не услышал почти ничего, кроме того, что он красив, и удивился, насколько это ему понравилось.

Макс увидела, как мимо отеля проехал Джейкоб Рид. Он был один, и очевидно, не торопился, рассматривая обе стороны оживленной улицы, по которой спешили люди. Похоже, он высматривал кого-то. Конечно, Дигана можно было заметить и в квартале отсюда, если Рид искал именно его. И судя по сказанному Диганом, она не сомневалась, что Рид делал именно это. Но почему он один? Или решил, что Диган его не помнит? Вполне возможно, потому что в самом Риде не было ничего выдающегося. Лохматые каштановые волосы, густые усы, худоба и не слишком высокий рост. Зато его белый жеребец уж точно был запоминающимся.

– Твой друг, кажется, кого-то ищет, – заметила она.

– Он не друг, – коротко бросил Диган.

Вид у него был отстраненный. Неужели все еще размышляет над их беседой? Она до сих пор удивлялась, что они вообще поговорили. Или упоминание о Риде вновь пробудило испытанный прошлой ночью гнев, когда она призналась, что хотела бы увидеть его в поединке. Впрочем, можно и спросить.

– Ты уже не злишься на меня?

– У меня злой вид?

Макс фыркнула. Будто сам не знает, что обычно по его виду ничего нельзя сказать!

– Не стоит злиться из-за того, что я хотела бы увидеть тебя в действии. Не то чтобы я считала, что ты не победишь. Разве что твоим противником стану я, – улыбнулась она.

– Давай, бери пистолет.

– Правда?

– Ты знаешь, где он.

Она была в таком восторге, что выиграла в споре! Ей даже не пришло в голову задаться вопросом, почему он вдруг позволил ей взять оружие. Макс метнулась в угол, взяла пистолетный ремень, надела, порылась в его саквояже в поисках «кольта», сунула его в кобуру, и повернулась к Дигану. Он тоже обернулся, все еще стоя у окна, на фоне яркого света, что было для нее невыгодно. Но она видела его пистолет: он откинул полу пиджака, открыв оружие. Она действовала быстро – все-таки два года практики, – но никогда не участвовала в настоящих поединках. А Диган был воплощением опасности. Он стоял, выжидая, – холодный и совершенно бесстрастный.

На лбу Макс выступил пот. Это не так просто, как ей казалось! Она хотела быть проворнее его. Быстрее. А вдруг это не так? И ее пистолет не заряжен. В отличие от его пистолета. Что, если он выстрелит по привычке, сам того не желая? Пусть она и проворнее, но сейчас может умереть.

– Ладно, плохая идея. Забудь, – признала она, отворачиваясь.

– Как пожелаешь.

Она громко выдохнула, не сознавая, что до сих пор задерживала дыхание, и опустила пистолет в его саквояж.

Черт побери! Поединки, очевидно, требуют стойкости, которой у нее нет, а ведь этот даже не был настоящим! Но он, по крайней мере, не издевается из-за того, что она поджала хвост! В конце концов, она женщина! Он, возможно, именно этого от нее и ожидал.

В дверь постучали, Диган впустил служащих. На этот раз их было четверо, так что они принесли всю воду зараз.

Как только они вышли из комнаты, Диган сказал:

– На стуле висит новая рубашка.

– Ты купил ее для меня? – ахнула она.

– Ранки должны быть чистыми, пока не заживут, хотя опухоли почти спали, благодаря лекарству.

«И твоему нежному уходу», – подумала она. Это был не сон. Диган Грант продолжал удивлять ее. Она бы поблагодарила его за доброту, если бы он не добавил:

– Пять минут, Макс, и я вернусь.

На этот раз он не унесет ее одежду?

– Десять, – стала торговаться она.

– Восемь, и ни минутой больше, – отрезал он и вышел в коридор, закрыв за собой дверь.

Макс даже не глянула в сторону окна. Ей по-прежнему не хотелось свернуть шею, прыгая со второго этажа. Но восемь минут – не слишком долгое время для принятия ванны, а она не сомневалась, что Диган ждет прямо за дверью, потому поспешно разделась и вошла в воду. В этом отеле не было шикарного мягкого мыла, но кусочки были сделаны в виде цветов и сладко пахли. Так что Макс не воспользовалась своими запасами.