— Ты узнаешь эту планету? — пробормотал он. — Тебе стоило бы знать ее. Я хочу сказать, что тебе будет принадлежат немалая часть ее.

Она ничего не могла поделать с улыбкой, которая расползлась по лицу. Он тоже улыбнулся простой бесхитростной улыбкой. Когда он взял у нее стакан, их пальцы на мгновение соприкоснулись. Ее слегка встряхнуло. Она сидит рядом с ним. Пэтси сделала длинный глоток джина с тоником и с удовольствием почувствовала, как он скользнул по горлу. Кроме того, ей нравилось, как Земля становится все больше и больше — ей казалось, что она мягко опускается на нее, и Шон летит рядом с ней. Они падали прямо на Нью-Йорк, но его изображение несколько расплылось, словно они вошли в облако. А когда четкость восстановилась, она убедилась, что находится не в городе, а где-то в сельской местности на берегу моря. Она парила над пейзажем, строгий вид которого был очерчен тенями; здесь же были продолговатые плавательные бассейны, шпалеры деревьев. Голубятни и ухоженные сады.

— Это дом Гвинет Пэлтроу, — сказал он.

Слава богу. Этой обстановкой можно было гордиться. Но не выставлять ее напоказ. Она была безукоризненна.

Они поплыли над верхушками деревьев. Словно их несла гондола, подвешенная к воздушному шару.

— А это дом Веры Ванг.

Он был олицетворением элегантности.

Они плыли дальше, она отпивала свой напиток, а он показывал ей дома Лари Гагосяна, Барри Дилера и Дианы фон Фюрстенберг. Эти люди казались почему-то более серьезными, чем знаменитости Малибу, а их жизни — более значимыми. Он пронес ее над усадьбой Ральфа Лорена, которая напоминала сон наяву. Она не могла поверить, что Ральф Лорен — реальное лицо, что это — его настоящий дом. Пара теней на лужайке — это могли быть Лорен и его собака? Ведь могло быть, что именно в этот момент Ральф Лорен выгуливал свою собаку, и, может, на нем была одна из тех рубашек с лошадьми и всадниками?

О боже мой!

Затем появился дом Пола Маккартни; а дальше — Сары Джессики Паркер и Мэттью Бродерика, а потом — дом П. Дидди.

А после тот самый коттедж, в котором Артур Миллер проводил лето с Мэрилин.

Рядом с серой полосой океана — дворец, который Сейнфелд купил у Билли Джоэла.

— Кое-кто говорит, что Хэмптоны возьмут верх, — бросил Шон. — Но я утверждаю, что этого никогда не будет. Потому что тут сплетено слишком много линий силы. Хэмптоны продолжают и продолжают расти, и красоту тянет к ним словно магнитом. Вот тут ты и будешь главенствовать. Именно этим ты и будешь заниматься, Пэтси, — главенствовать. Мы купим тебе тихое поместье подальше от этих мест. Ни на пляже, ни у пруда Георгики, ничего мелодраматического, но что-то тихое и величественное, что подойдет тебе. Зимы ты будешь проводить в Сент-Барте. Но в течение сезона все будут тянуться в твой дом, потому что будут знать, что Пэтси Ботрайт получает силу от Бога.

Они помолчали, а потом продолжили разговор.

— Шон?

— Что?

— Ты лунатик.

— Я слышал это и раньше.

— Ты тоже собираешься там жить? — спросила она.

— Знаешь, на самом деле это место не для меня. Оно для тебя. Мне нужно что-то попроще. Понимаешь?

— Ну конечно, — сказала она. — Что-то вроде маленькой хижины где-нибудь.

— Совершенно верно.

Они дружно рассмеялись. Пэтси покрутила порцию джина, увидела, что от него опять остался только лед, и, поднявшись, сделала себе еще одну небольшую порцию.

КЛИО продолжала твердить себе: нет, она не пойдет туда. Никогда. Она никогда не унизится, появившись в доме Тары. Зачем докучать? «Я отказываюсь на коленях молить ее быть моей подругой. Надо ли мне беспокоиться, что эта чванливая сучка думает обо мне? Со мной все будет в порядке и без нее. Я должна побыть без нее. Могу поехать на остров с этим пижоном Заком Коллинсом, который вроде как в нее влюблен. Но вся эта влюбленность с него слетит, когда мы примемся за барбекю. Посмотрим, кого он любит, когда его сладкий член окажется у меня во рту, так ведь?

А мне надо просто забыть эту суку».

Но на островок Клио не поехала. Она ехала по 17-й, готовясь повернуть, но проскочила поворот и развернулась к «Макдоналдсу». После чего вернулась на 17-ю, думая, что встретит Тару. И расскажет ей, как Эмми, запугивая Манни абортом, трижды выуживала у него чеки. И еще расскажет ей, как встретила управляющего «Гони быстро и закрой глаза» и он оказался долбанутым маленьким психом, но довольно симпатичным. Она должна все рассказать Таре. Кто еще сможет понять?

«Я считаю, после всего, что мы прошли вместе, она не сможет за сутки забыть меня! Верно? Это просто невозможно! За сутки — нет, это невозможно. Надо дать ей шанс».

Ей пришлось припарковаться за три квартала от дома, и дальше она пошла пешком. Вокруг все кишело взвинченными людьми. Кое-кто из них распевал гимны, а другие предпочитали разжигать грили, и все время приходилось так широко улыбаться, что начали болеть зубы. Тут стояли фургоны с телевизионной аппаратурой, и все происходящее было странно и непонятно. Когда Клио попыталась пройти к дому, ее остановили пара мордоворотов, которые сказали, что туда нельзя.

— Я не могу пройти к дому моей проклятой лучшей подруги?

Что, эта сука прячется за бархатными канатами ограждения? Обзавелась личными телохранителями? Они всех проверяют. Потом кто-нибудь выйдет и отведет ее в гараж. И заставит ждать, пока Тара не снизойдет и не выйдет к ней.

Она была вне себя.

Ох, вот и Тара. Ну, Иисусе!

Осунувшаяся, смертельно бледная, с припухшими глазами, полная нервного напряжения. И Клио немедленно все простила ей; она просто хотела ее обнять.

ТАРА думала, что с этим надо кончать. И побыстрее, без всякой жалости. Если она расслабится, то подвергнет Клио опасности.

Клио расплылась в улыбке и расхохоталась:

— Привет, продувная бестия. Довольна, сучка?

Тара слабо ей улыбнулась.

— Значит, так? — сказала Клио. — Ну, господи!

Никакой реакции.

— Значит, вот оно как? — не унималась Клио. — Ну, дерьмо. Все из-за этих денег.

— Хорошо. Пусть так.

— Да? А как быть с этими психованными зомби?

— С этими людьми? С ними все в порядке.

«С ней ничего не поделать. Она ведет себя так, словно я за тысячу миль от нее».

— Они словно живые мертвецы, — сказала Клио. — И глазеют на меня.

«Именно это я предполагала», — подумала Тара. Она чуть не засмеялась, но сдержалась.

— Почему ты не ответила на мое послание? — спросила Клио.

— Я была занята.

— Слишком занята даже для меня?