Правда, едва мы подъехали ближе, оказалось, что так думал исключительно один я. Со всех сторон послышались охи и вздохи от открывшейся красоты. Чистые, новенькие дома необычной конструкции и спускающиеся по ним зелёные террасы, вызвали всеобщее восхищение, а Крыши о которых я недавно вспоминал, привлекли у советских людей ещё большее внимание. Сидящий рядом со мной Дима так и вовсе рот открыл от восторга, затем суетливо стал доставать фотоаппарат, чтобы попытаться сфотографировать их с этого ракурса. Пожелав ему удачи сделать это в движении, я снова прикрыл глаза.

— Минуточку внимания товарищи! — раздался громкий голос с первых мест автобуса, — в целях обеспечения наилучшего проведения игр, организаторами было принято решение разделить мужчин и женщин.

Тут же раздался недовольный гул, поскольку среди спортсменов были как семейные пары, так и те, кто только проходил конфетно-букетный период.

— Прошу тишины! — недовольно сказал голос, перебивая гул, — девушки, заселятся в 19 этажное здание, а мужчины, будут жить в 3 и 5 этажных строениях рядом. Прошу это учесть при планировании тренировочных процессов.

С учётом новых вводных, автобусы поехали к многоэтажкам, где девушек высадили, и они были вынуждены были сами нести на себе свои вещи и сумки, а мы пошли к своим жилищам, многие матеря организаторов.

Первое отличие, которое бросилось мне в глаза — это свежий вид Олимпийской деревни, по сравнению с тем, какой я видел её в будущем. Сейчас всё утопало в зелени, дома пахли краской и чистотой, хотя внутри, комнаты были совсем небольшими, по два человека. Я ненавязчиво выбрал для нас дом, находящийся недалеко от тридцать первого, и окнами, выходящими вперёд на узкую улочку прямо рядом с причудливым фонтаном.

Устроившись в комнате с Димой, побрившись и переодевшись, я пошёл посмотреть, как Женя со Степанычем ссорятся, выбирая кто где будет спать, а затем отправился посмотреть место, где происходили трагические события моего будущего.

«Дома конечно однотипные, — думал я, делая вид, что прогуливаюсь, — у нас точно такой же, но лучше перебдеть и попасть внутрь. Вот только как напроситься туда в гости? Я ведь не знаю никого из израильтян».

Ответ на этот вопрос пришёл гораздо быстрее, чем я мог только подумать, поскольку весёлой ватагой, шумя и смеясь, на дорожке появились шесть человек, и они направились как раз к этому самому дому. Один из них шёл и счастливо улыбался, поскольку рядом шла красивая молодая девушка. Увидев лицо которой у меня мало того, что ёкнуло сердце, так ещё я понял, почему не прошло завершение квеста с ней. В ключевых событиях этого мира, как я успел неоднократно в этом убедиться раньше, мне не давали выбора, ставя вопрос ребром: я либо помогаю, либо нет, третьего было не дано.

— Иван? — девушка тоже увидела меня, и отойдя от тридцатилетнего на вид мужчины, она быстро пошла ко мне. Сделать вид, что я не услышал её, уже не получалось.

— Привет Лиза, что ты здесь делаешь? — я сделал вид, что искренне удивился.

— Дедушка сделал мне подарок на день рождения и отправил посмотреть Олимпиаду в составе делегации от какого-то завода, — она смешно нахмурила свой носик, — хотя на самом деле, он хотел, чтобы я повидалась со своим родственником по бабушкиной линии. Пойдём, я вас познакомлю.

Она, не давая мне и слова сказать, вцепилась в руку и потащила к заинтригованному происходящим мужчине.

— Моше, хочу тебя познакомить с человеком, который спас дедушку, — на корявом английском сказала она, видимо специально для меня, чтобы я понял.

Глаза у израильтянина расширились, он протянул мне руку.

— Моше Вайнберг, — представился он сам на уже хорошем английском, а у меня чуть сердце не выскочило из груди, когда я пожал руку человеку, который должен будет умереть уже через неделю.

— Иван Добряшов, — ответил я.

— Мы с дядей возвращались с прогулки, — Лиза обратилась ко мне, — и тут я увидела тебя, очень удивилась такому совпадению.

— Да я живу рядом, с вами почти, — я показал рукой на другой дом, поскольку израильтяне жили практически в углу деревни, рядом с забором, как будто специально, чтобы облегчить террористам захват.

— Может быть зайдёшь Иван к нам? — он показал головой в сторону дома, — а то Лиза таких ужасов нарассказывала. С трудом верится, что это произошло в Союзе.

«Да уж, выбора у меня теперь точно нет, — тяжело вздохнул я».

— Конечно, буду рад познакомиться.

Мы пошли втроём, догнали остальных евреев, и он быстро нас перезнакомил.

— Иван Добряшов? — вскрикнул один из них, судорожно начав искать ручку, — подпишите мне фотографию для сына?

Остальные спортсмены удивлённо на него посмотрели.

— Да вы что, Иван самый знаменитый советский спринтер! — возмутился он, — дважды олимпийский чемпион Мехико!

В глазах спортсменов проснулось удивление, смешанное с уважением, такое они понимали.

— Интересные Лиза у тебя друзья, — дядя девушки усмехнулся, видя, как она стремительно краснеет, — ну что же, идём внутрь, всё равно теперь Андре от тебя не отстанет.

Мы прошли в их дом, где они стали представлять меня остальным проживающим там спортсменам, а у меня от этого всё больше и больше портилось настроение. До знакомства с ними, я планировал устроить нападение на террористов после захвата ими заложников, поскольку, так для меня было бы более безопасно, открой они огонь по мне, а тут, когда я жал руку счастливым, полным сил людям, таким же, как и я спортсменам, имеющим свои мечты, планы на будущее, что-то в душе ёкнуло. Сглотнув ком в горле, я понял, что теперь не смогу спокойно ждать, зная, что двое из них точно умрут. Причём первым — родственник Лизы.

Подписав собственную фотографию, вырезанную из старой газеты, я ещё недолго побыл у них и пообещав заглянуть ещё, пошёл на выход. Лиза пошла меня проводить.

— Ты как-то слишком добра к человеку, который тебя не очень хорошо подставил перед дедушкой, — повернувшись к ней, когда вышел за порог, сказал я.

Еврейка качнула вьющимися колечками волос, и ответила с кислой улыбкой.

— Ты Иван конечно ужасная сволочь, но дедушка меня убедил, что твои поступки, говорят за тебя лучше, чем твои слова.

Я удивлённо на неё посмотрел.

— Мудрый дедушка, — хмыкнул я, протянув ей руку, которую она пожала.

— Мы ещё увидимся? — тихо сказала она.