– Но и вы в таком случае ничего не рискнете предпринимать? – тоже ехидно спросила я.

– Кафе окружили наши люди, и поверь, Светлана, тебе придется поехать на эту встречу. Тем более что она в твоих интересах.

– Любопытно.

– Что?!

– А всего две вещи. Кто со мной желает пообщаться? И почему это вы вдруг решили перейти к переговорам?

– Артур Эдуардович поговорить с тобой желает. А свои соображения, как и причины, побудившие его искать этой встречи, полагаю, он сообщит тебе сам, лично.

Вот это поворот! По большому счету, сейчас мне все равно, что конкретно хочет от Светланы этот тип. Желает ли он провести переговоры или что-то выведать, заручиться ее поддержкой, или, наоборот, устроить ловушку, чтобы отомстить.

Я на эту встречу идти не могу, потому как убить себя позволять не собираюсь. Проводить переговоры не уполномочена куратором. Да и разговаривать, если на то пошло, не рискну. Я этого мужчину совсем не знаю, мне неизвестно, какие у них отношения со Светланой, и вообще, мне сложно предположить, как должна повести себя женщина при разговоре с этим человеком. Так и всю легенду провалить недолго. Или этот Артур Эдуардович уже что-то заподозрил и теперь просто хочет проверить свои предположения? В любом случае, нужно срочно что-то придумать, чтобы ретироваться без потерь для меня и без риска для легенды.

Пока я все это обдумывала, мужчина молчал, неторопливо отпивал кофе из своей чашки и периодически улыбался. Кажется, он был абсолютно уверен, что мне отсюда никуда не деться.

Я вернула ему улыбку, медленно, чтобы никто не заподозрил подвоха, поднялась со своего места и положила на него куртку.

– Уже готова ехать? – усмехнулся мужчина.

– Пожалуй, у меня нет другого выхода.

– Это точно.

– Но торопиться все же не стоит, и для начала я хочу посетить дамскую комнату.

– Да сколько угодно, дорогая. Дверь вон там, – он кивнул в сторону узкого прохода, неподалеку от двери на кухню, – только вещи свои тут оставь и не задерживайся слишком надолго.

– Рада, что возражений не имеется. – В ответ постаралась улыбнуться как можно приветливее и двинулась в указанном направлении. – Как скажешь, дядечка, – негромко пробормотала я, только собеседник этого уже, разумеется, не слышал.

Как только моя фигура скрылась за поворотом коридорчика, я резко ускорилась, влетела в туалетную комнату и осмотрелась.

Кафе находилось на первом этаже девятиэтажного здания. Видимо, его взяли в аренду у владельцев дома, в котором располагалась сама гостиница. Центральный вход в кафе, разумеется, выходил на оживленную улицу, а дверь кухни – в маленький темный дворик, который образовывали стены дома. Здесь стояли мусорные баки, сюда же к небольшой погрузочной площадке поставщики подвозили продукты для кафе.

Именно в этот темный дворик и выходило окно туалетной комнаты. Окно было маленьким, узким, с матовым непрозрачным стеклом, и находилось очень высоко, почти под самым потолком. Но, к счастью, открывалось, и это обстоятельство стало определяющим, впрочем, выбор у меня и так был невелик.

Я влезла на подоконник, дотянулась до ручки. Створка окна открывалась вверх, сначала она никак не хотела поддаваться, и я не сразу сообразила, что дергаю не в ту сторону.

И кому это пришло в голову, любопытно, так странно расположить ручку?

Впрочем, долго раздумывать об этом я не стала, не до того было. Осмотрела окошко, оценивая его размер: рискую застрять.

Хоть и говорят: «Если голова пролезла, все остальное тоже протиснуть получится», это утверждение весьма спорно, ведь есть еще и бедра.

Но, возможно, здесь не тот случай: окно узкое, но длинное. А чтобы свести риски к минимуму, я сняла пиджак, свернула его и выбросила в окно. Теплой куртки я уже лишилась, так хоть пиджак останется, налегке, но все же не совсем голышом.

Дверь туалета я, разумеется, закрыла и для надежности зафиксировала шваброй, которую отыскала в углу. Поэтому не боялась, что меня застигнут врасплох или станут дергать за ноги. Но мешкать все равно не стоило. Рано или поздно мое долгое отсутствие заметят и забьют тревогу. И мне к тому времени желательно быть как можно дальше отсюда.

Для удобства лезть решила вперед ногами. Подтянулась, придерживаясь за раму, просунула одну за другой обе ноги, на несколько секунд притормозила, протискивая бедра. Потом осторожно развернулась, перехватывая руки, чтобы держаться теперь за низ рамы, полностью спустилась, на несколько мгновений повисла в воздухе на руках, окошко было высоковато от пола. Потом отпустила раму, резко спрыгивая на очищенную от снега дорожку. Приземлилась вполне нормально, проверила, остался ли нож на месте, ведь пистолет пришлось бросить в куртке, а лишиться абсолютно всего оружия мне не хотелось.

Долго оставаться здесь тоже не стоило, я подобрала пиджак, торопливо набросила его, быстро осмотрелась и осторожно двинулась вдоль стены в поисках более удобного выхода из дворика.

Мне повезло, и дворик был совершенно пуст. Никто не выгружал продукты, и работники кафе не выбежали на перекур к большой железной урне, стоящей неподалеку от двери, под козырьком.

Я пробежалась вдоль стены, достигла поворота, завернула за угол и буквально нос к носу столкнулась с взъерошенным молодым человеком.

Он явно торопился, но при виде меня резко притормозил, растерянно и удивленно вытаращил глаза:

– Ты, стерва?! Ты как здесь?! – Потом бросил беглый взгляд в сторону все еще открытого окна, очевидно, все понял и немедленно добавил: – Ловка стерва, что и говорить. Не зря Сыч насторожился да послал проверить.

Что ж, дядьке с чашкой кофе вполне подходит эта кличка, вероятно, это Сыч и есть.

В ответ я мило улыбнулась и неожиданно для растерявшегося молодого человека наградила его крепким хуком справа, а потом, не медля ни секунды, и слева. В этом смысле я амбидекстр и бью одинаково сильно обеими руками.

Он попытался вскинуть руки для защиты или нападения, но, судя по взгляду, слегка смешался, и я не стала зря терять времени.

Пользуясь замешательством молодого человека, ухватила его за плечи, отталкиваясь, подпрыгнула, вкладывая в толчок весь вес своего тела, и приложила деморализованного противника лицом да и всем корпусом о стену.

Молодой человек немедленно закатил глазки и полностью обмяк.

Я оставила его лежать там же, а сама поторопилась убраться оттуда как можно скорее. Как бы Сыч не послал еще кого-нибудь на разведку.

Потом резво пересекла улицу, скрылась во дворах, перемахнула через забор, что ограждал два ряда гаражей от двора жилого дома, повертела головой, чтобы сориентироваться, взяла немного левее, пересекла парочку небольших двориков и резвым шагом подошла к территории гостиничного комплекса «Европейская».

По дороге я, естественно, наблюдала по сторонам и лихорадочно размышляла. Прятать бессознательное тело незнакомого молодого человека не имело особого смысла. Ведь его, не дождавшись, станут искать и рано или поздно обнаружат в любом случае. А время на поиски укромного места и силы на перетаскивание туда тела будут потрачены. Поэтому решение, принятое мной, было правильным. И у него есть единственный минус: я снова дала Сашке Мельниченко основания быть недовольным моими действиями.