– Все, теперь отходи как можно дальше и по радио проси помощи! – крикнул Полундра Пуговкину, убедившись, что полученные ледоколом повреждения достаточно серьезны.

– А ты? – спросил Пуговкин. Несмотря на то что спецназовец угрожал ему автоматом, Пуговкин не хотел, чтобы тот ушел. Пока этот тип здесь, Пуговкин чувствовал себя надежно защищенным.

– А я снова туда! – ответил Полундра, всовывая нож в ножны на поясе гидрокостюма. С этими словами он выбежал из рубки, не тратя больше времени на объяснения. Он понимал, что сейчас дорога€ каждая секунда. Ведь Хасан, осознав, что его план потерпел крах, вполне может принять решение перебить заложников. Собственно говоря, именно этого от него сейчас и следует ожидать. Значит, нужно его опередить. Нужно освободить основную часть заложников, пока террористы не опомнились. Сейчас они наверняка деморализованы, а многие, особенно те, кто в нижних отсеках находится, вообще не знают, что произошло. Да и Хасану нужно какое-то время, чтобы принять решение. Нужно воспользоваться сложившейся обстановкой!

Полундра мимолетно пожалел о том, что пришлось таранить ледокол – это заставляло его торопиться. Вообще-то, планируя атаку на сухогруз, он рассчитывал, перебив всех находящихся на нем террористов, какое-то время выждать, подготовиться, может быть, даже связаться с берегом. Теперь же приходилось действовать сразу же. Впрочем, может быть, это и хорошо. Импровизация всегда была сильным местом Сергея. К тому же у него сейчас психологическое преимущество – враги только что получили серьезный удар. И еще один плюс – теперь ясно, как пробраться на ледокол, а ведь именно эта проблема у него над душой висела как дамоклов меч. Дело в том, что, когда Сергей, скрываясь за льдиной, подплывал к сухогрузу, он никак не мог сообразить, как же ему обратно на ледокол вернуться. Борта у «Суряпина» очень высокие, так что о прыжке с палубы на палубу и думать не приходится. А трап ему вряд ли кто-то подать соизволит, и вертолета, с которого они с Бойко так удобно спустились на ледокол, под рукой тоже нет. Тогда он так и не нашел подходящего решения и отложил эту проблему на потом. И правильно сделал, как оказалось!

В тот момент, когда Полундра увидел, что ледокол тронулся с места и он приказал капитану Пуговкину идти на таран, у него в голове словно молния сверкнула. Этот удар решал не одну, а сразу две задачи. Во-первых, получив серьезное повреждение, ледокол теперь не сможет двигаться дальше. Во-вторых, в его борту появилась дыра, пробитая бульбом сухогруза! И через эту дыру можно проникнуть внутрь – гидрокостюм-то Полундра так и не снял! Проблема была только одна – нужно было действовать на пределе сил, двигаться с максимально возможной скоростью, пока арабы очухаться не успели.

Полундра выскочил на палубу, вихрем пронесся по ней и с разбегу перепрыгнул через фальшборт. Вообще-то так обычно не делается – прыгать с корабля опасно, борт у морского судна высок, поэтому водолазы и аквалангисты погружаются обычно с катеров или лодок. Но сейчас Полундра такой роскоши себе позволить не мог. В любую секунду отходящий от ледокола сухогруз могли начать обстреливать. Хотя нет, пожалуй, маловероятно. Не такой Хасан дурак, чтобы позволить своим людям палить по большому судну из легкого стрелкового оружия. Но вот если он заметит, что по борту кто-то спускается, тогда точно даст приказ стрелять. И подстрелят, как в тире – расстояние между судами сейчас было всего метров сто. Даже прыгать было опасно – но это был уже неизбежный риск.

Все обошлось благополучно. Полундра вошел в воду «рыбкой», то есть вытянутыми над головой руками вперед. Уходить глубоко не стал, практически сразу перешел в горизонтальную плоскость. Он поставил перед собой цель – показаться на поверхности не больше одного раза. То есть ему предстояло пронырнуть сто метров в два приема. В теплом бассейне – не такая уж и сложная задача для тренированного человека. Но здесь, в ледяной воде, да еще после боя подобные действия были почти подвигом. Впрочем, по словам адмирала Сорокина, которые Полундра часто вспоминал, работа спецназовца в основном из подвигов и должна состоять. С теми случаями, когда подвиги совершать не требуется, и другие справятся.

Полундра справился. Первый вдох он сделал, преодолев даже чуть больше половины дистанции. Второй раз вынырнул уже под самым бортом корабля. Отверстие в нем было метрах в пяти справа – вода уже не хлестала внутрь мощным потоком, а втекала лениво, медленно. Видимо, уже много налилось. Полундра на секунду даже забеспокоился – не перестарались ли они с Пуговкиным? Если ледокол потонет, то хорошего в этом будет мало. Террористам, конечно, придет конец, но ведь и заложникам тоже. А главное – здесь глубоко, так что быстро поднять ледокол не удастся, а морская вода очень быстро все разъедает. Оглянуться не успеешь, как радиоактивное топливо и отходы окажутся в воде. А последствия от них не намного лучше, чем от взрыва. Хотя ладно, не стоит самого себя зря запугивать. Современный корабль не так-то легко утопить. Внутри корабль разделен герметичными переборками, если даже какой-то отсек затопит полностью, остальные останутся незатронутыми и удержат судно на плаву.

Полундра помотал головой, отгоняя лишние мысли. Ему сейчас нужно не об этом думать – сделанного в любом случае не изменишь. Нужно полностью сосредоточиться на схватке, которая ему предстоит. Скорее всего, она окажется решающей. Во всяком случае, отступать на этот раз он не намерен, будет биться до конца.

Приведя себя в надлежащее душевное состояние, Сергей подобрался к отверстию и скользнул внутрь. Вообще-то это был большой риск. Внутри темно, а планировку корабля Полундра помнил не настолько хорошо, чтобы точно понять, где именно он оказался. А ведь нырял он без акваланга, без баллонов с запасом дыхательной смеси. Рассчитывать он мог только на себя – если не сумеешь добраться до воздуха внутри корабля, то утонешь.

Оказавшись в темноте, Сергей поплыл влево. Греб он только ногами, а руки держал сцепленными в замок и вытянутыми вперед – а то врежешься еще во что-нибудь головой. Оказавшись внутри, он сразу попытался подняться вверх – но наткнулся на потолок, здесь вода доходила до самого верха. Полундра опустился ниже к полу и поплыл вдоль стены по часовой стрелке. На то, чтобы отыскать дверь, ушли еще секунд десять. К счастью, она оказалась открыта. Полундра на мгновение заколебался – вернуться к ведущему наружу отверстию, чтобы вдохнуть, или сразу двигаться вперед? Неизвестно еще, что за этой дверью, насколько далеко корабль затоплен. А уже почти минута прошла. Нет, лучше все же вернуться, вдохнуть, а потом сразу сюда.

Додумывал эту мысль Полундра уже на пути к дыре в борту. Оказавшись снаружи, он сделал несколько глубоких вдохов и выдохов.

Второй раз Сергей проплыл первое затопленное помещение на полной скорости, проскользнув в дверь. Здесь оказался какой-то коридор, Полундра двинулся по нему, считая секунды. Тридцать… Сорок… Пятьдесят… В легких начало покалывать. Шестьдесят… Семьдесят… Момент, когда можно еще было вернуться, миновал. Теперь только вперед! А проклятый коридор все не кончается, и воды в нем по-прежнему под потолок!

На счете девяносто Полундре повезло. Он услышал справа стук. В воде звук распространяется еще лучше, чем в воздухе, так что слуху здесь можно и нужно доверять. Полундра свернул направо, нашел приоткрытую дверь, проплыл в нее. И увидел свет – впереди и вверху.