– Вовсе нет. Когда эта мудрость проникает в открытое сознание, она становится естественной. А следовать своему естеству не только просто, но и приятно. Поэтому я говорю, что делаю это для себя.

– Всё равно спасибо, – сказал Мунин, лёг на живот посреди номера, вытянул руки вдоль тела и прижался щекой к полу.

– Есть ещё одна причина, по которой я здесь, – добавила Чэнь. – Как раз её в самом деле объяснить сложно. У нас в Китае говорят: «Невидимой красной нитью соединены те, кому суждено встретиться, несмотря на время, место и обстоятельства. Нить может растянуться или спутаться, но никогда не порвётся». С вами я почувствовала эту связь.

Озадачив троицу откровением, Чэнь опустилась на колени возле Мунина, взяла его левую руку и стала сгибать пальцы. Одинцов с любопытством наблюдал за ней, а Ева спросила:

– Вы что-то измеряете?

– Цунь, – ответила китаянка.

– И как он у меня? Нормальный? – осторожно поинтересовался Мунин. Он чувствовал происходящее, но видеть не мог, даже скосив глаза изо всех сил.

– Если днём вы внимательно меня слушали, – сказала Чэнь, – то должны были обратить внимание на мысль об индивидуальности любого человека. Это касается, в том числе, анатомических пропорций. Цунь у каждого свой. У женщин определяется по правой руке, у мужчин – по левой. Сгибаете средний палец и смотрите на расстояние между складками средней фаланги. Это один цунь. Ширина большого пальца – тоже один цунь. Ширина указательного и среднего пальца вместе – полтора цуня. Ширина четырёх пальцев, от указательного до мизинца, – три цуня… Индивидуальная мера длины.

– Это мы поняли. – Одинцов по совету китаянки разглядывал свою левую руку и сгибал пальцы. – А вам зачем нужен его цунь?

– Чтобы определить биологически активные точки, а не втыкать иглы наугад. Точки у каждого тоже расположены индивидуально, – пояснила Чэнь и принялась за работу.

Она опрыскала спину историка дезинфицирующим раствором из пульверизатора и дополнительно протёрла её спиртовыми салфетками из серебристых конвертиков. Мунин продолжал косить глазом, безрезультатно пытаясь хоть что-то высмотреть. Чэнь распечатала пластиковую упаковку и показала ему иглу – тонкую, как волос, но длиной почти в ладонь.

– Есть девять видов игл, – сказала она. – Это хао чжэнь. Я хочу отрегулировать циркуляцию вашей жизненной энергии ци, поэтому другие сегодня не понадобятся.

– Игла металлическая? – спросил Мунин. Чувствовалось, что ему страшно.

– Металлическая. И стерильная. Вам не о чем беспокоиться. Пять тысяч лет назад она была бы выточена из кварца. Можете себе представить качество, размер и свои ощущения. Позже научились делать иглы из бамбука, ещё позже – из кости… А современные иглы идеальны.

Ногтем большого пальца левой руки Чэнь надавила на кожу рядом с нужной точкой – и правой начала вертикально вводить иглу, держа её за длинное утолщение в верхней части, которое оканчивалось небольшой петлёй. По движению петли Одинцов и Ева поняли, что китаянка слегка вращает иглу вправо-влево. Войдя в тело Мунина, игла остановилась.

– Кончик не слишком острый, поэтому я не травмирую, а раздвигаю ткани, – продолжала говорить Чэнь. – Игла непосредственно воздействует на организм и активизирует все основные системы – сосудистую, нервную, лимфатическую, эндокринную, иммунную… Для идеального эффекта надо совмещать чжэнь-цзю с физиотерапией, минеральными ваннами и массажами. Я напишу вам рекомендации.

За разговором она снова принялась осторожно вращать иглу, ввела её на нужную глубину и взяла из упаковки следующую со словами:

– Жизненная энергия ци у всех прибывает по-разному. Быстрее, медленнее… Всё очень индивидуально.

Мунин лежал без движения.

– Что чувствуешь? – чуть погодя полюбопытствовал Одинцов.

– Чёрт его знает, – ответил историк, прислушиваясь к ощущениям. – Тяжесть небольшую… Там, где игла. Как рыба на крючке. То потянет, то отпустит…

– Вы сейчас ослаблены, – напомнила Чэнь, – поэтому ци запаздывает. Но ненамного, и это хороший знак. Выздоровление будет скорым.

Комментируя каждое действие, она установила семь игл и взяла в руки последнюю.

– Восемь точек – максимум для такого сеанса… Как вы думаете, почему я всё время говорю?

– Репетируете мастер-класс? – предположила Ева.

Губы Чэнь дрогнули в улыбке.

– Нет. Это психотерапия. Пациент сосредоточен на своих ощущениях. Какой бы тонкой ни была игла, она причиняет боль. От волнения пациенту делается ещё больнее. А мастер чжэнь-цзю должен работать так, чтобы боли не было. Поэтому я отвлекаю вашего товарища.

– Теперь понятно. – Одинцов тоже улыбнулся. – Я думал, это простая коммуникабельность… У меня как раз есть интересная тема. Вам знакомо имя – Алессандра Моретти?

– Это моя ученица. Способная девушка, сильный исследователь.

Одинцов и Ева внимательно следили за Чэнь, которая говорила ровным голосом и манипулировала восьмой иглой так же спокойно, как предыдущими. Проникновение сквозь кожу, недолгое ожидание, лёгкие вращательные движения с небольшим нажимом, чтобы игла вошла глубже…

– Сегодня утром Алессандра Моретти погибла, – сказал Одинцов.

Мунин вскрикнул. Видимо, у Чэнь дрогнула рука. Совсем немного – так, что со стороны этого было не заметить, – но достаточно для того, чтобы игла причинила резкую боль.

– Простите. – Закончив устанавливать иглу, китаянка подняла глаза на Одинцова: – Что произошло с Алессандрой?

– Её убили. Выстрел в голову.

– Бедная девочка… – Чэнь прикоснулась к спине Мунина. – Ещё раз прошу прощения. Полежите, пока я не выну иглы.

Маленькая китаянка сидела рядом с Муниным, поджав под себя ноги и сложив ладошки на коленях. Ева опустилась напротив неё в такую же позу со словами:

– Миссис Чэнь, нам очень важно услышать всё, что вы знаете о Моретти.

– При чём тут эксперты страховой компании? – спросила Чэнь. – Разве расследованием убийства занимается не полиция?

Одинцов подтвердил:

– Убийство расследует полиция. Но мисс Моретти – наш клиент… была нашим клиентом. Мы обязаны выяснить, из-за чего она погибла. Очевидно, убийство связано с её работой. Над чем она работала? Кому могла так сильно помешать? Что хотели скрыть убийцы? Чего боялись?

– Очень много вопросов, – произнесла Чэнь и замолчала надолго.

Глава XIX

Перед тем, как встретиться с Чэнь, компаньоны проанализировали ситуацию.

Они были согласны с Дефоржем: создатель препарата Cynops Rex – один из участников конгресса. Для того, чтобы объединить полтора десятка тончайших технологий, надо разбираться в них на уровне авторов. Значит, речь идёт об учёном, который много лет изучает продление жизни и, вероятнее всего, достиг в своей области заметных успехов. Кроме того, в основу ноу-хау наверняка легли его собственные разработки, то есть создатель препарата сам участвует в его производстве.

Дефорж установил всю цепочку из полутора десятков производителей. Среди них – именитые учёные, выступления которых троица слушала для знакомства. Любой мог оказаться тем, кого искал «Чёрный круг». Среди прочих наиболее подходящими кандидатурами выглядели Шарлемань, Кашин и Бутсма. Чэнь возглавляла список подозреваемых из-за связи с Моретти, которая