уровне. В Тевинтере все были сновидцами, но даже тогда только единице из магистров хватало упорства, терпения и смелости, чтобы развить свой природный дар. Прекрасно зная на своём примере, с каким трудом это даётся, Безумец даже зауважал эльфа. Вот он — истинный наследник некогда великой нации! А не все эти высокомерные глупцы, которые намалевали на рожи знаки богов-рабовладельцев и рады этому.

От своих мыслей Безумец даже усмехнулся. Выказывать уважение какому-то эльфу — смешно для гражданина Империи. Но его это не смущало даже несмотря на новые правила мира. Удивительно для тевинтерца, но шовинистом мужчина не был. Принижением эльфийской расы и её заслуг он не занимался и мог спокойно и раньше разговаривать со слугой на равных. Редко, но мог. Именно поэтому сейчас новые правила мира Безумец принимал относительно спокойно. Да, пока ещё сложно воспринимать остроухих не как абсолютно бесправным слоем общества, однако уже разговаривать на равных, не испытывая при этом отвращения, у него начало получаться. Ведь есть и весьма разумные эльфы, готовые к компромиссу и разговору и не орущие через каждое слово своё любимое «шемлен». С такими общаться одно удовольствие, приятнее даже, чем с некоторыми людьми.

В этом плане магистру Сетию повезло куда меньше…

Как и ожидалось, хозяин сна не задержался. Безумец совсем скоро почувствовал, как изменился безмолвный ритм этого нереального места, а к нему стал приближаться новый силуэт, который вблизи принял вид знакомого эльфа. Очевидно, Солас не рад был такому вторжению, но он всё равно держался гордо, даже слишком гордо для того, кто называет себя обычным отшельником. Его тяжёлый, цепкий взгляд оценил вторженца. Безумца, впрочем, это не напугало, и он только, поддаваясь тишине, молчаливо кивнул в знак приветствия.

— Для того, кто пытается влезть в чужую голову, ты ведёшь себя слишком неосторожно, — заметил Солас, но говорил достаточно-таки мирно, убедившись в неопасности мотивов вторженца.

— Только глупцы попытаются воздействовать на такого сильного сомниари, — ответил Безумец. — Даже ты это прекрасно понимаешь, раз прекратил попытки добраться до меня через Тень.

Обвинения Безумца были не беспочвенными, ведь уже несколько раз он, пока бродил по Тени во сне, обнаруживал близость другого умелого сновидца. Этот неизвестный, привыкнув, видимо, к общей беззащитности нынешнего мира перед сновидцами, старался добраться до головы мужчины для поиска его памяти и знаний или принуждения каких-то своих желаний. Однако он не сразу понял, что столкнулся с магом равным по силе, который был выходцем из Империи, где сомниари с раннего детства учили защищаться от себе подобных.

— С чего же ты решил, что это был я? — спросил Солас, но его голос был пропитан совершенно безобидным интересом.

Да, к этому человеку нельзя не относиться без подозрений, а то, что он выходец из той самой Империи, заставляло его ещё и ненавидеть. Однако встретить себе подобного, который способен оценить всю красоту и возможности Тени и не называть её лишь рассадником демонов, эльфу было даже приятно.

— Мне сказали, что сомниари в нынешнее время — это легенда, а, как минимум, для ферелденских магов так вообще — небылица. Поэтому я думаю, что помимо тебя трудно будет найти другого сомниари, который бы зачем-то пытался до меня добраться, — объяснил мужчина. — И раз мы встретились, теперь-то я могу узнать, зачем ты искал меня?

На самом деле, у Соласа было очень много вопросов к этому магу. И про времена расцвета Тевинтера, и про личность нового врага всего Тедаса, и про его нереальное, для человека, выживание в Тени, и уж, конечно, про вероломный поступок жрецов, принёсший в мир Моры. Мысли о ценных исторических сведениях, которые можно из него вытянуть, перекрывали всё отвращение, с которым хотелось смотреть на этого древнего тевинтерского магистра, чьи сородичи поработили его народ. Однако Солас благоразумно воздержался. Задавать такие вопросы в лоб, значит, зародить ненужные ему подозрения против себя. Да и, эльф был уверен, мужчина до сих пор имеет слишком большие провалы в памяти. Не удивительно, учитывая, сколько он пробыл в Тени.

— Пока чего-либо спрашивать я не осмелюсь, в связи ещё с непонятной ситуацией в Тедасе, а тебя искал лишь за тем, чтобы подтвердить мои предположения.

— Предположения?

— О том, что ты, мягко говоря, оказался в совсем не своей эпохе.

— Быстро вы об этом догадались, — усмехнулся Безумец, не видя смысла перед таким собеседником что-то скрывать. — Значит, скоро об этом узнает весь Тедас?

— Думаю, что не скоро. В такое, в отличие от меня, остальные поверят с большим трудом, — поддержав настроение собеседника, эльф ответил в достаточно-таки свободной форме.

— А ты, значит, веришь?

— Скажем так, за эти дни я увидел достаточно, чтобы не отказываться от своих пусть и безумных предположений. Ведь как известно, только глупец отметает как невозможное то…

— Что не подтверждено его личным опытом, — с улыбкой закончил мужчина фразу эльфа, теперь точно уверенный в том, что он не похож на своих высокомерных, но пустоголовых сородичей.

То, что их разговор до сих пор не перешёл во взаимные оскорбления или привычное для людей возвышение собственной расы над эльфийской, Соласа очень удивляло. Для магистра древнего Тевинтера этот человек ведёт себя очень сдержанно, ничем не выдаёт свою естественную неприязнь. Значит, этот маг весьма рассудительный и умный, раз понял, что правила нового мира легче принять, чем им противостоять. А это очень сложно, Солас его понимал, как никто другой. А уж тем более такое самообладание не идёт ни в какое сравнение с тем, что тут устроил жрец Думата, который обезумел от нового мира настолько, что даже не понимает, что воссоздать известный ему мир и Тевинтер, играя с Завесой, Тенью и скверной, — невозможно.

Однако Соласа эти мысли совсем скоро заставили нахмуриться. Со Старшим всё просто. Да, он безумен и силён, но очень предсказуем. Если бы эльф не скрывал правду о себе, то общими усилиями: его агентов и сил Инквизиции — они бы пресекли большую часть его планов совсем скоро. А поступки этого человека до сих пор ещё сложно понять, а уж тем более их предугадать. И поэтому такой непредсказуемый и сильный маг-сомниари, тело которого ныне пропитано магией, чуждой природе смертных, может принести куда больше проблем как для мира, так и для планов эльфа. И поэтому Солас для себя решил, что нужно поторапливать советников Инквизиции. Любыми способами, но этого мага им надо заполучить в союзники, чтобы взять его под контроль и внушить нужные их организации цели. Потому как ещё одного «Соласа» этот мир может и не потянуть.

— Довольно-таки