настоящие, пепельно-русые волосы, а тело обвивал шнурок с карминово-красной бусиной на конце.

От созерцания загадочного артефакта друина отвлёк сердитый окрик:

– Эй! Ты что вытворяешь, паршивец!

Если Брингбор намеревался застать Риноса врасплох, то он преуспел. Лишь инстинкт спас молодого вейди. В бегущего со всех ног врага врезалось заклятье пеленания. Брингбор грянулся оземь.

Любая формула, произнесённая в безотчётном порыве, обладает крупным изъяном – недолговечностью – вследствие невозможности вложить в неё основательный запас силы. Разумеется, друину это было известно, а посему медлить он не собирался. Ларец под мышку, и ходу.

– Стой, дурак! Лезешь голой задницей в крапиву! Потом не жалуйся! Стой, говорю! – вопил ему вслед Брингбор.

Напрасно. Ринос припустил ещё пуще.

* * *

Когда друин домчался до дома старосты, он чувствовал себя курьерской лошадью после целого дня скачки. Изнеможение взяло верх над силой воли. За неимением лучшей опоры молодой вейди привалился к плетню. Но тут на волшебника навалилась необоримая мощь, подняла от земли, как ветер сухой листок, и увлекла в дальний конец двора. В мгновение ока Ринос очутился на пороге бани. А внутри друина уже поджидал Тиранай. Тусклое свечение нашейного медальона усугубляло хмурый вид старика.

– Не спите, учитель? – пролепетал молодой вейди, затворяя за собой массивную скрипучую дверь.

– Попробуй поспи, когда твой выученик светопреставление устраивает! Тоньше надо работать, мой мальчик, деликатнее, мы ведь с тобой не лесорубы, верно? Ну давай, показывай, что добыл.

Карагу на колени опустился похищенный ларец. По мысленному приказу старца медальон засиял ярче.

– Милосердные небеса! – подивился Тиранай. – Будто ожившая гравюра из трактата по истории магии. Напоминает древний ритуал…

– А сила? Вы что-нибудь чувствуете?

– Скорее следы. Слабые отголоски, притом неизвестной мне природы.

– Всё равно это неоспоримое доказательство.

– Чего же?

– Вины Брингбора.

– Неужели? Ты видел, как он мастерил куклу?

– Нет.

– Ну, хотя бы обнаружил этот предмет на его участке?

– Нет, но он так орал, когда застукал меня…

– И честно сознался, что ларец принадлежит ему?

– Нет, но…

– Довольно, мой мальчик. Не стану тебя журить за эту, откровенно говоря, глупую выходку. Помню, в молодости я и не такие авантюры затевал! М-да, просто не ожидал от усидчивого смышлёного юноши…

– Извините, учитель, – вежливо прервал карага Ринос, – я кое-что вспомнил.

– Так-так.

– Когда мы сидели в гостях у Брингбора, он попросил меня закрыть ставни под предлогом того, что его слепит солнце. Я тогда сразу подметил: неспроста он так поступил. Солнечные лучи падали наискось, а не били прямо в окно. Сдвинься на пядь, и всё в порядке, ты по-прежнему лицом к гостям. И только сейчас я понял. Из того окна отлично просматривается поляна, где был зарыт ларец. Брингбор опасался, что занервничает, и против воли привлечёт наше внимание к артефакту слишком пристальным или обеспокоенным взглядом.

– Притянуто за уши, – поморщился Тиранай, – Если бы всё обстояло именно так, вряд ли он позволил бы тебе приблизиться к окну, тем паче не стал бы тебя просить о подобном.

– А мне видится по-иному, – осмелился возразить друин, – Брингбор нарочно обратился ко мне, чтобы сразу пресечь возможные подозрения и показать: он не пытается ничего скрыть, ему действительно мешает солнце. Значит, пребывал в уверенности, что я не обнаружу искажения в потоках силы.

– Допустим, но всё равно это не более, чем твои измышления. И потом, Брингбор не обладает даром – я тщательно проверил, – а следовательно, не может быть исполнителем ритуала, как и оборотнем.

– Либо умеет применять маскировочные чары.

– В таком случае он достоин стать главой нэтэра, ибо только атар в состоянии скрыть свои способности от карага. Но хватит фантазий на сегодня. Вернёмся к реальности. Поскольку нам не удалось установить, что собой представляет находка, прежний план пока остаётся в силе. Тем не менее, я отправлю подробное описание ларца и куклы Андиру. Пусть покопается в библиотеке, попытает братию. А нам до полнолуния надлежит сидеть тихо и по возможности ни во что не ввязываться. Как говорят рыбаки, уйти в тину. Надеюсь, мой мальчик, ты понимаешь, о чём я.

Ответ из нэтэра прибыл на пятый день, ближе к вечеру. В это время Юк занимался лошадьми, а волшебники, предварительно погрузив подслушивавшего под дверью мальчишку (очевидно, подосланного старостой) в сладкую дрёму, вели оживлённую дискуссию.

– Даже его имя свидетельствует против него, – стоял на своём Ринос, – Брингбор – чёрный медведь, а ведь оборотень как раз и принимает обличие медведя, о чём он сам упоминал.

– Пф, – фыркнул караг, – следуя твоим рассуждениям, я не реже раза в месяц обязан оборачиваться исполинским муравьём и нагонять страх на округу.

Молодой вейди насупился, обдумывая новые доводы, и тут раздался тихий, но назойливый звук. Удар и трепыхание. Будто муха бьётся о стекло. Что там такое? Сквозь слюду в сумерках не разглядеть. А вот сила так и прёт, причём до крайности знакомая.

– Впусти, это от Андира, – попросил Тиранай.

Друин распахнул створки, и в гостевую комнату влетел сложенный вчетверо лист бумаги. Вейди не нуждались в конвертах, печатях и прочих ухищрениях простых смертных, чтобы обеспечить конфиденциальность переписки. Благодаря заклятым чернилам разобрать начертанное могли только отправитель и адресат. Остальным же мерещилась бессмысленная мешанина букв и символов.

Листок опустился а раскрытые ладони карага. Тиранай бережно развернул послание.

– Так, посмотрим, – пробормотал старец. – Выражение почтения и глубокого уважения…пожелание доброго здравия и прочее… А, вот. Довожу до Вашего сведения, что предметы, коих всестороннее и обстоятельное описание вы изволили направить Вашему покорному слуге, являются…

Продолжения фразы Ринос не услышал – голос карага заглушил жуткий надрывный вопль.

– Проклятье, – прорычал пожилой вейди.

Пока он с кряхтением поднимался с лавки, друин уже выскочил на улицу.

Умение сосредотачиваться в любой обстановке помогло молниеносно пробудить магическое зрение. Молодому вейди открылась картина, недоступная глазам профанов. Ярость и мука. Багровые всполохи на ясной лазури эфира. Рядом, прямо за конюшней.

Впереди мелькнуло и тотчас пропало из виду расплывчатое бурое пятно. Ринос прибавил ходу, но вдруг услышал стоны, отчаянные, умоляющие. Трудный выбор: погнаться за оборотнем, использовать шанс пленить чудовище или остаться врачевать раненого. Времени для колебаний не было.

Волшебник стремительно обогнул конюшню. Подковы сапог тут же заалели от разлитой по земле крови, но Ринос этого не заметил, внимание друина всецело поглотило бледное, обезображенное страданием лицо Юка.

– Больно, больно, – твердил в перерывах между стонами лежавший на боку возница.

Не волнуясь, что может замараться, молодой вейди упал на колени, сжал правую кисть раненого и второпях зашептал заклинание.

– Отпустило, кажись, – выдохнул через минуту Юк. – Блаженство-то какое!

Ринос осторожно перевернул возницу на спину с намерением