— Вы коварный человек, — сказала она.

— О да, — согласился он, и его большая ладонь скользнула по ее бедрам и сжала ягодицы.

Дивша снова вскрикнула.

— О-о-о бог мой! — воскликнула она.

Другая рука Колгрима начала обследовать ее круглые груди. Кожа была одновременно мягкой и упругой. Он сдавил ее грудь, и на светлой коже отпечатались его пальцы. Дивша была хорошо сложена. Склонившись, он поцеловал ее сосок, провел по нему кончиком языка, затем втянул ртом и, не сдержавшись, сдавил нежную плоть зубами.

— Ах, мне больно! — жалобно воскликнула Дивша.

Он поднял голову и прильнул к ее губам, ее проворный язычок тотчас проскользнул в его рот. Она отклонилась назад, опершись на его руку, которая обвила ее, и почти в то же мгновение оказалась между ее ног. Лоно уже наполнилось влагой от возбуждения, так что два его пальца с легкостью проникли в нее и стали быстро двигаться, пока девушка не оросила их соками, испытав удовлетворение. Она не была девственницей, но Колгрим не был разочарован. Он планировал предаться утехам с этой девушкой, прежде чем отправить ее обратно к бабушке. Глаза Дивши были закрыты.

Колгрим улыбнулся.

— Теперь садись на меня, Дивша, — сказал он. Он сделал так, чтобы по волшебству исчезла и его одежда, и его достоинство было уже в полной готовности. Он поднял девушку и вонзился в нее. Дивша широко распахнула глаза.

— Он слишком большой, — жалобно проговорила она.

— Сядь сверху! — резко приказал он. — Тебя наверняка уже научили, как доставить удовольствие любовнику, маленькая распутница.

Дивша повиновалась и сжала корень своими бедрами, в то время как все ее тело поднималось и опускалось в бешеном ритме их взаимной страсти. Колгрим сжал ее пышные груди так, что она, задыхаясь, запросила пощады. Но он не сжалился над ней, он лишь немного ослабил хватку, излив в нее свой сок. Дивша рухнула на него и прижалась к его груди.

— О мой господин, — прошептала она, лаская языком его ухо. — Вы так искусны. Я никогда прежде не испытывала такого.

Колгрим снял ее со своих колен и мановением руки вернул на них обоих одежду.

Он весьма приятно провел время, и девушкой она была красивой. Однако она определенно не была девственницей, а Книга Правления предсказывала, что его невеста должна быть непорочна. Его пальцы могли ошибаться, но его мужское орудие обследовало ее достаточно глубоко. Ее девственность была уже давно утрачена.

— Я очень приятно провел с вами время, госпожа Дивша, — сказал он и поцеловал ей руку, провожая к выходу. Он открыл дверь и деликатно препроводил ее. — Теперь ступайте к своей бабушке. Пусть ко мне придет Йамка. Но уверен, мы еще встретимся, прежде чем я покину Хетар.

— Вам понравилось? — с жеманной улыбкой спросила она, заранее уверенная в ответе.

— Да, — подтвердил он и закрыл за ней дверь.

Едва Дивша приблизилась к гостиной своей бабушки, Йамка в мгновение ока исчезла из нее. Светловолосая девушка была расстроена тем, что у нее не было шанса поделиться с кузинами своими впечатлениями и позлорадствовать от души, вспоминая, какое невероятное удовольствие именно она доставила Повелителю Сумерек. Дивша отметила, что Йамка буквально выбежала из покоев, сгорая от нетерпения…

— Войдите! — пригласил Колгрим, услышав тихий стук в дверь.

Йамка ступила в комнату, и Колгрим снова запер дверь. Йамка лукаво улыбалась, глядя на него.

— Вы плотно пообщались с Дившей? — весело спросила она. — Мне рассказывали, что с ней в любви довольно скучно. У нас было несколько общих любовников.

— Ты плохая девочка, Йамка. С каким пренебрежением ты отзываешься о своей кузине! — стал укорять ее Повелитель Сумерек.

— О да, я очень плохая девочка, мой господин, — согласилась Йамка. — Вы собираетесь отшлепать меня за это?

Ее янтарные глаза загорелись золотым огоньком, который пылал в предвкушении страсти.

Он щелкнул пальцами, и ее платье исчезло.

— О! — воскликнула Йамка в изумлении и, чуть согнувшись, постаралась прикрыть руками свои груди и холмик между ног.

— Да ты и вправду плохая девочка, раз отказываешь мне в удовольствии увидеть твое соблазнительное тело, — сказал Колгрим. Йамка действительно была очень привлекательна и заманчива. Ее груди, так же как и у Дивши, были правильной круглой формы, но не такие большие. Бедра ее тоже были округлые, и Колгрим подозревал, что попка тоже круглая и мягкая. — Иди ко мне! — довольно жестко приказал он и, когда она мгновенно подчинилась, добавил: — Садись мне на колени, распутница. Если ты вынесешь свое наказание с достоинством, тебя ожидает хорошая награда.

Его большая ладонь с характерным звуком опустилась на ее ягодицы.

— О боже! — вскрикнула она. — О! О да! — Она стала извиваться у него на коленях.

Колгрим продолжал шлепать ее, пока ее попка не запылала. Затем он встал, резким движением уложил ее на мягкий подлокотник софы, схватил ее бедра, с силой впиваясь в них пальцами, и вонзил свой стержень сладострастия так глубоко, как это позволяла ее плоть. Она не была девственницей. Но он снова не был разочарован. Секс с ней был просто великолепен, и сама она дважды оросила его соками наслаждения. Вынув корень из ее лона, он направил его в ее заднюю пещерку.

— О-о! — застонала Йамка. — Там бывал прежде только один мужчина!

— И сейчас только один, — сказал Колгрим, входя в нее глубже и глубже, пока его мошонка не коснулась ее ягодиц. Он знал, что она солгала ему, слишком легко было проникнуть в ее анус. Он совершил в ней лишь несколько движений и кончил.

Он одел ее тем же магическим способом и отправил к деду и бабушке. Колгрим даже не поцеловал ее в губы. Теперь он ожидал третью девушку. Как ее звали? Ниура? Да, Ниура. Он знал, что хетарианским девушкам разрешено заводить любовников с четырнадцати лет. И Дивша, и Йамка определенно не теряли времени, пользуясь этим правом. Как же эта третья девушка могла остаться девственницей? И все же он никогда не слышал, чтобы Книга Правления ошибалась. Его похоть была удовлетворена сполна первыми двумя внучками Груджина Агасферуса. Что ж, он будет вести себя с третьей как с непорочной девушкой, и пусть она сама докажет, что является таковой.

— Войдите! — ответил он на стук в дверь.

В комнату вошла Ниура. По ее виду не было похоже, что она волновалась или нервничала, даже когда он запер дверь. Она не вскрикнула и когда он мановением руки разоблачил ее донага. Наоборот, она спокойно стояла перед ним, медленно поворачиваясь, так чтобы он мог разглядеть всю ее прелесть. Вдруг Колгрим ощутил, что в нем просыпается желание, которое, как ему казалось, он уже удовлетворил сполна.

— Я вам нравлюсь, мой господин? — тихим, мягким голосом спросила Ниура. — Боюсь, мои груди не так пышны, как у Дивши, а мои ягодицы не такие пухлые, как у Йамки.