этого распечатал, и опрокинул на стол его крышку, вытащив оттуда две колбы.

Первая колба была чуть больше, но алой жидкости в ней содержалось столько же, сколько и во второй.

Кровь.

В одной из этих колб была кровь королевы Аделлы – Рэйна об этом догадалась. Этот сундучок назывался кровяным банком – ценнейшей в Ксанфисе вещью. Жидкость оттуда позволяла с помощью Ищейки подтвердить родство или право на трон.

Хотя, наверное, Ищейке и не требовалось во многих случаях откупоривать эти бутыли. Ведь он же однажды уже встречал лично всех правителей и их детей, ибо за все эти столетия Ищейка не менялся – им был Киран, которому, наверное, была уже не одна сотня лет.

Возможно, Киран был фейри или фейцем. Но что-то подсказывала Рэйне, что этот мужчина был не этой расы.

Он являлся кем-то другим. Еще более опасным.

Киран откупорил первую крышку, и Рэйна видела, как раздулись его ноздри. Кровь в колбах сохраняла свою свежесть благодаря особенному магическому стеклу. Закупорив банку, Ищейка отложил ее обратно в сундучок.

– Ваш пальчик, госпожа, – попросил ее Ищейка, протягивая Рэйне свободную руку.

Когда та вложила ему в ладонь свою, то полагала, что кровь ей пустят с помощью иглы или кинжала, но…

Киран молниеносно поднес ее руку к капюшону, и Рэйна лишь на мгновение дернулась, когда ее палец что-то кольнуло. Она могла поспорить, что видела, как во рту Кирана блеснули острые клыки! Хоть под капюшоном разглядеть это было крайне сложно.

Однако через мгновение рука Рэйны уже была свободна, а проступившая на кончике пальца алая капелька крови была услужливо стерта гектором Маттео его белоснежным платочком. Ищейка тем временем откупорил вторую бутылочку и провел ею возле своего носа.

– Подтверждаю родство с Аделлой Валийской, ее матерью, и даю второе подтверждение о достоверности личности, стоящей в зале персоны. Это Селилуна Дрейк, вторая дочь Аделлы Дрейк.

На этих словах сердце Рэйны пропустило удар. Она все-таки надеялась, что это окажется ложью. Но…

– Вот ваша магическая карта, – Ищейка протянул ей подготовленный документ. Затем взял ее за проколотый палец и приложил к кругу на карте, немного надавив, чтобы кровь отпечаталась на ней и активировала заклинание. Затем повторил процедуру со вторым документом, который Рэйна заранее просила написать. – Готово. Теперь все подтверждено и достоверно.

Рэйна взяла из рук гектора платок и еще раз протерла свой палец, зажимая ранку и ожидая, когда кровотечение прекратится. В руке она сжала карточку и смотрела, как Ищейка возвращает все колбочки на место, запирая сундучок.

Она уж было хотела откланяться и распрощаться с ними обоими, как вдруг тяжелые двустворчатые двери распахнулись и в зал вошла королева. Гектор Маттео и Киран тут же склонили головы. Рэйна, запоздало, тоже.

– Девочка моя!

Аделла бросилась к Рэйне с раскрытыми объятиями так быстро, что Маттео еле успел отойти с ее пути. Рэйна, сжав губы, позволила себя обнять, но только, потому что жест королевы опередил ее действия. Ей не хотелось признавать то, что Аделла застала ее врасплох.

От королевы все так же пахло молоком и медом. Но ее слезы в этот раз капали на грудь Рэйны, а не Канны.

– Доченька моя, я так рада, что ты жива!

Рэйна стойко выдерживала эту пытку. Она не хотела встречаться с Аделлой, но эта встреча таки произошла. Очевидно, что в этот раз от королевы ничего не сумели скрыть.

– Моя единственная кровиночка, оставшаяся в моих руках.

– Отпустите меня, Ваше Величество.

Всхлипы королевы стихли, и она заторможенно отдалилась от Рэйны, убрав теплые объятия. Сейчас на нее смотрела убитая горем женщина, потерявшая практически всех своих детей.

Но Рэйне она матерью по-настоящему никогда не была.

– Ты… ты не рада нашей встрече, Луна? – тихо спросила у нее Аделла, смахивая слезы с глаз.

Рэйна шумно втянула воздух через нос.

– Ваше Величество, прошу, это не стоит ваших слез.

Королева моргнула в замешательстве. Маттео протянул ей второй носовой платок. Она, не глядя, отвела его руку.

– Ваше Величество? – переспросила она. – Ты не хочешь… ты не хочешь назвать меня мамой?

В груди Рэйны ничего не ухнуло. Ничего не откликнулось на этот вопрос.

Казалось, она окончательно стала бесчувственной. Запас эмоций закончился, исчерпался, иссяк. Больше не было ничего, чтобы помогло ей сгладить углы в этом разговоре.

Пауза затянулась.

Королева, поняв ответ, лишь сдержанно кивнула, вспомнив наконец, что у их сцены воссоединения были свидетели.

– Если все формальности завершены, прошу выйти из зала, – королева хлопнула в ладоши, призывая стражников, вбежавших вслед за нею, покинуть помещение.

Как только хлопнули двери, Аделла обратилась к Кирану, о котором Рэйна уже успела забыть:

– Безмерно была рада вас увидеть. Благодарю за помощь.

– Это я благодарю вас, Ваше Величество, за приглашение ко двору. Премного благодарен и рад встрече, – Киран, по-прежнему не снимая капюшона, поцеловал руку королеве и тихо, шелестя полами плаща, удалился из зала.

– Ваше Величество! – гектор поцеловал руку королевы и ухватился за сундучок. – Я отнесу все необходимое обратно и буду снова к вашим услугам.

– Конечно, Маттео, – мягко улыбнулась ему королева. – Конечно.

Аделла вновь обратила на Рэйну свое внимание, стоило им остаться вдвоем.

– Луна…

– Мне не нужны ваши объяснения причин, почему вы так поступили, – сразу предупредила ее Рэйна, опережая слова королевы. – Я вас не виню, ведь вы приняли необходимое тогда решение для всего королевства.

– Принимаешь, но не прощаешь, – сказала королева, вставая рядом с ней.

– Да.

Это короткое слово повисло между ними, давя на грудную клетку. Рэйна отошла к раскрытым окнам, которые выходили на сверкающий на солнце позолотой балкон.

Королева молча проследовала за ней, но в этот раз близко подходить не стала. Ее платье зашелестело рядом, возвещая, что Аделла встала у нее за спиной.

Даже не оборачиваясь, Рэйна знала, что на глазах женщины блестели слезы, столь же крупные, что и камни в ее ожерелье и короне.

– Я не хотела этого, – прошептала она так, чтобы Рэйна услышала.

– Но вы так поступили.

С балкона простирался прекрасный вид, однако Рэйна смотрела не на него. Ее внимание было сосредоточено на разговоре, чтобы не дать сказанным словам сковырнуть ту рану, что затянулась в нее в душе. Девушка слышала дыхание королевы, отнюдь не спокойное и размеренное. Но не оборачивалась.

– Я всегда любила тебя как родную дочь, старалась быть рядом. Луна, я была плохой матерью, но мне пришлось так поступить ради сохранения жизни.

– Чьей жизни? – Рэйна резко обернулась. – Канны?

– И твоей, и ее, – королева сейчас показалась ей гораздо старше своих лет. – Каспар сказал, что