оскорбился от такого тона. Однако, покачал головой со словами:

— Я свою семью уже похоронил. Мертвецы — должны лежать в могиле, а не гулять рядом с нами и чирикать неверных. Тут, пожалуй, я на вашей стороне. Однако, если он меня найдет. Увы, я не откажу ему. Если еще и она…

Тут дед театрально пустил слезу. Я же понял, что он упоминает мать.

«Эх, какой актер…»

В общей сложности я имел некоторое представление об этом обществе. Обновленное, так скажем. Среди присутствующих здесь… были люди, которые прикончили или же — предали семью этого юнца. Двоих из них я уже наказал. Сам того не понимая, и…

Их осталось четыре. Кто это? Аркадий?

Кажется, да. Уж больно он дерганный какой-то. А кто тогда еще три?

Но, подумать мне не удалось. Вошедший в тот же миг охранник, подал голос:

— Алевтина готова поговорить. Но, только с Воронцовым.

— Каким именно? — оживился старик.

— Увы, не в свами, Уважаемый, — охранник, чуть было, не поклонился старику, отчего я был крайне удивлен, — С ним.

Показал он, конечно же, на меня.

* * *

В сыром, полутемном помещении подвала, я, Аркадий и Коля, стояли напротив Алевтины, закованной в наручники и прикрепленной к скобе в столе. Точнее, я сидел, а они стояли за моими спинами.

Она наотрез отказалась разговаривать в их присутствии. А то, что Укупник пригрозил ей трубкой, она лишь сухо рассмеялась.

— Мне насрать на нее. Эффект уже не тот. Сам понимаешь.

Не обошлось без пощечины.

Мда… старик слабину показывает. И все же, нас оставили одних.

Алевтина долго молчала, пялясь на меня из-под мокрой челки на лбу.

Но все же…

— Говори полушёпотом, чтобы никто, кроме нас с тобой, нас не слышал, — затараторила она, в манере, в которой просила говорить.

— Что⁈

— Кто-нибудь знает из них, что ты не можешь умереть?

Вот тут я выпал в осадок…

Отрицательно мотнул башкой.

— Отлично. Значит так, Дима, слушай меня внимательно. Все те, кто тебя окружают — твои враги. Помни это.

— Ты кто вообще такая, откуда ты знаешь про моего отца?

— Про твоего отца? — улыбнулась она с дикими глазами, — Ты иномирец, Дима. Забыл уже? Или вжился в роль?

— Я не…

— Не надо мне врать. Дима. Не надо. Я про тебя все знаю, как и про двух твоих богов. И отец твой про них знает.

— Так он что, получается, жив?

— Живее всех живых, — улыбнулась она, — И я буду жить, но не сейчас.

— Как это⁈

— Значит, слушай сюда. Быков — не тот, кем себя представляет перед тобой. Будь аккуратен с ним. Укупник — один из тех людей, кто стрелял в мать этого тела, — она кинула на меня, — А ты…

Тут произошло что-то странное. Она закрыла рот и сквозь зубы просипела:

— Не успела…

Глаза закатились и, лицо посинело. Вскочил со стула и начал орать о помощи.

Мужики, которые, сторожили около дверей ничего не успели сделать. Ее кто-то душил. Кто-то извне. И итог был очевидным.

Глава 19

Текущая ночь для меня каким-то сущим кошмаром. Не считая того, что меня так и не пустили домой хотя старик, уехал в тот же час, как вынесли тело Алевтины. Альбину тут же, не пустили на территорию дома, и как бы я не пытался договориться, итог был один — даже охране в это время доступ закрыт. До Николая было не добраться, совещание, которое было лишь среди четверых «лиц» общества, было закрыто как для меня, так и для остальных.

Довольствовался бутылкой вина и немного странной компании. Кати и Натальи. Причем вторая, то и дело прикладывалась к своему запасу, щедро выпрошенным у Воробьева. А я же…

Старался не загружаться. В голове творился сущий бардак, а я, так и не мог понять всей сути этого посыла. Время от времени, переговаривался с Вороном.

Для него эта ситуация была излишне дикой, что уж говорить про меня. Но и совета он не мог дать, ссылаясь на то, что даже если Юра окажется врагом, а все это выступление Алевтины лишь постанова, то я смогу воскреснуть. Это было… ну, так скажем, немного не тем событием.

Во-первых, я уже для себя позабыл, что значит перерождаться, и молился, чтобы подобные ситуации не повторялись.

А во-вторых, все это, казалось… нереальным.

Мне не нравился сам факт того, сколько на меня всего навалилось, стоило моей ноге переступить порог этого сборщика криминальных шишек. Взять одну Наташу…

Пока я разговаривал с Варной, которая хвасталась результатами своих исследований, и очень слезно вымаливала пойти покушать мороженое еще раз, я не застал начало конфликта, точнее, спора. Между Наташей и Катей.

До меня донесся лишь результат, точнее, заключительная фраза Кати, которая вскочила и весьма с угрозой, закончила.

—… тебя, овцу драную, я насквозь вижу. Если хоть капля того, что ты знаешь, вывалится с твоего гнилого языка, я обещаю, мое лицо будет последним, что ты увидишь перед смертью.

— И не боишься ты таких громких слов, а, Воробьева?

— Я тебя не боюсь, овца. Запомни это. А еще раз провернешь эту штучку со мной, пеняй на себя. Уж мой удар ты знаешь.

Мне лишь оставалось гадать, откуда Наташа знает, как бьет Катя. Воробьева, между тем ласково мне улыбнулась и пожелала спокойной ночи. Настоятельно порекомендовал, выспаться, а не засиживаться, ведь завтра у меня будет первый поединок.

После этих слов я завис. Стараясь вспомнить, а говорил ли что-то ректор про поединок? Где он будет, когда и что…

Наташа же, видимо, понимая отчего я загрузился, попыталась, было разговорить меня. Но увы, настроение у меня было паршивое. И лишь после того, как она попыталась коснуться моей руки, я выпалил, лишь бы она отвалила:

— Я ничего не знаю про соперника и про то, где и как будет проводиться поединок. Вот и волнуюсь.

— Ты чего дерганый такой? — ее лицо не выражало напыщенной глупости, как это было всегда раньше, — Стоит мне коснуться тебя, как ты дергаешься.

— Странно, интересно, почему бы?

Она не разделяла моего сарказма, но решила ответить за «арену».

— Среди моих сотрудников, а их немало, есть студенты. В прошлом году, впрочем, как и всегда, первые бои были на первом уровне изнанки. Тебе фактически, никуда идти не нужно. Тебя самого пригласят и все «оформят». Так что зря волнуешься. А противник, кто?

— Некий Китчиев.

— О, маг земли! — улыбнулась она, — Серьёзный противник для твоих сил. Хотя, возможно, ты уже и так, порядком выше его.

— Посмотрим, — буркнул и отвернулся.

Наташа, тем временем, попыталась пересесть на скамью, на которой я сидел. Но опять же, не совсем демонстративно, но все же переместился чуть в сторону. И эта «игра» длилась до тех пор, когда выход был только один — встать.

Только вот, она не дала этого сделать. Положила руку на плечо и сильно сжала.

— Хватит прятаться, Дима. Если ты думаешь, что я расскажу кому-то о твоей особенности. То ты ошибаешься. Да, я сканер, весьма сильный и с некоторыми особенностями, но это не означает, что я не умею хранить секреты.

Что-то я не особо ей доверял. Правда, она стала для меня «фурором», номер два, за сегодняшний день.

— Быков, несмотря на то, что ты иномирец, весьма лестно о тебе высказывается. Правда, с его проблемами… точнее, особенностями, это странно.

Я замер. От удивления услышанного даже задержал невольно дыхание. Ее слова рухнули на меня, как пыльные книги со шкафа. Громко и сильно.

Медленно, повернул голову влево, глянул на вполне спокойное выражение лица, и также медленно, повернулся обратно. Гадая про себя, чем это все сейчас аукнется. Но не аукнулось. Она опустила свою ладонь на мою кисть и монотонно проговорила:

— Меня не интересует, кем ты был раньше. Мне важно, кого я вижу сейчас. И пускай уже не один человек и не по твоей вине знает о тебе столько, сколько не нужно, тебе не стоит нас боятся. Быков — ничего тебе сделать не сможет, увы, для него — ты перерождаешься. Старик твой — будет покрывать тебя даже на смертном одре. А я же, просто не тот человек.

— А какой ты человек, Наташа, — холодно спросил я, не оборачиваясь, — Почему ты, зная об этом, молчала? Просканировала же еще тогда, на улице? Когда за шею укусила?

— Нет, — улыбнулась она, — Гораздо