Такая любопытная, что нужно поинтересоваться, почему этот чувырла обвел объявление карандашом, чтобы её забыть, значит.

— Щас, подожди, — приговаривал Штангист. — Щас я тебе покажу.

Но статью он так и не нашел. Вместо этого, их окликнули с соседнего столика:

— Вы чего все «Спартак» да «Спартак»? «Зенит» — вот кто лучший!

Это был долговязый парень. Сидел там один-одинешенек. Но почему-то Кондрату показалось, что этот уроднц уже долгое время прислушивается к их разговору. А вот он значит, чего уши-то навострил! Хотел прикопаться из-за их игровых предпочтений. Вот сволочь.

— Да пошел ты со своим «Зенитом», — тут же ответил Штангист. Он за словом лезть не собирался. — Отвяжись. Му тут не про клубы толкуем. И вообще, это не твоего ума дело. Гуляй, Вася.

Долговязый парень с грохотом отодвинул стул, встал и повернулся к ним. А он оказался не такой уж маленький, даже наоборот, высокий и сильный. Лицо хмурое и мрачное. Ну все, сразу понял Блинчик, сейчас начнется драка.

Он привычно пощупал в кармане заточку, но тут же прикинул, что его нападение коснется в последнюю очередь, ведь Штангист сидел ближе к фанату «Зенита» и поэтому первым вступит в бой. Кроме того, это именно он распустил язык и сейчас должен ответить за свои слова.

Ну, и кроме того, участвовать в драке вообще нежелательно. Даже не просто нежелательно, а вообще под запретом. Главарь их банды, Артист, жестокий и в то же время великолепно образованный человек, разговаривающий грамотно и почти не на фене, специально предупреждал их, чтобы не лезли в разборки на улице.

— Только по моему приказу, а так вообще ни во что не ввязывайтесь, — сказал он им как раз накануне, после того, как они пришли на склад из Дома культуры, чтобы спрятать украденные картины. — Даже если вас будут оскорблять и унижать прилюдно, вы должны стерпеть и молча уйти. Мы сейчас подряд на уши всю городскую милицию, они наверняка землю роют, чтобы нас найти. Поэтому повторяю еще раз, никаких конфликтов.

Хоть Артист и говорил, как академик, но слабаком не был, как раз наоборот. Раньше их в шайке было больше, пятеро, так вот двоих Артист прикончил за непослушание. Одного почикал ножичком, которым тоже владел виртуозно, а второго утопил в Неве. Эти придурки возомнили себя хозяевами жизни и посмели препираться с паханом, а он этого не потерпел.

И вот сейчас Кондрат мысленно проклинал нового знакомого, который втянул его в драку. На глазах у всех, в людном месте, с очень большим риском угодить в лапы милиции. Ну, каким же надо быть идиотом, чтобы допустить это. По-хорошему, надо было погасить конфликт в зародыше, сказать долговязому, что погорячились и разойтись миром. Бывает, не поделили.

Но что-то спиртное ударило в голову, да еще и горечь после вчерашнего убийства осталась на душе, поэтому Кондрат промолчал. Захотелось ему вдруг, чтобы случилась хорошая такая драка, с криками и маханием кулаков, и даже с проломленными башками участников. Ну, а он уйти всегда успеет.

Поэтому он с улыбкой наблюдал, как Штангист тоже встал со стула и уперся лбом в лицо долговязого парня. А потом, никто и слова не успел сказать, как они тут же начали молотить друг друга кулаками. В процессе схватки натолкнулись на другие столики, повалили их, сокрушили других мужиков, сидящих в зале. Женщины закричали, официанты бросились врассыпную, никто из них не хотел пострадать просто так.

Под конец схватки Штангист приподнял долговязого, толкнул с силой и тот вылетел в окно, разбив его на осколки. Ого, да это уже перебор, тут и в самом деле сейчас появится милиция и начнет хватать всех подряд. Оно надо?

Поэтому Кондрат схватил газету со стола, бросился бежать, причем его поспешного отступления никто не заметил, потому что все вокруг тоже поняли, что дело пахнет тухлым и поспешили к выходу. Тем более, что и платить за ужин не надо. Вот все и торопилась воспользоваться предоставленными возможностями.

Очень быстро Кондрат очутился на улице и отбежал подальше от чебуречной, потом свернул в ближайший дворик, чтобы отдышаться и отдохнуть. Потом можно пойти дальше, вон туда, в другой проход между домами, а оттуда пройти дворами и раствориться подальше от этой суеты.

— Ты куда это навострился? — раздался сзади рассерженный голос.

Ого, а ведь это Штангист. Надо же, тоже сумел вырваться. Какой, однако, шустрый и ловкий, даром что силач.

— Как куда, подальше от кипиша, — ответил Кондрат и обернулся. Да, это действительно Штангист, он стоял перед бывшим собутыльником, запыхавшийся и красный после драки. Надо же, почти никаких последствий, ни синяков, ни царапин. Аккуратно дрались. — А ты тоже свалил? Я думал, ты слишком увлечен разговором с этим придурком.

На всякий случай он нащупал в кармане заточку, чтобы угомонить этого буянистого придурка, если тот начнет возбухать. Здесь гораздо меньше народу, только ребятишки играют в сторонке, так что можно быстро прикончить идиота, если будет нарываться.

— Увлечен, не увлечен, а с ментами мне тоже не по пути, — сказал Штангист, потом прошелся туда-сюда, пытаясь успокоиться. — Ты скажи, братуха, можно ли у тебя сегодня перекантоваться, на всякий случай хочу затихариться на пару дней. Завтра утром уйду, ты не думай. Да и за убежище деньжат отстегну, в обиде не останешься.

Хм, а вот это не очень приемлемо. Артист вряд ли будет доволен визитом незваного гостя. Он не любит чужаков и пришельцев. Хотя, если только поговорить насчет наводки, на которую у Кондрата особый нюх.

— Это можно устроить, если только ты объяснишь, почему у тебя вот это объявление карандашом обведено? — и Блинчик достал из кармана газету и внимательно прочитал объявление. — Давай, колись, все выкладывай, может быть, тогда я тебе не только жилье достану, но и в долю возьму.

Штангист вздохнул, посмотрел на газету и начал рассказывать.

* * *

Ну что же, все идет по плану. Поначалу мы все переполошились, когда увидели, как Терехов вылетел из окна в куче осколков, но все равно остались на местах. Все-таки, выдержка и терпение — это самое главное оружие сыщика, не менее сильное, чем пистолет и дубинка.

— Спокойно, спокойно, не выходим, — сказала Белокрылова, хотя по ее судорожно дрожащим пальцам я ясно видел, что шефиню так и подмывает выскочить из машины и броситься на помощь подчиненному, ворочавшемуся на улице посреди битого стекла. Значит, по большому счету, она говорила это больше для себя. — Сейчас все устаканится.

Ну, честно говоря, во время обсуждения плана такой убедительности достигать не требовалось, это уже