что с выпускницами соц фака что-то не так. В прошлый раз он заподозрил подруг в излишней обознанности, касательно способов убиения ближнего своего и сопутствующих этому навыков. Сейчас же, за внешне совершенно безобидной лавиной вопросов, просматривалась определенная логика и целеустремленность, свойственная разве что профессиональным следователям, способным по отдельным незначащим репликам вывести преступника на чистую воду, но уж никак не молоденьким дурочкам. Блондинке и Рыжей. Пусть одна из них Нимфа, а вторая Клокстопер.

Судя по всему, Странник, несмотря на свой вид придурошного деревенского дурачка, прекрасно понимал подспудный смысл происходящего и буквально лучился от удовольствия, отвечая на многочисленные замысловатые вопросы подруг. При этом все свои россказни он ловко сводил к приключениям, выпавшим на его голову во время путешествия от Белогорска до Великого Устюга. Если верить гостю, то эти почитай две сотни километров, отделяющие населенные пункты, он проделал чуть ли не ползком, тщательно маскируясь от многочисленных орд тварей стикса. А при необходимости и вовсе зарывался под землю и передвигался там навроде крота, оставляя за собой туннели, в которых при необходимости можно построить метрополитен. При этом проделывал все это Странник ни емши, ни пимши, к тому же не используя живчик. Поскольку, по словам откровенно дурачащегося иммунного, для живчика нужны спораны и алкоголь, а весь самогон они выпили напару с Аминхотепом, а новый не подвезли. Опять же, спораны добывают из тварей стикса, а Странник, будучи убежденным пацифистом, не может себе позволить обижать невинных зверушек. Звучало временами смешно и совершенно неправдоподобно. Во всяком случае именно такое впечатление, де мол смешно до коликов, пытались оставить у Странника Блонда и Рыжая, незаметно обмениваясь между собой нечитаемыми взглядами. А вот Бариста временами смеялась совершенно искренне, правда потом впадала в задумчивость растеряно рассматривая гостя.

Сам же Паломник с нетерпением ожидал, чем же закончится этот цирк с конями, подумывая, не сыграть ли ему на опережение и не попытаться ли проверить на Страннике эффективность своего меча джедая. Потом, в очередной раз внимательно оглядев фигуру веселящегося от всей души иммунного, резко передумал даже намеком демонстрировать недобрые намерения по отношению к Страннику.

Правда, из всего того бреда, которым охотно делился пришлый со своими внимательными слушателями, да так, что лапша давно уже перестала свисать у тех с ушей, водрузив над обитателями лагеря в Великом Лесу приличного размера курган, инвалиду, как не странно, удалось почерпнуть некую значимую информацию. Так на осторожный вопрос самого Паломника, с трудом встроенный в лавину слов, генерируемых Рыжей и Блондой, о том, откуда Судья Фараона знает местонахождения инвалида, Странник с удивлением на него посмотрел и пояснил: «Так ты же на себе постоянно метку Аминхотепа таскаешь». Даже я ее чувствую. При этих словах зеленый голыш ощутимо нагрелся, скорее всего реагируя на интерес, проявленный к камню гостем.

— Надо немедленно от этой дурацкой каменюки избавляться, — в очередной раз твердо для себя решил Паломник. — А то, не приведи боже, и сам Судья Фараона сюда заглянет на огонек. А с ним у меня нет никакого желания видиться. Да и пришлый, надеюсь, здесь не надолго задержится. Понять бы, что ему вообще надо.

Пока Паломник отстранено рассуждал на тему незваных гостей, ситуация за столом несколько накалилась. И виноватой в том оказалась Рыжая. Осознав, что все ее вопросы не дают нужного результата, в части выяснения, что из себя на самом деле представляет Странник она решила зайти с козырей. Образ безобидного деревенского дурачка не убедил никого из присутствующих, включая Альбертов, которые сожрав гуляш принялись хором злобно шипеть на Странника, при этом опасаясь к нему приблизиться.

Так вот, Нимфа, до этого сидящая за столиком напротив гостя, привстала и перегнулась через столешницу вперилась в лицо Странника своими глазами, которые внезапно приобрели неестественно ярко зеленый цвет. А затем этаким низким тенором потребовала: «Подчинись!!! Сейчас ты мне расскажешь: Кто ты на самом деле. И что тебе от нас надо. А потом станешь выполнять все приказы Паломника».

То что Нимфа использовала свой Дар Улья не вызывало ни малейшего сомнения. Причем Паломник отметил, что со времени пресловутого конфликта с мурами этот Дар значительно вырос. Даже его, несмотря на иммунитет, проняло от слов Рыжей. И захотелось тут же искренне признаться: «Нет! Не был! Не привлекался!». А еще его порадовал тот факт, что словами: «…станешь выполнять все приказы Паломника» Рыжая подтвердила его лидерство в их на три четверти женской команде. И дала понять, что на это самое лидерство не претендует.

— Во всяком случае пока, — уточнил для себя инвалид.

А вот гость отреагировал на поступок Лейлы самым странным образом.

— Боюсь, боюсь, боюсь, — весело залопотал он в ответ, дурашливо отмахиваясь от Рыжей и закатывая глаза. Как будто бы его не пыталась ментально подчинить злобная Нимфа, а просто дети старшей детсадовской группы решили поиграть в Буку, обнаруженному под кроватью.

Правда, через мгновение от гостя полыхнуло такой волной запредельной силы, что всех присутствующих за столом буквально окатило волной ужаса. А Альберты и вовсе с утробным воем удрали из лагеря в лес. К тому же все это сопровождалось резким приказом: «Сядь!», который хоть и относился исключительно к Рыжей, но захотелось безусловно исполнить и другим присутствующим. Невзирая на то, что все они и так сидели.

К счастью, через мгновение Странник снова сменил свой олик. Сейчас он выглядел не деревенским простачком, не порождением зла и беспричинного ужаса, а этаким добрым заботливым дядюшкой. Который внимательно осмотрев свою расшалившуюся племянницу вынес вердикт: «Какая сильная ведьма. Давненько в наших местах такой не встречалось. Радость ты моя, ненаглядная, хочу тебя порадовать, после того, как полностью усвоишь жемчужину, сможешь контролировать монстров. Тех что послабее. А если станешь упорно тренироваться, то и кусача заставишь плясать под свою дудку. Правда не скоро. Лет через десять». Рыжая, судя по виду, пребывала с состоянии близком к каталепсии. Он внимательно вслушивалась в слова Странника и подобно кукле марионетке послушно кивала головой. При этом на лице у девушки отсутствовала малейшая видимость умственной деятельности.

— А впрочем, зачем нам ждать почитай месяц, пока жемчужина не усвоится, если все можно сделать прямо сейчас? — внезапно как будто бы озарило Странника. — Ты же не возражаешь?- поинтересовался он у Паломника. И в ответ на кивок инвалида, готового дать согласие на любые действия со стороны запредельно опасного гостя, к тому же не слишком понимающего, на что он подписывается, Странник бодро вскочил из-за стола, подойдя к