Самые радужные надежды Финценс связывает со специализированными магазинами, где закупают кофе не только любители, но также бармены и туристы. Он планирует организовать поставки в другие города, как только кошкин кофе будет произведен в достаточном количестве.

Да, Фиату бы радоваться. Но нет, он не чувствует себя счастливым.

Низкорослое деревце или кустарник с овальными кожистыми листьями. Цветы белые диаметром от 1 до 2 сантиметров. Зрелые плоды имеют желто-оранжевый цвет. Произрастает в подлеске вечнозеленых лесов. Распространен в Малави, Мозамбике, Зимбабве. Угроза вымирания незначительна.

Материал для загородки привозят в плоских картонных коробках. Четыре листа; их по одному с трудом удается занести в квартиру. Другие листы, которые пойдут на постройку вольера как такового, то есть на покрытие для пола и боковые стенки, — в два раза больше, грузчики упарились, пока протиснули их в дверь.

Накануне Финценс спросил:

— Ты будешь дома? Завтра привезут материал.

— Куда же я денусь?

— Кто тебя знает. Зов любви раздается повсюду.

— При этакой жарище? Мне бы в невесты ледяную деву.

— Итак, сиди дома и жди доставку. Если тебя не будет, заставят заплатить. Бесплатно только первая доставка.

— Буду, буду.

Грузчики втащили в гостиную восемь коробов; в прихожей очень мало места, и рабочие вопросительно поглядывают на две другие, запертые двери.

— Там нет места, — говорит Фиат, ему не хочется загромождать свою комнату, в то же время грузчики не должны увидеть кофейную кошку. — Ставьте пока тут, мы потом сами разберемся.

Грузчикам что? Громадными ручищами они с громадной легкостью загромоздили прихожую, так что в гостиную едва проберешься.

— Спасибо, большое спасибо, — Фиату не терпится поскорей их выпроводить. Он вдруг сообразил, что с тех пор, как в квартире обитает кофейная кошка, сюда впервые вторгаются посторонние. Финценс-то хорош, оставил его в одиночку мучиться с этой проблемой.

Светлый послеполуденный час. Грузчики ушли, Фиат открывает дверь кошачьей. Солнце тут палит вовсю, но, похоже, зверьку жара нипочем. Он спит, растянувшись на полу. Ну как всегда. Фиат подходит и осторожно, легонько, сам почти не ощущая прикосновения к мягкому меху, гладит мусанга по спине. Однако в тот же миг зверек вскакивает и пулей летит в другой конец комнаты. Там, всласть потянувшись, он успокаивается. Привольно раскинув лапки, снова располагается ко сну. Фиат ждет вечера, темноты и хотя бы относительной прохлады, — и возвращения друга. Все свои надежды — избавиться, наконец, от вони, наполняющей квартиру, он возлагает на стеклянный вольер и особенно на стеклянную переборку: непроницаемой для запаха преградой, обещал Финценс, она отрежет ту часть гостиной, где они проводят время, от пространства, где обитает кошка.

Фиат входит в свою комнату. Картонные куколки, купленные несколько недель назад — или несколько месяцев? — ему кажется, то было в другой жизни, — дремлют в нижнем ящике платяного шкафа. Он открывает ящик, достает Аву Гарднер, обнимает ее двумя пальцами, припечатывает звонким поцелуем картонное чело.

— Не бросай меня, Ава, я буду баловать тебя, холить и лелеять как принцессу. Давай посмотрим, подходим ли мы друг другу? — Он снимает с нее бумажное платье и пестрые бумажные туфли, некоторое время разглядывает Аву, потом снова ее обувает. — Туфли оставь, они чистые, на улицу ты не выходила. — Отвернув одеяло на своей кровати, он укладывает Аву, головой на подушку, укрывает одеялом. На Аве белое бельецо, тонкая талия охвачена пояском с петелькой впереди. Бюстгальтер тоже белый. Только каблучки туфель коричневые, под дерево, и по цвету отлично сочетаются с высокой прической Авы. — Чтобы мы были на равных… — Сняв брюки, рубашку и оставшись в трусах, он ложится рядом с Авой в кровать.

Так его и застает Финценс. Фиат не слышал, как тот вошел.

— От этой жары я совсем без сил, — говорит Фиат вместо «здрасьте», чтобы заодно предупредить упреки за валяние в постели среди бела дня. Хорошо хоть, картонная Ава съехала с подушки, пока он спал, — Финценс ее не заметит. Быть застигнутым в постели с картонной дамой Фиату было бы неприятно.

— Ты ездил на моем велосипеде, я видел, — роняет Финценс, когда они ужинают на кухне, примостившись между ящиками с фруктами. Ужин самый обыкновенный — Фиат наскоро разморозил рыбные палочки, а едят они руками, из общей тарелки.

— Решил заняться спортом. Я растолстел, потому что вечно сижу дома. — Фиат макает рыбную палочку в майонез.

— Следишь за фигурой? — Недоверчивый взгляд Финценса настигает Фиата в обход двух воздетых над столом рыбных палочек. — Слушай, познакомь меня с этой девушкой, хорошо?

Фиат отрицательно мотает головой.

Стену поставили за несколько часов, еще два вечера займет, по прикидкам Финценса, монтаж всех остальных деталей. Покрытие на полу — это недолго, уверяет он, — намазать клеем, там и сям привинтить, и дело сделано.

— А не жаль тебе своего паркета? — Странно: Фиат — не Финценс — боится, что в красивом паркете «елочкой» насверлят дыр.

— Не беда. Когда будем циклевать, дырки зальем клеем с опилками, их и видно не будет. Стена сейчас важнее, чем паркет. Как знать, может, в один прекрасный день мы сменим квартиру. Все зависит от того, как пойдет бизнес.

У Финценса раскрывается талант домашнего мастера. Из неведомых бездн чулана он извлек дрель и сверла — в том числе для пластика и стекла. Фиат время от времени заглядывает в кошачью, смотрит, как переносит шум ее обитательница. А та, как только Финценс врубает дрель, срывается с места и мечется точно угорелая из угла в угол, бросается на стены. Поняв, что от кошмарного шума некуда скрыться, зверушка скулит тоненьким противным голоском.

Фиат на развернувшейся стройке лишь ассистирует, — убирает пылесосом пыль и мусор, — «не то все это будет на мебели и в легких», — говорит он. Стена поднимается до потолка, щель наверху, шириной в какой-нибудь миллиметр, заполняют строительной пеной, которая нашлась в чулане, где хранилась с тех времен, когда Финценс, новосел, занимался в квартире ликвидацией мелких дефектов.

С перегородкой комната кажется больше. Стена совершенно прозрачная, ее легко не заметить.

— Надо что-нибудь наклеить, иначе мусанг будет натыкаться на стену, пусть он видит, что тут преграда. Давай налепим силуэты — змей, например. — Фиат и сам чуть не расшиб лоб о стену.

— Силуэты змей? Занятные у тебя идеи. Сейчас проверим, что он будет делать, когда мы запустим его туда.

— Сейчас? Вольер же не готов, пол не уложен.

— Это будет пробный запуск. Мне интересно, как смотрится наша новая гостиная.

Поймать кофейную кошку оказалось труднее, чем они думали. Еще не очухавшись после перенесенной шумовой атаки, она злобно шипит, как только ловцы подходят ближе. Шипит — и ладно, слыхали. Однако она шипит как-то по-новому — внушительнее, опаснее, для кошки дело идет о жизни и смерти.